Каждый выполнял порученное ему задание без суеты и лишней спешки, где-то даже слышались смех и непринужденные разговоры. Между тем слово взял «пернатый», привлекая к себе наше внимание.
— Распределиться по стене, проверить контур и стабильность защиты.
«Очень интересно, а меня зачем притащили?» — не успела подумать я, как мужчина скупо бросил:
— Будешь на подхвате до прибытия твоего подразделения.
«Отлично, я элитный водонос», — тяжело вздохнула я, но спорить, разумно, не стала.
Тем временем отряд магов устремился к лестницам, ведущим на стену; я же поплелась следом, то и дело тяжело вздыхая и соображая, как мне отсюда слинять, не привлекая внимания.
— Ерундой страдаем, — тем временем пробурчал мой новоявленный лопоухий дружок, — эту защиту невозможно вскрыть, лучше бы нас отправили удерживать границу. Хотя не думаю, что этим тварям удастся осуществить прорыв. Как только обновят эчари, все войдет в привычное русло. Даже если кто прорвется — передохнут, — легкомысленно пожал он плечами, идя передо мной и говоря, чуть повернувшись ко мне лицом. — Помнишь, недавно заварушка на границе была? — поинтересовался он скорее для приличия, нежели и впрямь рассчитывал на отрицательный ответ.
Я утвердительно кивнула, а он продолжил:
— Тогда тоже часть из них прорвалась, и что? Защиту восстановили, и привет, — махнул он рукой.
Полагаю, «привет» в данном случае означал то, что все умерли. Я помнила тот день, вот только не видела ни одного трупа ритаров.
— Я видел, как они сгорели. Можешь на слово поверить, зрелище не для слабонервных, — сам того не зная, ответил он на мой невысказанный вопрос.
Нервно сглотнув ком в горле, я могла только представить, через какую боль прошли несчастные, что оказались в той мышеловке.
На некоторое время юноша впереди меня замолчал; я также не спешила заговорить, ступая по каменным ступеням и смотря себе под ноги.
Когда я была маленькой, Айрин часто рассказывала мне сказку «О мере благоденствия». Мол, у богов в нашем мире есть некая чаша благоденствия. Будь то один человек или целая страна, у каждого своя чаша и мера. И как только этот самый божественный пантеон решает, что лично для тебя хорошего хватит, они переворачивают эту чашу, а в жизни человека наступает черная полоса, а в стране — голод, война или эпидемия. Но после того как чаша опрокинута, спустя время ее начинают наполнять вновь. Айрин вообще любила странные сказки, она называла их поучительными. Лично я тогда думала, что боги криворукие, раз не могут удержать волшебную чашу, не расплескав все содержимое. Полагаю, Айрин надеялась, что я извлеку из этой истории нечто более полезное, но, к сожалению, этого до сих пор не произошло. То, что в жизни случается всякая хрень, я знала с самого детства. Чаша моих родителей напоминала рюмку для крепкого алкоголя, так что у нас всего было по чуть-чуть и часто. Происходящее сейчас почему-то напомнило мне о той сказке: быть может, и правда чаша империи Алании вот-вот будет переполнена? Как бы там ни было, я мечтала лишь о том, чтобы никто не умер, пока это будет происходить. К сожалению, я была еще большей любительницей сказок, чем Айрин. Только в моих сказках смысла не было вообще.
— Держись меня, — тем временем посоветовал паренек, — все равно никому ничего кроме воды и какой-нибудь ерунды не понадобится, а мне хоть не так скучно будет.
— Лады, — легко пожала я плечами, совершенно не желая прислуживать этим товарищам. Уж лучше навешаю лопоухому лапшу на уши и подумаю, что делать дальше.
Остальное время мы поднимались по лестнице молча. Стены крепости, что окружали резиденцию Дриэлл, оказались высокими, потому подъем был неприятным для моих коротких ножек. Я вообще терпеть не могла карабкаться куда бы то ни было, и эта страсть аланитов к высоким зданиям и лестницам была еще одной причиной того, почему я не слишком часто наведывалась в города. Всюду были эти треклятые лестницы. Да, местность в Алании холмистая, но мало того, что к холмам они умудрялись прикручивать эти самые лестницы, так на холм ставили многоэтажный дом, ко входу в который вела лестница, а потом еще с десяток лестниц, чтобы залезть куда надо!
— Да и не говори, — вздохнул мой приятель, — тоже терпеть не могу.
«Ну, Айд, опять», — вздохнула я, решив сконцентрироваться на собственных губах и дыхании через нос. Два раза подряд — это уже перебор.
Стоило нам оказаться на верху крепостной стены, как горячий ветер ударил мне в лицо, обжигая своим прикосновением кожу. Точно моя Элио, протянув через проклятые земли руку, погладила меня. Странным образом это приободрило меня, дало почувствовать эту невидимую поддержку дома. Пустыню можно сравнить с женщиной, которая знает себе цену и умеет выбирать. Она не похожа на манящее море, уютный летний луг или поражающий огнями город. Она скупа на комплименты. Таких женщин боятся слабые, стараются обходить стороной неуверенные в себе, называют неприступными трусы, но если такая женщина полюбит тебя, а ты ее, то эта любовь будет с тобой всегда. Она не простит тебе слабость, но ты не позволишь себе быть слабым в ее объятьях. Ты станешь сильнее, и эта сила будет с тобой, куда бы ты ни пошел.
«Правильно, — подумала я, — я триста лет хожу по пустыне, прошло то время, когда меня было чем испугать».
— Почему ты так уверен, что эту защиту никто не сможет сломать? — спросила я, когда мы с моим приятелем отошли от других магов и двигались к одному ему известному пункту назначения.
— Ну, — пожал он плечами, — во-первых, господин Дриэлл придумал новое ответвление в магии. Пока это только исследования, но в «Магическом вестнике» было несколько статей, где он рассказывал о своих инновационных разработках по использованию энергии. Скоро такие контуры, — показал он на странного вида металлический предмет, точно вплавленный в камень и чем-то напоминающий по форме трилистник, — будут в каждом значимом объекте нашей страны. Защита невероятной сложности и при этом требует гораздо меньше энергии, чем любые имеющиеся аналоги. Правда, источник энергии он пока не раскрывает, но, что бы это ни было, это потрясающе, — сказал он, в восхищении посмотрев куда-то вверх.
