— Вот и бинокль, наверное, тоже там, — с досадой сказал лесник. — Только зря время потратили.
— Как это зря?! — изумилась Степановна. — Вон сколько полезной информации добыли!
— Это какой же? — кисло спросил Женька.
— Во-первых, — бабка принялась загибать пальцы, — мы узнали, что убийца Даер, кем бы он ни был, все еще рыщет по округе. Во-вторых, бинокль он тоже не нашел и испугался, что мы найдем. Иначе тихо сидел бы в кустах и посмеивался.
— Но на вышке были только мои следы! Может, это я ее и убил, а?
Старуха так пренебрежительно отмахнулась, что леснику даже стало обидно.
— В-третьих, — невозмутимо продолжила она, — если у нас возникла такая куча вопросов, то к ним должны быть и ответы. Просто мы их пока не нашли, хотя, скорей всего, они лежат на самом виду.
«И главный из них — на фига я дал себя в это втянуть?!» — хмуро подумал Женька, разворачивая флайер к поселку.
* * *Видимо, «романтическая прогулка» все-таки утомила Степановну, потому что всю дорогу она молчала, задумчиво глядя в окно. Женька высадил ее у калитки и сухо попрощался, однако старуха так выразительно посмотрела на охапку отжатых, но все равно мокрых и тяжелых спальников, что леснику тоже пришлось выйти и по бабкиной указке развесить их по перилам крыльца.
— А розы — это муж сажал, — неожиданно сказала Степановна Женьке в спину, когда тот уже выходил со двора. — Я-то цветы терпеть не могу, на Шебе они все больше хищные были…
— Э-э-э… — растерянно промычал лесник, оборачиваясь, и чуть не получил по носу захлопнутой калиткой.
Женька беззвучно выругался и похромал к флайеру. Раз дрыгнул ногой, другой, но засевший в подошве камушек никак не желал вылетать. Кажется, лесник подцепил его еще на берегу или даже в иле, но тогда было не до такой ерунды, а во время полета она не досаждала. Боком плюхнувшись в водительское кресло, лесник задрал левую ногу на колено правой и обнаружил глубоко засевшее в протекторе кольцо. К сожалению, не золотое и даже не серебряное, а хромированное, от какого-то прибора, сантиметров пять в диаметре. Чтобы его выколупать, пришлось доставать из бардачка отвертку.
Женька хотел мстительно запулить кольцо Степановне через забор, даже замахнулся, но вовремя остановил руку.
— Джек, смотри! Эта штука, случайно, не от бинокля?!
Вопрос был риторическим. Судя по выбитому на ободке логотипу — контуру хищной птицы, — прежде кольцо украшало один из окуляров «Кречета». Снять его, не сломав, невозможно, Женька вспомнил — народ в отзывах жаловался, что покрытие быстро стирается и бинокль приобретает потрепанный вид. Но кольцо цело, выходит, сломался сам бинокль.
Лесник в который раз потянулся к пустому нагрудному карману и поморщился:
— Ёпт, надо срочно заводить новый видеофон!
— А кому ты хотел позвонить? — Оставшись наедине с хозяином, Джек, как всегда, принял «человеческий» вид, даже не развалившись, а прямо-таки растекшись по сиденью. Образ тающего от изнеможения трудяги довершала лужица воды на подножном коврике.
— Кэму, кому ж еще? — Женька отпихнул «затекший» на его территорию локоть.
— Ты прямо как киборг, — снисходительно заметил Джек, поджимая руку и садясь ровнее.
— Почему это?!
— Сразу бежишь докладывать хозяину.
— Сам ты киборг! — необдуманно ляпнул лесник, и ухмылка «компаньона» стала еще шире.
— Степановна и та никому из-за лодки звонить не стала, хотя все это время располагала действующим средством связи.
— Зато она вечером, с бесплатного домашнего терминала, полгорода обзвонит! — («Теперь он мне ее еще в пример ставить будет?!») — Молчал бы лучше, «провиант»…
Похоже, Джек действительно устал, потому что не отреагировал на издевку, а почесал испачканный тиной нос и задумчиво спросил:
— Думаешь, она действительно ела киборгов?
— Не удивлюсь, если и новобранцев тоже, — в сердцах буркнул Женька, хотя на самом деле так не считал. — Баба-яга шебского разлива, ёпт…
Захлопнуть дверцу флайера так же эффектно, как калитку, не получилось — умная техника (в последнее время это ее общая беда!) смягчила удар.
— Мы разве не домой? — удивился Джек, заметив, куда развернулся нос машины.
— Нет, у нас же еще работы полно! Летим на Заячью дугу, как и собирались.
— А переодеться хотя бы?
— Во что?!
— Логично.
Киборг по-свойски залез в Женькин рюкзак, вытащил оттуда термос и, прежде чем хозяин возмутился, протянул тому до середины наполненный, чтобы за штурвалом удобно держать, стаканчике кофе. После этого, конечно, и себе налил, доверху, но Женькина злость уже прошла.
— Ты вообще как? — неловко поинтересовался лесник. Он-то всего разок искупался, а Джек все утро вкалывал. — Можешь работать?
— Вполне. — Киборг уловил перемену хозяйского настроения и достал из рюкзака еще и пачку печенья. — А что надо делать?
— Посмотрим по ситуации. — Женька не хотел озвучивать свои предчувствия, чтобы не накаркать. — Эй, мне-то оставь хоть парочку! И парочка — это не две, а минимум четыре штуки!
* * *На Заячьей дуге — полукруглом лугу, прямой стороной примыкающем к фермерским полям, а изогнутой — к лесу, действительно водилась прорва зайцев, вольготно чувствующих себя в зарослях пыльняка. Первый гнездовой сезон у них уже закончился, и садящийся на опушке флайер спугнул два почти одновозрастных выводка еще зеленых и безухих слетков. Родители их давно бросили, но зайчата будут держаться стайкой до осенней линьки. Кромка луга для них сейчас — самое безопасное место, стрелять в спелом пыльняке дураков нет.
Серебристо-зеленое море полутораметровой глубины податливо колыхалось на легком ветру, окатывая стоящих на берегу «компаньонов» волнами полуденного пекла. В мокрой форме это сперва было даже приятно.
— Ёпт, — печально сказал Женька, — перестоялся, зараза…
Характерный шелест неумолимо говорил леснику, что пыльняк только выглядит живым и сочным, на деле высохнув до