Он наклонился вперед и приставил сложенную аркой ладонь к дрожащему уху короля, чувствуя позорную трусость этого человека в каждом его вздохе.
– Фразу необходимо сказать лишь единожды, ваше величество. Скажите четко и будьте внимательны, чтобы не допустить ошибки. Вот эта фраза: «Когда нас всех не станет, останешься лишь ты. Вспомни нас тогда с добротой».
Король поморгал, слова отпечатались в памяти. Едва Теллиус отошел назад, Йоханнес встал и напряженным шагом подошел к тому месту, где стоял Артур, очень низко склонился над ним и в свою очередь прошептал эти слова на ухо мальчику.
Когда король выпрямился, стало ясно, что он чего- то ждет в ответ. На лице Артура не отразилось никаких изменений, но он знал, что это слова Теллиуса, и на какое-то мгновение взгляд мальчика обратился к старику, пристально смотрящему на него. Затем Артур преклонил перед королем колено, и чувство напряжения покинуло тех, кто пристально за всем этим наблюдал.
– Я принимаю твою верность, – сказал король с явным облегчением. – А теперь я хочу посмотреть, каков ты в бою. Дайте ему меч. Хочу посмотреть на маленькое чудо, которое я нашел, в действии.
Теллиус заметил одного из слуг, он стоял возле большого кресла на крытой галерее. Юноша вышел, держа кресло в руках, раскрасневшийся от тяжелого веса. Артур получил оружие, а Теллиус уселся, немного поворчав и шумно прочистив горло. Королевские стражи не продемонстрировали возражений. Как и король, они с интересом рассматривали маленького мальчика с мечом в руках, стоящего перед ними. Эти шестеро посвятили всю жизнь изучению движений и атак. Они догадывались, что сейчас им предстоит нечто новое, и замерли в предвкушении.
Теллиус подумал: интересно, скоро ли у королевской стражи заберут мечи и вручат им револьверы? От этой мысли он вздрогнул. Он знал, что это бесчестное оружие уже используется. Еще на весенней ярмарке он видел, как стреляют из револьвера, и уже тогда понял, что пришел конец эпохе. Люди не ценят то, что дается так легко. И никогда не ценили. Эта мысль заставила его вернуться к Артуру, который неподвижно стоял, пока двое королевских стражей, как положено, поклонились, достали мечи и заняли позиции на одной и второй трети круга. Теллиус кивнул королю, когда Йоханнес вернулся на свое место и с удивлением обнаружил старика, с удобством расположившегося рядом с ним.
– Больные колени, ваше величество, – пояснил Теллиус извиняющимся тоном. На самом деле он хотел своими глазами понаблюдать за выступлением Артура и перекинуться парой слов с королем, чтобы он увидел в нем друга, а не преступника.
– Начинайте! – крикнул король и с интересом наклонился вперед. Едва зазвенели мечи, он вскочил на ноги, не в силах усидеть на месте.
Теллиус же откинулся на спинку кресла, хотя его восхищение было, если уж на то пошло, гораздо сильнее.
Артур двигался в точности как Аврелиус, это стало очевидно уже в первые секунды. Стиль мастера опять прослеживался в каждом шаге, в каждом росчерке. Это продолжалось на протяжении дюжины ударов сердца, достаточно, чтобы узнать. Затем тень мастера испарилась. Мускулы Аврелиуса были ограничены определенными рамками, которые Артур сумел преодолеть. Теллиус с отвисшей челюстью наблюдал за мальчиком, поражаясь тому, что он создал. Мазеровы шаги прекрасны сами по себе, ведь все хищники отлично двигаются, – и у некоторых людей всегда замирает сердце при виде того, как пикирует орел или как охотничий пес перепрыгивает через препятствие. Шаги придумали для того, чтобы превратить человеческое тело в оружие, и Артур оказался идеальным носителем этого умения. Он двигался так расчетливо, что двое его противников сначала казались слишком медлительными, а затем стали похожи на детей, размахивающих деревянными мечами. Мальчик уворачивался, пригибался и отталкивал их ноги. Его меч легким поцелуем касался их шей лишь на то время, чтобы они успели прочувствовать собственную беспомощность, понять, что все их навыки и тренировки не смогли спасти их. Это была жестокая стальная реальность, Теллиус понимал это, как и все остальные. Если ты не можешь защитить себя, то тебе не принадлежит ничто, даже твоя жизнь.
Большинство людей живут день за днем, делая вид, будто этой простой истине нет места в их жизни. Они отрицают ее, ищут защиты в законах и за стенами городов. И все же личные стражи короля посвятили жизнь оттачиванию мастерства. Они прекрасно знали, что это значит: встретиться лицом к лицу с тем, кто отнимет у тебя все, что ты любишь. Потерпеть такое сокрушительное поражение для них значило лишиться уверенности, что им действительно необходимо выйти вперед и сражаться. Теллиус подумал: будет ли от них хоть какой-то прок после сегодняшнего дня? Он представил, как они будут продолжать хвалиться и врать, ведь они должны сохранить свое место ради жалованья. И все-таки попадись им на пути другой мастер… Должно быть, Артур Квик делает им одолжение, подумал Теллиус, и это к лучшему, что они будут сломлены, подобно ножу, который ничего не стоит без своего острейшего лезвия.
Когда король приказал остановиться, его раскрасневшееся лицо сияло. Йоханнес де Женерес восхищенно покачал головой и поблагодарил Артура и двоих его поникших противников за восхитительную демонстрацию своих умений. Никто не улыбнулся в ответ, ни Артур, ни двое униженных мечников, не сумевших одолеть ребенка. Остальные четверо уже не хмурились из-за того, что выбрали не их. Выражение их лиц сменилось на воинственную мечтательность: они были убеждены, что справились бы лучше.
Теллиус поднялся с кресла и лишь раз обернулся, чтобы поймать на себе взгляд Артура. Старик кивнул, и мальчик опустил голову в некоем подобии поклона. Он ничуть не запыхался, в то время как двое других бойцов истекали потом и тяжело дышали, грудь их вздымалась, будто кузнечные мехи.
Теллиус не заметил, как вышел в темный каменный коридор, ведущий к выходу с тренировочного двора.
Король шел за его спиной в сопровождении двух стражниц, оставив остальных четверых охранников позади.
Теллиус надеялся, что это не значит, что его убьют. По опыту он знал, какими хладнокровными бывают женщины. Ибо они способны дарить жизнь, а потому, быть может, они не чувствуют особого раскаяния, отнимая ее.
Глава 9
Гробница
Трифолд обнаружил гробницу где-то около полудня, судя по положению солнца. Сначала у него появилось чувство, будто место ему знакомо, и постепенно каждый чахлый кустик начал будить воспоминания пятилетней давности. Увидев наконец вход, он вздохнул с облегчением. Вход нашелся
