— Вот нам и пришлось жить вместе. Так Шепердсоны сошлись с Гренжфордами.
— А вы нашли свой любимый кофе? — спросила Мэгги. — Ирина не успела ответить, та продолжила: — Пусть папочка и мамочка хвастаются, у них все, как в старинных романах, их винтовки стоят рядом в оружейной комнате — любовь до гроба. У нас с Олафом вообще ужас, если смотреть с их точки зрения, даже хуже кофе, — мы познакомились на выставке Мунка.
— «Крик», — неуверенно сказала Ирина.
— Нет, самого «Крика» там не было, крик был дома…
Джон поднял руку.
— Ладно, ладно.
Спору не суждено было разгореться: из леса появился высокий, в черно-белом камуфляжном костюме, издалека видно, что обаятельный молодой мужчина лет на пять старше Франка. Он улыбался, отчего выглядел еще обаятельней. Мальчишки-близнецы, пятнадцатилетние крепыши, до того сидевшие смирно и скучно, задвигались — очевидно, этот «пропадающий» дядя пользовался у них авторитетом.
Стрелок взъерошил шевелюры близнецам — они млели, взял из рук бабули чашку на блюдце и ловко чмокнул старушку в щеку, хотя в ней явно виднелась определенная строгость по отношению к этому внуку.
Ирину, надо признаться, немного задело, что он очень уж не сразу обратил внимание на то, что среди собравшихся гостья. Это выглядело искусственно — Франка-то он видел уже, но все равно было неприятно.
— А это — дайте угадаю — подружка моего братца-мазилы, Ирэн.
Ирина обиделась за Франка, несмотря на то что сказанное было явной шуткой.
— Ирина.
— То есть ты привыкла, чтобы тебя звали так.
— Меня так звали дома.
— А я всех называю так, как мне кажется правильным. Ты будешь откликаться на Ирэн.
— Ричард, — прошипела бабуля.
Он придвинул к себе кофейник и сливочник.
— Ирина — длинно. В ваших краях, насколько я понимаю, имена должны быть короткими, как команды, в один слог, чтобы не терять ни секунды. Том, Зак.
— Такое впечатление, что вы уже бывали в наших краях.
— Где я только ни бывал, — усмехнулся бывалой очень улыбкой Ричард.
— Но ничего толком не поняли, — уколола Ирина, — моего дядю, например, зовут еще длиннее, чем меня, — Ипполит.
— Почему же длиннее, те же три слога, только букв больше, — отыгрался тут же Ричард.
Ирина испытала несообразно сильное чувство досады.
— Пойду сменю Франка, — сказал добрый Олаф, очень не любивший конфликтные ситуации и, кажется, недолюбливавший немного и Ричарда.
Джон вдруг помрачнел. Ему, судя по всему, было слегка неудобно, что зять выступает с инициативой, и инициативой несколько неуместной. Мэгги положила руку на веснушчатую ладонь Олафа, и он кивнул, сам понял — выстрела до сих пор не было, и, стало быть, уходить Франку с рубежа не годится.
— Да, дорогой, пока тварюга не пробежала и ей не снесли черепушку, настоящий Шепердсон не опускает ствола, — поучительно сказал Ричард.
Олаф дернул щекой: он все это знал, он всего лишь не хотел сидеть за одним столом с черно-белым родственником, а выглядело все так, будто он попал впросак.
Теща поощрительно подмигнула ему, а бабуля налила своему любимому шведу еще немного из кофейника.
Ричард наклонился к Ирине чуть ниже, чем было бы прилично.
— А у вас там, насколько я понимаю, каменные ходоки, да?
— То есть вы действительно бывали в наших краях? — удивилась Ирина.
Ричард намазывал кусочек сыра мягким мармеладом.
— Самое противное в ваших ходоках то, что они появляются вне всякого расписания. К этому никак нельзя приспособиться, каждый раз как стихийное бедствие. Поэтому у вас характер такой, — он повертел фруктовым ножом в воздухе, — смесь покорности и порывистости.
— Ричард! — укоризненно буркнула бабулька.
Тот развел руками.
— Разве я сказал что-то… пожалуйста, можем говорить о нашем шепердсоновском нраве. Мы люди настороженные, даже если и пытаемся казаться беззаботными, периоды облегчения после удачного выстрела у нас коротки, а потом тревога постепенно нарастает.
Джон поморщился, поморщилась и Салли, Олаф вздохнул, только Мэгги, казалось, была спокойна.
— Не всем это интересно, — сказал глава семьи.
Ричард посмотрел в глаза Ирине.
— Не сказал бы.
Раздался выстрел.
— Что я говорил, по-моему, всякий ощутит, как беззаботность водворяется в нашем доме.
Олаф встал. Тесть кивком головы санкционировал его отправление на смену. Подростки вскочили, выражая желание присоединиться к Олафу, Джон и это санкционировал: парни не первый месяц уже выходили наблюдателями на рубеж, не говоря уж о том, что с четырех лет упражнялись в домашнем тире.
Ирина, как школьница, подняла руку.
— Нет, — сказал проницательный Джон, — мы с вами пойдем осматривать ранчо. «Туда» вам пока рано. А у нас тут много интересного и помимо рубежа.
— Пока вы только помолвлены, тебе туда нельзя, — чуть виновато улыбнулась Салли.
— Еще успеется, — бодро успокоила будущую родственницу Мэгги, — я так всегда старалась уклониться от этой чести.
— Ну уж не наговаривай на себя, — усмехнулась бабуля, — я думаю, что ты никак не меньше полусотни тварей отправила на дно.
— С тобой, бабушка, все равно никому не сравниться.
— Что правда, то правда, хотя в мое время не очень-то было принято доверять это дело женщинам.
— Семьи были большими, — сказал Джон, он любил порассуждать о добрых старых временах, — мужчин моего возраста даже уже не вносили в списки дежурств.
Появился Франк, лицо его сияло. Теперь очень чувствовалось — вернулся домой! С аппетитом выпил аперитив.
— Смотри не увлекайся, с завтрашнего утра ты не на каникулах, — усмехнулся Ричард.
— Как будто я без тебя этого не знаю, — пробормотал Франк, ему не нравилось, что брат так близко сидит к Ирине.
Ричард помимо репутации ветрогона — неусидчивого, перелетного человека — еще обладал репутацией красавчика, похитителя репутаций. Собственно, его блуждания по миру были во многом связаны с желанием реализовать свой природный дар. Иногда семье приходилось трудно после его внезапного, как правило, отъезда. Правда, справедливости ради, надо сказать, что, вернувшись, он дневал и ночевал на рубеже, давая отдых всему семейству.
— Слушай, Франки, а ты-то бывал у Ирины дома?
— Бывал, — ответила Ирина, давая своим тоном понять, что жених не только посетил семейство Копулетти, но и хорошо там себя показал.
Франк поблагодарил невесту улыбкой, но сказал:
— Ничего особенного. Ходоков я не видел, я видел только, что они натворили. Помог немного в восстановлении наземных построек.
Раздался выстрел и восторженные крики мальчишек.
— Что-то они сегодня зачастили, — сказал Джон.
— Это в честь приезда Франки, — сказал Ричард, но никто не улыбнулся.
Жизнь на ранчо шла своим чередом. После завтрака мальчишки, поупражнявшись немного в тире, шли к школьному автобусу, собиравшему детишек окрестных поселений. Джон укладывался спать — ему нравилось работать в сумерках и в первой половине ночи, а
