Зато внутри оказалось на удивление уютно и тепло. Атмосферу не портили даже натужно скрипящие полы и несмазанные петли дверей. Правда, встретили меня вначале неласково: полупрозрачный дедок в фуфайке, с «тулкой» на плече, хмуро зыркнул, снова поинтересовался фамилией, а потом долго куда–то звонил. В результате прибежала такая же, как и дедок, полупрозрачная секретарша — в деловом костюме и с шарфиком на шее.
— Вы не устали? Мы так рады, что вы приехали! Хотите чаю, кофе, сока, воды? Спать? Кушать? Может быть, умыться с дороги? — выстрелив все это в меня пулеметной очередью, она застыла и извинилась: — Я не представилась! Валерия Равинская, а это наш неусыпный сторож — Василий Филипыч, он как погиб на боевом посту, так службу и несет. Но пойдемте — Порфирий Петрович уже спрашивал про вас. Как только переговорите, я вас сразу устрою.
Секретарша тараторила всю дорогу, и это почти помогло мне забыть о том, что я в городе–призраке, где теперь живут (или, правильнее, существуют) те, что раньше назывались нечистью. Пока что на меня не нападал вампир, не выл за окном вурдалак, а привидение настолько сильно напоминало классического деда — «вохровца», что его полупрозрачность была почти и не заметна.
Вот только Порфирий Петрович оказался не мэром, а городским головой из еще той — Российской — империи. В полковничьем мундире, с лентой и орденами, золотым шитьем и старыми погонами.
В его кабинете не хватало портрета. След на стене был, а вот какой же повесить, хозяин так и не выбрал — несколько картин стояло у стенки. Но сам кабинет был типичным — еще с советских времен. Длинный стол буквой «Т», телефоны и старый письменный прибор. Кивнув мне и выпроводив вон «прелестную Валерию», градоначальник важно подплыл ближе и, усмехаясь в усы, пояснил:
— Бомбисты, молодой человек. Бомба в карету, это знаете ли… неприятно. От меня только половина и осталась, не успел я их всех повывести, ну да это дело прошлое. Вот знакомьтесь. Николай Васильевич и Дмитрий Викторович. Они у нас отвечают за связи с общественностью. Вот только слишком уж разошлись. И не смогли прийти к единому мнению. Нашему городу предстоит развиваться, а для этого нужны деньги. Как сейчас принято говорить — инвестиции. Но чтобы к нам пришли инвесторы, потребуется время, а вот путешественников… — градоначальник замялся. — Пожалуй, правильнее говорить туристов, мы готовы принять уже сейчас. За это и отвечают данные господа. Вот только договориться они никак не могут: из слишком разных областей.
Николай Васильевич — бывший репортер из газеты «Сельский труженик», его, спящего в поле, комбайн переехал. А Дмитрий Викторович у нас главный по продажам — до своей смерти торговал этим, как его… «Гербалихом», что ли, — призрак градоначальника хохотнул. — Он им водку закусывал — так здесь и оказался. Собственно, вас, Василий, нам рекомендовал ваш директор как очень грамотного и ответственного сотрудника, способного решить самую сложную проблему.
А теперь о деле. Николай Васильевич и Дмитрий Викторович подготовили материалы для рекламного буклета, но… Что–то меня в них смущает. Показывайте! — без улыбки велел Порфирий Петрович.
Сначала шли фотографии — неплохого качества, но весьма странные. Выдавал мне их из пачки, по одной, представитель МЛМ-бизнеса — Дмитрий Викторович. Главный «продажник» был одет в синий ношеный костюм и белую рубашку. Галстук с каким–то цветочным узором висел на нем косо. Кроме прочего, у него постоянно дергался левый глаз.
— Не обращайте внимания, Василий, после смерти на нас наложены некоторые ограничения, и мы пока не в силах их преодолеть. Вы мне просто мнение выскажите. По поводу нашего творчества, — напутствовал меня градоначальник.
А на фотографиях было на что посмотреть:
Хоровод приведений вокруг карусели. Часть привидений светилась зеленым, часть красным, а часть — синим. Кто будет кататься на такой карусели?
Вампир, с голодным видом грызущий огромный помидор «Бычье сердце».
Целый выводок ведьм, летящих над полем кукурузы. Те, что помоложе — в мини–юбках и на метлах. Остальные — в балахонах и в ступах.
Оборотни, играющие в футбол зловеще светящейся тыквой. При этом глаза у оборотней светились примерно так же, как и тыква, а огромные языки были вывалены из пастей — зверям было жарко.
Не первой свежести зомби со старым промышленным вентилятором, кое–как прилаженным на спину вместе с рамой, бодро изображал летящего с крыши Карлсона.
Русалка была красива, вот только зачем ее снимали на фоне палаточной стоянки у костра, а не просто на берегу реки, я так и не понял.
В общем, на фантазию авторы не жаловались, вот только они совершенно не представляли, как все это стоит подавать туристам. Порфирий Петрович все понял по моему ошарашенному лицу и, быстро выгнав своих непутевых помощников, выдал мне кипу листов, исписанных двумя разными почерками — черной и красной пастой, чтобы не путать.
— Василий, голубчик, у нашего города много проблем: все инфернальные сущности страны стремятся сюда. И их надо где–то размещать, обеспечивать работой, питанием и нормальными условиями, наконец. Сделайте из этого что–нибудь приличное. Чтобы мы построили не филиал преисподней, а ну хоть что–то похожее на обычный… Ну, пусть не обычный, но типичный город. А уж мы вас не обидим, обещаю.
Я кивнул и с тяжким вздохом вчитался в текст.
Город–призрак приглашает вас в гости. Мы стали таковым недавно, и хотя самим многое еще непонятно, но мы всегда рады гостям. Потому что гости дарят нам улыбки, радость и новые впечатления, что, несомненно, важно и для нас, жителей города. Мы же готовы поделиться с вами страхом, ужасом и приливом адреналина. Потому ждем дорогих гостей, и не просто ждем, а готовы развлекать, веселить и пугать вас, так долго, как вам того захочется.
Наш город–призрак приглашает вас на экскурсию. И не просто на экскурсию, а на экскурсию в Хэллоуин. Давайте, я немного расскажу вам об этом празднике. Вообще–то, он имеет давнюю, еще древнеримскую историю, христиане просто придали ему новое звучание и назвали: «День всех святых». Но мне больше нравится кельтское название: Самхейн. Праздник урожая. Время, когда
