– А когда снег все-таки идет, что делают барды? – спросил Огго.
– Ой, у них полно работы! – рассмеялся Рис. – Так и носятся стайками туда-сюда и поют, чтобы снег стал густой, белый и живописный, а вокруг всех водопадов наросли красивые сосульки.
– На моей ферме так не принято, – проронил Бран и обменялся довольно мрачным взглядом со жрецом.
Мне стало ясно, что им со жрецом деятельность бардов не по душе.
Пока мы ели, Венда то и дело посматривала на тетю Бек – пристально и задумчиво.
– На ней какие-то очень странные чары, – сказала она мне. – Но я посмотрю, что можно сделать.
И после ужина она увела тетю Бек куда-то в дом. Учительница и жрец сразу попрощались, будто по сигналу, а мы помогли служанкам все прибрать. Когда служанки сами сели ужинать, Бран отправил Брента спать, а нас отвел в маленькую гостиную. Здесь уже растопили камин, как будто поджидали нас. Страхолюдина прокрался следом за нами и снова улегся на самое теплое местечко.
– Ну что, Рис, готов? – спросил Бран.
– Как никогда, – ответил Рис.
Он словно бы… словно бы засветился. Мне стало ясно, что, с тех пор как мы с ним познакомились, а может быть, и раньше, ему приходилось как бы прятаться.
Тетя Бек, будь она тогда с нами и в здравом уме, с порога сказала бы ему что-то вроде: «Хватит прибедняться». Но теперь Рис стал самим собой. Глаза у него сверкали, и сидел он так, словно в любую секунду готов был вскочить.
– То, о чем я вам сейчас расскажу, страшная тайна, – начал он. – Жрецы назвали бы ее кощунством.
Финн поерзал и спросил:
– Выходит, у нас тут заговор?
Зеленослезка, сидевший у него на плече, вытянул шею и заглянул ему в лицо.
– Да, наверное, – сказал Рис.
Из-за пазухи у него вдруг высунулась Алокровка и тоже уставилась на Финна.
Финн сглотнул.
– Вижу, это важно, – сказал он. – А моя богиня не станет возражать?
Бран хохотнул:
– Не волнуйтесь, дружище. Жизнь научила меня, что слова жрецов и промысел богов не всегда сходятся. А у нас тут пророчество, его надо исполнять.
– А, – сказал Финн.
Рис нетерпеливо подался вперед:
– Я об этом всю жизнь мечтал. Я хочу спасти дядю, которого похитили вместе с наследным принцем. И уже год продумываю, как это осуществить. – Он посмотрел на меня. – Ты же хочешь снова увидеть отца, правда?
У меня было такое чувство, будто чья-то огромная рука стиснула мне сердце. Сама не знаю, что это было – восторг или ужас.
– Как? Как?.. – еле выговорила я.
– Теперь у нас есть вы, вы нам поможете, – сказал Рис. – Я собирался взять четырех человек из Пэнди и еще Рианнан, чтобы пела нам, но ваша четверка подходит гораздо лучше. Вы согласитесь отправиться с нами?
– Конечно, но как ты собираешься переправить нас через преграду? – спросил Огго. – Это еще никому не удавалось.
Рис рассмеялся:
– А мы ее перелетим! Поверху!
– Я думала, преграда накрывает всю Логру, будто купол, – сказала я.
– Такого не может быть! – заявил Рис. – Иначе в Логре давным-давно кончился бы воздух, а рыбаки видели там живых людей. Но если это все-таки купол, значит мы просто прилетим обратно и подумаем еще раз. Понимаете, на рассвете ветер дует с запада, и тогда мы и отправимся, а на закате – с востока, так что он принесет нас обратно на Галлис.
– А что это за ветер такой, что вы собираетесь лететь на нем до самой Логры? – спросил Финн. – Это же далеко. Нам придется махать крыльями много миль.
– Да еще и над морем, – сказал Огго. – Так и утонуть недолго!
Рис снова рассмеялся. Даже за живот схватился, так ему стало весело.
– Никаких крыльев не понадобится, – заверил он. – Я построил воздушный шар.
– Что?! – поразились мы все, и даже Ивар, который сидел в уголке с Рианнан и до сих пор ни слова не услышал, опомнился и громко поинтересовался, о чем это Рис говорит.
– Он летит на горячем воздухе, – пустился в объяснения Рис, – и сделан из шелка. На Галлисе принято в День середины лета запускать маленькие шелковые шарики со свечкой внизу. Вот я и подумал, что можно сделать такой же, только большой. И под моим шаром будет еще и летучая телега Брана, чтобы легче было лететь. Все получится.
– А ты его испытывал? – спросил Огго.
– К сожалению, только маленький, – ответил Бран. – Представь себе, что сказали бы жрецы и барды, если бы Рис пролетел через весь Галлис без их дозволения. У нас отобрали бы ферму. Но маленький образец летал просто расчудесно. Как воздушный змей. Мы так и сказали Гронну, что это воздушный змей.
– В общем, завтра на рассвете мой первый полет, – сказал Рис. – Все хотят лететь со мной? Понимаете, мне нужно две пары людей, чтобы качать меха и гнать горячий воздух.
Бран тихонько вздохнул:
– А еще ему нужно, чтобы его отец остался дома и создал видимость, будто Рис и Рианнан вместе с вами отправились пешком на побережье. Вы же все летите, верно?
Мне было ясно, что ему ужасно хочется полететь с нами, но он понимает, что нельзя. Он был от этого плана в таком же восторге, как и Рис.
Да и все мы. Рис умудрился увлечь нас. А сейчас когда я вспоминаю эту историю, то вижу, какое это было безумие. Мы даже не знали, полетит ли этот его шар, не говоря уже о том, долетим ли мы на нем до Логры. Но меня прямо в жар бросало от одной мысли, что я снова увижу отца, и я видела, как жаждет Огго попасть домой. Но вот какой интерес в этом был Финну? И Ивару тоже? Однако они оба согласились лететь. Зачем это понадобилось Рианнан, я еще понимала. Она обожала брата и к тому же, по-моему, хотела доказать, что волшебной силы в ее пении хватит, чтобы взмыть в небеса.
– А когда мы попадем в Логру, какой у нас дальше план? – спросил Ивар, прямо как здравомыслящий человек.
– Приземлимся в поле поблизости от столицы. Как бишь она называется? – ответил Рис.
– Харандед, – подсказал Огго.
– Точно, Харандед, – кивнул Рис. – Потом пешком пойдем искать Гарета и… Как зовут того принца?
– Аласдер, – сказала я.
– Ага, Аласдер, – сказал Рис. – Думаю, времени прошло столько, что их особенно не охраняют. Потом на закате заберем их на воздушный шар и улетим. Я запасся топливом и на обратный путь.
Вот и все наши планы. В эту минуту вошла Венда и привела тетю Бек.
– Неужели вы и правда решились на такое опасное путешествие? – Она печально оглядела наши лица. – Ничего не попишешь. Бек может остаться здесь, со мной. Я сделала для нее все, что могла, но, по-моему, впереди еще очень большая работа. И за вашей ослицей я, конечно, тоже пригляжу, пока вас не будет. Но
