Слова Скулди показались Романову немного бесчестными. Ну, а как же долг, честь? Это, получается, бросить своего друга в беде. Но Скулди ему пояснил. Вот Путята, конечно, друг, сюзерен, и хранить верность ему – долг каждого дружинника, в том числе и Скулди. Коли прикажет тот повоевать соседа, повоюем, нужно будет защитить его в сечи, защитим, но вот глупо умирать за него против вдесятеро превосходящего врага Скулди не присягал. Он вообще дан и пришел сюда заработать много золота, а не бесславно погибнуть в усобице. Потому и нужно знать, когда следует драться, а когда бежать сломя голову, не оборачиваясь через плечо. Такая информация не то что гривну стоит, а целого состояния.
В голове Романова слова дана не укладывались, вид у дяди был благородного и бесстрашного воина, наделенного богатырской силушкой, совсем не похож он на такого коварного и расчетливого хитрована. Святослав-то полагал, что Путята, Илья и дядя Скулди – друзья, а оказывается, это всего лишь взаимовыгодное сотрудничество. Надо держать с таким дядей ухо востро!
Разобрав немногочисленные вещи, вся компания двинулась на главный торг. Скулди решил показать своему племяннику, что значит большой торг в стольном граде. И было это поистине впечатляюще. Большая площадь с торговыми рядами была просто забита людом. Все азартно торговались, обильно жестикулировали, громко разговаривали, а кое-где и за нож хватались. Но такие споры быстро пресекались торговой стражей. Торг был похож на пчелиный улей, в котором пчелы то прилетали, выгружая драгоценную пыльцу, то улетали за новой порцией. Правда, были и такие, кто степенно прохаживался вдоль рядов, придирчиво осматривая товар, и, почти не торгуясь, забирали его, когда находили то, что нужно. Ну да, для знатного дружинника или боярина торговаться как-то не с руки, он же весь такой важный, и денег у него куры не клюют. Наоборот, купив что-то неприлично дорогое втридорога, он потом еще и хвастаться будет, что вот, мол, приобрел за столько-то гривен, сущие копейки.
Святослава как настоящего воина больше всего привлек прилавок с оружием, и там, правда, было на что посмотреть. Нет, у него теперь был и меч и кольчуга, но то, что он увидел здесь, разительно отличалось от того, что выковал для него Никифор. К примеру, полуторный меч, привезенный из самого Нюрмберга, был в два раза длиннее его меча и при этом весил на треть меньше. А эфес у него был просто загляденье: помимо длинной крестовины еще два боковых кольца и пара крючков для захвата клинка противника и оголовье в форме львиной пасти. У гарды клинок был не заточен и имел утолщение для парирования более мощного и тяжелого оружия, ну еще и для хвата тоже. У Романова на этот клинок даже слюна потекла. По сравнению с его мечом это как ПТУР против автомата. Скулди посмотрел на вожделенные взгляды племянника, взвесил меч в руке, покрутил и положил на место, а потом обратился к продавцу:
– Сколько за него возьмешь?
Продавец подобострастно сложил руки на груди и, аж присев, выдал заготовленную фразу:
– Великий и могучий богатырь проявил мудрость, обратив внимание на этот клинок, он привезен из самой Империи и изготовлен лучшими германскими мастерами. На изготовление такого клинка идет только отборное железо и сталь, а чтобы выковать клинок, пучки металла нужно сотни раз сложить и проковать. А его художественное обрамление? Да я не знаю ни одного мастера, кто смог бы повторить это чудо. Это княжеский меч!
– Уймись, пройдоха, – спокойно бросил дан, – я тебе девка, что ли, чтобы ты мне тут песни пел, к делу давай скорее, сколько?
Тот замолчал, не решаясь назвать цену, но потом быстро, почти скороговоркой выдал:
– Дешевле двух десятков гривен не отдам, это и так дешево, исключительно по моей доброте душевной и расположению к тебе, большой боярин. – Продавец снова затих и сжался, ожидая отповеди от северного варвара, а возможно даже удара. Торговец даже начал по сторонам поглядывать, ища взглядом торговую стражу. Скулди же только нахмурился, снова взял в руку меч и подбросил его в руке.
– А чего такой легкий? Железа, что ли, пожалели? Да я его переломлю одним ударом.
– Что ты, что ты, господин! – быстро, словно извиняясь, ответил купец: – Такой клинок даже саблю переломит, самому хоть бы хны. Его закаляли в теле раба, таких клинков сейчас день с огнем не сыщешь.
Святослав все это время молчал. Нет, меч однозначно был очень хорош, и, правда, княжеский. Но двадцать гривен? Это даже для Скулди слишком. Святослав, к примеру, не купил бы такой меч, даже бы если у него были такие деньги. Ухнуть зарплату за три года за меч? Все же мужчину воином делает не то, что он держит в руках, а то, как он этим умеет управляться. Вот Скулди, к примеру, даже с поленом в руке страшная сила. Как даст деревяшкой по голове, так и шлем вместе с черепом в крошки. Впрочем, Скулди и кулаком в челюсть даст, дух выбьет, но правда дан – все же исключение из правил. Не каждый воин обладает такой силушкой.
Впрочем, Скулди, по-видимому, решил иначе и не торгуясь вытащил из поясного кошеля пятнадцать гривен. И как он там носит почти три кило серебра? Купец было хотел что-то возразить. Мол, я же говорил двадцать и ни центом меньше! Но потом грустно вздохнул и принял серебро у боярина. Скулди взял меч под мышку и двинулся дальше. Теперь к нему нужно было подобрать ножны, так как данный аксессуар к мечу не полагался. Святослав же с замиранием сердца и немного офигевший шел рядом, ожидая, когда его добрый и щедрый дядя подарит ему вот это чудо оружейного искусства. Но даже после того, как они подобрали ножны, украшенные медными накладками и покрытые гладкой черной кожей, дан не соизволил отдать его Романову. После ножен были подобраны ремень и перевязь. Кстати, ножны и сбруя обошлись еще в три гривны. Тогда Святослав не выдержал и спросил сам напрямую:
– Дядя, ты мне купил этот меч? Такой дорогой подарок, я так рад…
Скулди, не останавливаясь, на ходу расхохотался в голос.
– Тебе? Да ты с ума сошел? Даже мне такой меч
