Вот так. Он поставил Наджада командовать, надеясь, что поджигатель войны оступится и сам свернет себе шею. Вот только шеи свернули двадцать семь магов, и они знать не знали, что Первый–в–Круге хотел угробить смотрителя. Боги, как легко предаваться размышлениям в тиши родного кабинета! Небо над Храмовым островом расчерчивают стрижи, в углу привычно капают мгновения в водяных часах.
Старик никогда не пойдет на примирение: он будет спорить и пререкаться, подзуживать и обвинять — пока и без того хрупкое понимание не начнет трещать по швам. Если он не сложит голову сам, нужно найти его и… позаботиться, а после списать все на закатных змей. Но, Бездна, как же тошно и муторно!
— Что здесь делает Сахир? — вдруг спросил целитель. Не оборачиваясь, Газван устало потер лицо.
— И ты молчал все это время? При Маузе, при этих…
— Он только что послал мне Зов. И вы так и не ответили!
Молчание казалось бесконечным. Проклятый ребенок! Но теперь–то уж что отпираться?
— Сахир присутствует при захвате Круга, — вздохнув, обернулся Верховный. — Видно, он решил, что все мы действуем заодно, и связался с тобой.
— Но он ошибся. — Глаза Аджита опасно сузились.
— Кишки Усира! Мальчик, ты согласился, что твой хозяин станет соправителем царевича вместо Семеди. Юли на здоровье, но этот переворот тебя не смутил. Что теперь не так?
— Сах мой племянник, а не игральная кость!
Время утекало сквозь пальцы, и Верховный начал терять терпение:
— Хорошо. Что он тебе сказал?
— Что в Круге почти никого не осталось. Все прошло гладко. Они кого–то повязали.
— Ну вот, ты видишь, как все славно. Ты же не думаешь, что я пошлю юнца, почти ребенка в бой?
— Боги! — Аджит зажмурился и затряс головой. — И я называл вас хитрым старым шакалом. Что там творится?
— Переворот, — просто ответил Первый. — Ученики Сафара и люди Саха взяли под стражу самых крикливых приспешников господина камня. Сегодня–завтра царевич подтвердит во мне Верховного, но для Круга я им останусь лишь по имени. Сафар только что захватил власть. Если я вытяну неделю, месяц, два… он потерпит. Так и быть, на время станем править вдвоем.
— Боги, боги, боги, боги… — без устали повторял Аджит.
Ждать было нельзя, и Верховный размашисто зашагал дальше. Новая улица была пошире, через каменную ограду перевесились усыпанные желтыми ягодами ветви: будто к празднику принарядился даже сад.
— Уходи, — коротко бросил Первый.
— Вот еще! Если он жив, я хочу увидеть вашу встречу.
Верховный не стал с ним спорить. Над крышей ближайшего особняка показались черные дымные клубы.
— Там кто–то есть! — Аджит сорвался с места, и Газвану оставалось лишь поспешить за ним.
Там — был не просто кто–то, а очень много кого. Редкие цветастые коввы терялись в пестроте одежд. Они выбежали на тенистый бульвар на краю Старого города, за каналом высились красные стены дворцового квартала. Пустые. Что ж, и на том спасибо… Меж зданий, выглядевших так, словно их обстреливали из катапульт, суетились люди: лоточники, чиновники и те, чье ремесло не угадаешь по одежде.
Приметив ковву цветов Зала Камня, Верховный устремился к ней. Под женский визг, с треском и пылью, часть крыши в горящем здании рухнула, взметнув к небу султан искр.
— Что происходит? — рявкнул Газван на мага, подпиравшего старый орех.
Чародей едва шевельнул головой. Под глазами его залегли тени, а щеки ввалились, как у голодающего.
— Горит контора сборщика податей…
— Сам вижу! Там есть кто–нибудь?
— Наджад, мудрый. Не знаю, кто еще. Троих мы вывели, но сколько было… не знаю. Я… прошу прощения, я не могу…
Маг опустился наземь и закрыл глаза. Рукав его коввы был оторван, все плечо превратилось в одну сплошную ссадину. Газван выругался.
— Займись им, — велел он спутнику, а сам начал проталкиваться ближе.
Он оказался в первых рядах как раз, чтобы увидеть, как в окнах третьего этажа испуганным зверем мечется темная фигура.
— Яйца Харса! — заорал над ухом мужик. — Мы же всех вытащили!..
— Лезь по стене! — крикнула полная женщина.
— Одежку! Несите одежку!
— Держись…
— Я видел навес в харчевне!
Горожане суетились, стаскивали тряпье, вопили… Верховный стоял неподвижно, глядя, как человек в лохмотьях — кто бы он ни был — пытается выбраться в окно. Наджад? Знай он точно, что это господин камня — быть может, развернулся бы и ушел. Кто знает? Теперь Газван не был так уверен.
Как легко задумывать что–то в тиши родного кабинета…
Простая арифметика: троих спасли, один млеет под опекой целителя… двадцать три человека, которых он клялся защищать, — и это может быть любой из них. А если Наджад… спасти, чтобы убить потом? Склочного старика, по чьей вине погибла сотня собратьев? Газван представил себе, как приставляет к шее Наджада светящийся клинок — и мотнул головой, стряхивая образ.
— Ну давай же!
Четыре мужика держали крашенное охрой полотнище — в самом деле навес из уличной харчевни… Оборванец держался руками за подоконник, с которого сполз минутой ранее, босые ноги нащупывали опору на покрытой изразцами стене. Завизжали женщины. Это одна рука сорвалась, так что человек забарахтался, пытаясь удержаться на четырех пальцах: слабых, дрожащих, соскальзывающих…
Газван не выдержал.
Глядя поверх голов, он выбросил вперед руку. Фигурка в почерневших лохмотьях отсюда виделась совсем крохотной, казалось — довольно потянуться и просто снять ее. Маг сжал пальцы. Стоило появиться блеклому, почти прозрачному в солнечный день мерцанию, и горожане раздались в стороны. Человек на стене смешно задрыгал ногами, когда воздушные пальцы аккуратно сжали его — но уже мгновение спустя ноги задели землю.
Первый услышал, как разом выдохнула толпа.
— Пустите. Ему нужна помощь!
Он зря старался: торговки, слуги и ремесленники сами расступались, поскорей убираясь с его пути.
Наджад так и сидел в пыли, а в протянутую руку вцепился так, словно еще висел там, на стене горящего дома. Газвану пришлось опуститься рядом — ведь не тащить болвана на себе! Даже под слоем сажи виднелись глубокие тени, въевшиеся в кожу под старческими глазами. Чародей остался без коввы, а некогда великолепную рубаху тонкого белого шелка расчертили кровь и копоть.
— Мои туфли, — вдруг отчетливо сказал старый маг. — Поищи, прошу тебя. Я… где–то потерял.
— Поищу. Ты цел?
— Цел… Они все мертвы, Первый, все мертвы. — Наджад еще крепче сжал его руку, Верховный даже не думал, что старик на это способен. — Они задохнулись. Я выволок двоих, но они были черные, как… как южане.
— Все в порядке… Теперь все в порядке.
Что
