– Мне нравится горная зима, – заметила она однажды, но По только рассмеялся:
– Это не зима. Это горная осень и притом довольно мягкая. Зимой мороз куда неистовее.
– Думаю, зима мне тоже понравится, – проговорила Катса, и По снова рассмеялся:
– Ничуть не удивлюсь. Трудности тебя только радуют.
Погода не менялась, так что проверить заявление Катсы возможности не было. Путники двигались так быстро, как только позволяла местность. Хоть По и восхищался постоянно силами Катсы, сам он тоже был быстр и вынослив. Пусть он дразнил ее тем, как она несется, но не жаловался на темп, а если и останавливался когда перекусить и выпить воды, то Катса была ему только благодарна – так он и ей напоминал, что нужно поесть и попить. И именно такая остановка позволила ей оглянуться и посмотреть назад, на горы, протянувшиеся с востока на запад, на весь мир, открывшийся ее взгляду, ибо она забралась так высоко, что, казалось, видит весь мир.
И вдруг в какую-то минуту стало ясно, что они достигли вершины перевала. Горы впереди были покрыты соснами, у подножия раскинулись зеленые долины, испещренные ручьями, крестьянскими домами и малюсенькими точками, в которых Катса угадала коров. А сияющая полоса реки, сужаясь вдали, вела к миниатюрному городу, который белел у самого горизонта. Лекион.
– Я его едва различаю, – сказал По, – но у тебя зрение лучше, я тебе верю.
– Вижу здания, – проговорила Катса, – и темные стены вокруг белого замка. А смотри, видишь крестьянские усадьбы в долине? Их-то ты точно различишь. А коровы, видишь коров?
– Да, теперь, когда ты сказала, вижу. Это невероятно прекрасно, Катса. Ты когда-нибудь видела такую волшебную красоту?
Восторженность По развеселила Катсу, она рассмеялась. И на один чудесный миг, пока они смотрели на Монси с высоты, мир стал прекрасным и беззаботным.
Спуск оказался куда более коварным, чем подъем. По пожаловался, что его пальцы сейчас точно прорвут носки сапог, а потом – что уж скорей бы прорвали, потому что от постоянных ударов при спуске они страшно болели. Но в какой-то момент Катса обратила внимание на то, что он вообще перестал жаловаться и сосредоточился на дороге.
– По, мы идем очень быстро.
– Знаю. – Он прикрыл ладонью глаза от солнца и покосился вниз на поля Монси. – Я только надеюсь, что достаточно быстро.
В тот вечер они разбили лагерь возле ручья, который, сбегая с гор, нес с собой тающий снег. Сидя на камне, Катса смотрела на По, в глазах которого угадывалось беспокойство. Он взглянул на нее и вдруг улыбнулся:
– Хочешь что-нибудь сладенькое к этому кролику?
– Конечно хочу, – ответила она. – Но какая разница, что я хочу, если у нас есть только кролик.
Услышав это, По встал и направился к зарослям кустарника.
«Куда ты?»
Он ничего не ответил и, скрипнув сапогами о камни, растворился в ночной тьме.
Она встала:
– По!
– Не волнуйся, Катса, – донесся издали его голос. – Я всего лишь выполняю твое желание.
– Если ты думаешь, что я буду просто сидеть…
– Садись. Ты испортишь мой сюрприз.
Она села, но позволила ему почувствовать все, что думает о нем и его сюрпризе, из-за которого он ползает по скалам в темноте и рискует подвернуть ногу и заставить нести себя к подножию гор на плечах. Через пару минут из темноты послышались шаги По. Он ступил в круг света и направился к ней. Руки его были сложены пригоршней, и, когда он опустился перед ней на колени, Катса увидела у него в ладонях холмик ягод. Она посмотрела в его скрытое в тени лицо:
– Снежевика?
– Снежевика.
Она взяла одну у него из рук и укусила. Ягода лопнула, пролив сладкий холодный сок. Катса проглотила нежную мякоть и озадаченно посмотрела на По:
– Твой Дар показал тебе, где искать ягоды.
– Да.
– По, это невероятно, правда? Так ясно почувствовать растение. Ведь они не двигались, не думали и даже не угрожали свалиться тебе на голову.
По присел на корточки и задумчиво склонил голову.
– Весь мир вокруг меня складывается в единое целое, – сказал он, – по кусочкам, как мозаика. То, что было размыто, проясняется. Честно говоря, это немного дезориентирует. У меня даже чуть-чуть голова кружится.
Катса изумленно смотрела на него. На такое трудно что-то ответить: Дар помогает ему чувствовать ягоды и у него чуть-чуть кружится голова. А завтра он расскажет ей про оползень на другом конце земли и они оба бухнутся в обморок.
Вздохнув, она коснулась золотого кольца в его ухе:
– Если ты опустишь ноги в ручей, ледяная вода успокоит пальцы, а я потом разотру их, чтобы согреть.
– А если у меня и другие места замерзли, их ты тоже согреешь?
В голосе По звучала ухмылка, и Катса засмеялась, глядя ему в лицо. Но потом он взял ее пальцами за подбородок и серьезно посмотрел в глаза:
– Катса, когда мы подберемся к Леку, ты должна будешь делать все, что я скажу. Ты обещаешь?
– Обещаю.
– Ты обязательно должна. Поклянись.
– По, я уже обещала тебе и готова пообещать еще раз и поклясться. Я буду делать, что ты скажешь.
Он заглянул ей в глаза и кивнул. Потом высыпал последние несколько ягод ей в ладонь и наклонился к своим сапогам:
– Мои пальцы вытерпели такие страдания, я не уверен, что стоит выпускать их на свободу. Вдруг они восстанут против меня, сбегут в горы и откажутся возвращаться?
Она съела еще одну ягоду.
– Полагаю, я более чем достойный соперник для твоих пальцев.
На следующий день По больше не шутил ни о пальцах, ни о чем другом. Он почти не говорил, и чем дальше они продвигались вниз по тропе, которая вела прямо к королю Леку, тем сильнее им овладевала тревога. Его настроение оказалось заразительным, Катса тоже взволновалась.
– Когда придет время, ты сделаешь, что я скажу? – однажды спросил он, прервав молчание.
Она открыла было рот, чтобы озвучить раздражение, поднимавшееся в ней от вопроса, на который она уже давно ответила и не хочет отвечать снова. Но, посмотрев на то, как По, такой напряженный, охваченный тревогой, с трудом продирается по тропе рядом с ней, Катса растеряла весь свой гнев.
– Я сделаю все, что ты скажешь, По.
Глава двадцать третья
– Катса…
Голос По разбудил ее и заставил открыть глаза. По ощущениям, до рассвета было еще часа три.
– Что такое?
– Не могу уснуть.
– Беспокоишься?
– Очень.
– Что ж, ты ведь не для того меня разбудил, чтобы поболтать?
– Тебе сон не нужен. И раз я все равно не сплю, можем продолжать идти.
Она моментально встала, свернула одеяло, закинула на спину колчан, лук и сумки. Тропа, спускавшаяся по склону, шла меж деревьев. В лесу царила ночная тьма, и По, взяв Катсу за руку, повел ее, как умел, спотыкаясь о камни и хватаясь за невидимые в темноте деревья, чтобы удержать равновесие.
Когда холодный, резкий свет в