– Добро пожаловать в Пэнди, – сказал Рис, когда мы поравнялись с ними, и жестом показал налево, на склон.
Там стояла большая старая ферма, вокруг которой бродили овцы. Дом уютно устроился между скал и каменных пристроек. На пороге показался человек, увидел нас, что-то закричал и бросился в дом. Когда мы подошли, дверь была распахнута, и встретить нас вышли отец и мать Риса, а следом целая толпа работников и служанок.
– Она выиграла состязания! – крикнул кто-то. – Так я и знал!
Мама Рианнан бросилась ее обнимать. А потом нас всех представили, и к повозке подбежал дюжий скотник, подхватил тетю Бек и так и перенес ее в Пэнди – она чинно сидела в его могучих руках, точно так же, как и тогда, на Скарре, когда ее несли в шлюпку. Внутри нас приняли очень гостеприимно. По-моему, я только там впервые в жизни почувствовала себя как дома.
Главной комнатой на первом этаже была просторная кухня, очень светлая, потому что в ней были беленые стены. Большие окна смотрели на юго-запад. В большом очаге горел огонь, хотя день был теплый, и скотник ловко пристроил тетю Бек в мягкое кресло у огня, а потом с топотом выскочил наружу – из кухни во двор вело сразу несколько дверей. Под потолком тянулись толстые черные балки, и с них свисала всякая всячина, и Зеленослезка мигом вспорхнул туда и уселся, придирчиво разглядывая связку лука. Страхолюдина направился прямиком к очагу. Четыре овчарки и целая орава кошек мгновенно освободили ему место, почтительно расступившись. Он улегся в самом теплом местечке, и, насколько мне помнится, его рокочущее мурчание сопровождало нас до вечера.
Все это я видела урывками, потому что тетя с дядей передавали меня из рук в руки и восклицали: «Ну точно дочка Гарета! Вылитый отец!» и «Ты знаешь, у тебя отцовские глаза!» и так далее. От этого у меня подступили слезы. Моя тетушка Венда оказалась почти такая же красавица, как Рианнан, только, конечно, старше, и волосы у нее были темнее. Дядю звали Бран. Я всматривалась в него, искала сходство с отцом, но уловить его было трудно, потому что дядя Бран был очень высокий и к тому же в окладистой бороде. Мне кажется, в нем была такая еле заметная величественность, какую я помнила в отце, как будто он был лучше всех, но ничего для этого не делал и вообще сам этого не знал. Точно такой же величественностью веяло и от Брента, младшего брата Рианнан.
Было так странно разом заполучить целую кучу родственников. А вскоре прибыли новые! Из домов по ту сторону холма прямо хлынули гости – с нами познакомиться. И каждый говорил мне: «Я внучатый племянник твоего троюродного дяди» или «А я племянница твоей бабушки». Их было так много, что я не смогла всех запомнить, как ни старалась. Помню только школьную учительницу и жреца, которые остались ужинать, и они тоже были мне родственники. Учительница была сестра тети Венды, очень ученая, даже образованнее жреца, а тот приходился Брану двоюродным братом. Мне это очень напоминало Скарр – там тоже все друг другу родня, – и пришлось бороться с очередным приступом тоски по дому.
От стремления принять всех гостей достойно поднялся переполох. Несли вино, заваривали чай, а Венда с двумя служанками проворно обносили всех оливками и соленым печеньем к напиткам.
Когда Ивар попробовал оливку, у него сделалось такое лицо, что просто умора. Он втянул щеки, зажмурился, скривил рот и в ужасе проговорил:
– Дайте куда плюнуть! Пожалуйста!
Рианнан покатилась со смеху, но все же выдавила:
– В огонь, дурачок, куда же еще!
А Огго воскликнул:
– Ой, я их помню! – и зачерпнул целую горсть.
Оливки ему и правда очень нравились. И тете Бек тоже. Огго сидел на табурете у ее кресла и кормил ее оливками по штучке, старательно вынимая твердые косточки. Косточками он бомбардировал очаг, и пламя так и шипело. По-моему, на каждую оливку, которую Огго давал тете Бек, он успевал съесть две.
Финн тихонько сидел в углу и ел все, что предлагали. Мне даже подумалось, что Финн может съесть все что угодно. Что до меня, то соленое печенье понравилось мне больше, хотя я допускала, что со временем, вероятно, распробую и оливки. Зеленослезка время от времени спархивал с балок, чтобы угоститься моим печеньем.
Когда во всем этом выдавалась минутка затишья, мы с Финном и Огго подбегали к окнам и глядели туда и не могли наглядеться. Угодья Брана тянулись вниз плавными уступами, залитыми солнцем. Ближайшие деревья, серовато-зеленые, были оливы. Но дальше виднелись и виноградники, и более привычные нам фруктовые сады, и целая череда полей со всевозможными злаками – я узнала рожь и овес, но были среди них и растения, которых я никогда не видела. А больше всего нас очаровали упряжки маленьких толстых лошадок, которые свозили в амбары телеги с урожаем. То есть это были не совсем телеги. У них не было колес. Каждая телега грузно парила в воздухе позади своей упряжки.
– Как такое может быть? – недоумевал Финн.
Я тоже недоумевала. Но в основном я думала, что у Брана здесь словно бы свое королевство, полное дальних родственников, совсем как у моего дальнего родственника короля Кенига.
Когда все гости ушли и остались только жрец и учительница, большой стол накрыли к ужину. Я была занята – надо было угрозами заставить тетю Бек поесть, – зато Огго осмелел, разговорился и все задавал вопросы. Первым делом он спросил, что это за удивительные телеги без колес.
– А, эти, – сказал Рис. – Это волшебное изобретение моего отца. Правда здорово?
Я посмотрела на дядю и подумала: значит, он тоже волшебник!
Бран улыбнулся.
– Пришлось поломать голову, – сказал он. – Но лошадям так легче. Только я так и не сообразил, как сделать, чтобы телеги не переворачивались.
– Управлять ими очень трудно, я вот совсем не умею, – призналась Рианнан.
– Да уж, девочка моя, – отозвался Бран. – До сих пор вздрагиваю, как вспомню, как ты на пробном образце врезалась в большой амбар!
Рианнан вся порозовела и больше ничего не говорила. Ивар, который покатился бы со смеху, если бы речь шла о ком-нибудь другом, посмотрел на нее с сочувствием.
– Должно быть, это действительно искусство, – сказал он.
Я поймала себя на том, что до сих пор еще немного злюсь на него.
Огго еще много о чем расспрашивал, но в основном я помню вопрос, который он задал, когда мы ели сладкое – горы блинов, намазанных медом и вареньем.
Огго спросил:
– А снег у вас здесь бывает?
– Нечасто, – ответила учительница и, поскольку привыкла учить, продолжила: – Видите ли, Галлис лежит на пути теплых воздушных течений с
