– По?
Он поднял глаза от костра.
– Ты можешь приказать себе уснуть?
– В каком смысле?
– Можешь лечь и заставить себя спать? В любой момент, когда понадобится?
Он удивленно покосился на нее:
– Нет. Никогда о таком не слышал.
– Хм…
Еще мгновение он внимательно изучал ее взглядом, но затем, видимо, решил оставить в покое. Сама Катса тут же забыла о его существовании. Раньше ей никогда не приходило в голову, что в этом ее умении может быть что-то необычное. К тому же она не просто могла приказать себе уснуть. Она могла приказать себе уснуть на определенное количество времени, и, проснувшись, всегда знала, который час. На самом деле она знала, который час, в любое время дня и ночи.
И так же точно всегда знала, где находится и куда направляется.
– В какой стороне север? – спросила она По.
Он снова поднял голову и задумался, глядя на небо, а потом указал примерно туда, где был север, но не совсем точно. Откуда она это знала?
Ей ни разу в жизни не пришлось заблудиться. Разжечь огонь или найти кров не составляло никакого труда. Охота давалась легко. Ни у кого не было такого хорошего зрения и такого острого слуха.
Катса вскочила на ноги, вернулась к пруду и уставилась в него невидящим взглядом.
Физические потребности не ограничивали ее, как других людей. То, от чего они страдали, было ей не страшно. Инстинкт помогал жить среди дикой природы, не зная лишений.
И она могла убить любого противника. При малейшей угрозе жизни.
Катса изумленно села на землю.
Может ли ее Дар быть Даром выживания?
В следующее же мгновение она отбросила эту мысль. Она – просто убийца, всегда была убийцей. На виду у всего двора Ранды она убила родственника… человека, который не сделал бы ей ничего дурного. Убила без размышлений, без колебаний – так же, как чуть не убила собственного дядю.
Но ведь Катса не убила дядю. Она нашла способ избежать этого и остаться в живых.
И смерти того несчастного она тоже не хотела. Она была ребенком, Дар еще не оформился. Катса ударила не чтобы убить, а просто чтобы защититься – защититься от его прикосновения. Она совсем забыла об этом, выпустила из виду по ходу дела, когда придворные принялись избегать ее, а Ранда начал использовать ее умения в своих целях и называть своим маленьким палачом.
Нет, это не Дар убивать. Ее Дар – Дар выживания.
От этой мысли она рассмеялась, потому что это звучало почти так, будто ее Дар – Дар жизни. А это, конечно, было смешно.
Катса снова встала и вернулась к костру. По следил за ней взглядом. Он не спросил, о чем она думала, не стал вмешиваться – решил ждать, пока сама не захочет рассказать. Катса поймала его взгляд поверх костра. Ему явно было любопытно.
– Я сравнивала себя с другими людьми, – объяснила она.
– Понятно, – осторожно сказал он.
Очистив одну из рыбин от кожи, Катса отрезала себе кусок и принялась задумчиво жевать.
– По…
Он поднял на нее взгляд.
– Если бы ты узнал, что мой Дар – не убивать, – сказала она, – а выживать…
Он вскинул брови.
– Тебя бы это удивило?
Он задумчиво поджал губы.
– Нет. Мне кажется, это намного логичнее.
– Но… это все равно что сказать, что мой Дар – жизнь.
– Да.
– Это бред.
– Почему? Я так не думаю. И это не только твоя собственная жизнь, – добавил он. – Своим Даром ты спасла множество жизней.
Она покачала головой:
– Меньше, чем погубила.
– Может, и так. Но у тебя впереди вся жизнь, чтобы наверстать. А жить ты будешь долго.
Впереди вся жизнь, чтобы наверстать.
Катса вытащила кости еще из одной рыбины и принялась поедать ее, с улыбкой думая над этими словами.
Глава двадцать вторая
Деревья неожиданно расступились, и перед ошеломленными путниками предстали горы, а с ними и городок, в котором придется оставить лошадей. Дома в городке были сделаны из камня или мощного сандерского дерева, но дыхание Катсы перехватило от вида того, что возвышалось за ними. Ей были знакомы холмы Истилла, но гор она не видела никогда. Не видела серебристых лесов, уходящих в небеса, камня и снега, поднимающихся еще выше, к недостижимым вершинам, словно золото, сияющим в солнечных лучах.
– Они напомнили мне о доме, – сказал По.
– В Лиониде такие же горы?
– Местами. Город моего отца расположен недалеко от таких гор.
– Ну, – сказала Катса, – мне они ни о чем не напомнили, потому что я никогда не видела ничего подобного. Да и едва могу поверить, что вижу их сейчас.
Этим вечером им не нужно было ни разбивать лагерь, ни охотиться. Ужин приготовила и подала грубовато-дружелюбная жена хозяина, которую, казалось, ничуть не волновали их разноцветные глаза, зато очень интересовало все, что они видели, и все, кого встретили по дороге. В столовой жарко пылал большой каменный очаг. Они ели горячее мясо, горячие овощи, горячий хлеб, и вся комната была в их распоряжении, у них были стулья и стол, тарелки и ложки. После еды их ждала горячая ванна, а потом – теплая постель, мягче которой Катса никогда не видела, – по крайней мере, ей так показалось. Это была настоящая роскошь, и они наслаждались ею как следует, потому что знали – им еще долго не видать подобного уюта.
Захватив с собой собранный хозяйкой сверток с провизией и холодную воду из колодца на постоялом дворе, путники выехали еще прежде, чем солнечные лучи показались из-за гор. Большинство своих вещей – те, что не оставили вместе с лошадьми, – они теперь несли на себе. В их распоряжении был один лук и один колчан со стрелами, и Катса, как лучший стрелок, несла их за спиной. Мечей они не взяли, но у каждого осталось по кинжалу и ножу, а еще одеяла, немного одежды, деньги, снадобья, карты и список союзников Совета.
Небо, навстречу которому они теперь поднимались, стало багровым, а потом розово-оранжевым. На горной тропе угадывались чужие следы – остывшие костры, отпечатки сапог в грязи. Кое-где для удобства путешественников стояли небольшие хижины без мебели, но оборудованные грубыми, практичными очагами. Они были построены в стародавние времена совместными усилиями Сандера, Истилла и Монси – в те дни, когда королевства еще заботились о безопасности путешественников, пересекавших границы.
– Если в горах тебя застанет метель, крыша и четыре стены могут спасти жизнь, – сказал По.
– Тебя когда-нибудь заставала метель в горах?
– Однажды, меня и моего брата Сильверна. Мы были в горах, и буря застала нас врасплох. Нам повезло наткнуться на хижину дровосеков, – если бы не это, мы, скорее всего, не выжили бы. Мы оказались в ловушке на четыре дня, и все эти четыре дня ничего не ели, кроме хлеба и яблок, которые принесли с собой, и снега. Мама почти решила, что мы
