Но разве это не стрела Лека убила Ашен? Катса никак не могла вспомнить точно, а когда попыталась представить себе этот момент, голова словно наполнилась туманом и падающим снегом.
Может быть, По вспомнит? Но По тоже вел себя так странно, он приказал ей застрелить Лека, который так горевал о своей жене. А потом попросил закрыть уши. Зачем ей закрывать уши?
То, чего она никак не могла вспомнить, снова вспыхнуло в сознании, но стоило ей потянуться к этой мысли, и она исчезла. Тогда Катса рассердилась на свое тугодумие, на свою глупость. У нее не получается ничего понять, потому что она слишком тупоголова.
Она посмотрела на По, который прислонился к стене дерева и невидящим взглядом уставился прямо перед собой. Его вид огорчил ее еще больше – лицо казалось изможденным, губы были плотно сжаты. Он устал, измучен – скорее всего, голоден. Он сказал что-то о собаках, и она знала эти глаза достаточно хорошо, чтобы разглядеть засевшую в них тень беспокойства.
«По, пожалуйста, скажи, что случилось».
– Катса… – вздохнул он, потер лоб и посмотрел ей в лицо. – Помнишь наши разговоры о короле Леке, Катса? Что мы о нем решили раньше… до того, как встретили сегодня?
Уставившись на него, она попыталась вспомнить: что-то такое было, но трудно было вспомнить, что именно.
– О его глазах, Катса. О том, что он скрывает.
– Он… – Внезапно ее осенило. – Он Одарен.
– Да. Ты помнишь, в чем его Дар?
И тогда память начала возвращаться к ней, постепенно, из какой-то далекой части рассудка, до которой она все никак не могла дотянуться. Она снова ясно увидела произошедшее: то, как объятая ужасом Ашен бежит от мужа и его войска, как Лек стреляет Ашен в спину, как вскрикивает в притворном горе, как его слова затуманивают разум Катсы, превращая убийство, которое она видела своими глазами, в трагическую случайность, которой не помнила. И наконец она увидела, как По приказывает ей стрелять в Лека, а она отказывается это делать.
Катсу охватил такой стыд, что она не решилась даже поднять глаза.
– Ты не виновата, – проговорил По.
– Я поклялась делать, что ты скажешь. Я поклялась, По.
– Катса, никто бы не сдержал такое обещание. Если бы я знал, как могуществен Лек, если бы я имел хоть малейшее представление… никогда не привел бы тебя сюда.
– Ты меня не приводил. Мы пришли вместе.
– Что ж, теперь мы вместе в огромной опасности. – Вдруг По напрягся. – Замри! – прошептал он, будто прислушиваясь к чему-то, но Катса ничего не слышала. – Они обыскивают лес, – сказал он после паузы. – Этот повернул назад. Кажется, собак с ними нет.
– Но почему мы прячемся?
– Катса…
– Что значит – в огромной опасности? Почему мы не сражаемся с этими головорезами, почему… – Она уронила лицо в ладони. – Я так запуталась. Я просто безнадежная дура.
– Ты не дура. Просто Дар Лека заглушает чужие мысли, а мой Дар показывает мне больше, чем должен знать человек. Ты запуталась, потому что Лек намеренно запутал тебя своими словами, а я еще не рассказал, что мне удалось узнать.
– Тогда расскажи. Расскажи, что ты узнал.
– Ашен мертва – это ты и сама знаешь. Она погибла, потому что пыталась бежать от Лека вместе с Биттерблу. Вот наказание за то, что хочешь защитить собственное дитя. – В его голосе звучала горечь, и Катса вспомнила, что Ашен была ему не чужая. Сегодня на его глазах убили члена его семьи. – Думаю, ты была права насчет Биттерблу, – добавил он. – Я почти уверен, если учесть то, чего хотела Ашен, когда бежала ко мне.
– Чего она хотела?
– Чтобы я нашел Биттерблу и защитил ее. Я… не знаю точно, зачем она Леку. Но кажется, она здесь, в лесу, прячется, как и мы.
– Мы должны найти ее раньше их.
– Да, но тебе нужно знать еще кое-что, Катса. Мы с тобой в особой опасности. Лек нас видел, он нас узнал. Лек нас видел…
Он замолчал, но это было не важно. Внезапно она поняла, что видел Лек. Он видел, как они бегут, хотя им не должно быть ничего известно об опасности. Видел, как она закрывает уши руками, хотя они не должны ничего подозревать о власти его слов.
– Он не знает… не знает, известна ли мне вся правда, – проговорил По. – Но точно знает, что на мне его Дар не работает. Я для него опасен, и он хочет меня убить. А вот тебя хочет заполучить живьем.
Катса резко подняла глаза:
– Но они стреляли в нас…
– Я слышал приказ, Катса. Стрелы предназначались мне.
– Нужно было сразиться, – убежденно повторила Катса. – Мы могли бы победить этих воинов. Теперь нужно найти его и убить.
– Нет, Катса. Тебе нельзя к нему приближаться, ты же понимаешь.
– Я могу как-нибудь закрыть уши.
– Ты не сможешь закрыть их совсем – он только будет говорить громче. Он закричит, и ты услышишь – у тебя слишком хороший слух, а его слова опасны, даже если они звучат тихо. Даже в словах его воинов есть опасность. Катса, ты снова запутаешься, и придется бежать…
– Я не дам ему снова это сделать, По…
– Катса, – в его голосе звучала усталая убежденность, и ей не хотелось слышать то, что он собирался сказать, – ему понадобилось всего несколько слов, чтобы одурачить тебя. Несколько слов стерли все, что ты увидала. Ты нужна ему, Катса, ему нужен твой Дар. И я не могу тебя защитить.
Ей тяжело было слушать, потому что он был прав. Лек мог сделать все, что пожелает, мог сделать из нее чудовище, если такова его воля.
– Где он сейчас?
– Не знаю. Поблизости его нет. Но скорее всего, где-то в лесу, ищет нас или Биттерблу.
– Тяжело будет от него скрыться?
– Вряд ли. Мой Дар предупредит о его приближении, и мы сможем убежать или спрятаться.
У Катсы перехватило дыхание от страшной мысли. Что, если Лек захочет натравить ее на По?
Она вытащила из-за пояса кинжал и протянула ему. Он понимающе посмотрел ей в глаза:
– До этого не дойдет.
– Хорошо, – сказала она. – Но все равно возьми.
По сжал губы, но не стал спорить, молча взял кинжал и сунул себе за пояс. Катса вытащила из сапога нож и отдала ему, потом протянула лук и помогла надеть колчан со стрелами.
– Не знаю, что можно сделать с руками и ногами, – закончив, сказала она, – но я хотя бы безоружна. У тебя есть шанс против меня, По, если у тебя будет по ножу в каждой руке, а у меня ничего.
– До этого не дойдет.
Наверное, нет. Но если это все-таки случится, лучше быть готовым. Она посмотрела в его лицо, в тускло мерцающие глаза. Усталые глаза, любимые глаза. Ему было бы проще защититься, если
