Святослав поцеловал Аленку в щеку и, попрощавшись со всеми, поднялся из-за стола. Хоть и зима на дворе, но воинского учения никто не отменял. А обещание он так и не сдержал, не приехал в гости к невесте. Как только прибыл в детинец, так его сразу взяли в оборот. Рагух собрал детских в поход в степь. Как сказал старый хазарин, летом в степи каждый дурак выжить может, а вот попробуй зиму там пережить. И уже через два дня все десятки собрались и выступили в поход в заснеженную степь. Половцев рядом не было, все они откочевали южнее, но и без них было не легко. Корма нет, снега по грудь, звери стерегутся. Тяжко зимой в степи, правду говорил хазарин. В степи они провели до самой весны. Больше десятка не вернулись из того похода, зато те, кто вернулся, совсем другими людьми стали. Не дети это уже были, а юные воины. Теперь каждый мог зверя по следу выследить, укрытие от бури найти, корм для лошадей из-под снега добыть. А еще взаимовыручке ребята научились, потому как только вместе можно выжить. Лицо Романова обветрилось, губы потрескались, мышцы превратились в сплошные жилы. Когда он вернулся домой, его даже Аленка сначала не признала, а дядя Скулди глубокомысленно произнёс: ну ты настоящий морской волк, как с дальнего вика вернулся, жаль только, добычи не принес.
А потом наступила весна и настала пора других учений. Скулди и Сигурд распечатали большие амбары у реки и выкатили на берег два больших дракара. Святослав аж ахнул от восторга, он такие раньше только в фильмах видел. Кораблики были красоты неописуемой, один на двенадцать румов, второй на пятнадцать. У одного на носу фигурка сокола, у второго – дракон с небольшими крыльями. Но восхититься красотой этих хищных зверей им не дали, посадили ребят на весла, и отправились они в Переяславль. Нужно сказать, что путь этот был не легким, так как кораблики шли не налегке, а доверху набитые разной снедью и товарами. Ученье ученьем, а викинги своего не упустят, шли торговать в стольный град. Идти против течения на веслах еще то развлечение, но дошли и, в отличие от степного похода, никто не умер. В Переяславле им дали два дня отдыха, за которые Святослав успел уладить торговые дела и переговорить с Ярославом. Хоть и скрепя сердце, Ярослав разрешил Святославу и Гостомыслу беспошлинную торговлю на целый год в стольном граде. Впрочем, было это не так уж и сложно, хватило дара в виде меча франкской работы, что передал ему Гостомысл. Торговые дела Ярослава особо не интересовали, так что он без особых колебаний подмахнул бумажку.
«Ну сколько я оттого потеряю? – думал Ярослав. – Поди, один этот меч и есть вся их выручка за год».
Он, конечно, сильно ошибался, но лучше князю об этом было не знать. Ярослав, безусловно, друг, но серебро имеет такое свойство – очень быстро ссорить друзей.
Кстати, в торговом товариществе «Русич» увеличилось число членов. Вступили в него Гостомысл и Гостыслав, увеличив тем самым уставной капитал почти вдвое. Купцы, увидев, торговый дом, что построили в Переяславле Арсений и Тимофей по проекту Святослава, оценили идею и, переговорив с Романовым, решили поучаствовать в таком выгодном деле. И пообещали заняться организацией аналогичных точек в Киеве и Владимире.
Закончив с делами в стольном граде, дракары направились домой в Студенку, правда сделав небольшой круг, чтобы показать ребятам, что такое волок. Парни урок оценили. Тащить на себе корабли по суше еще та работенка. В Студенку детские пришли уже из последних сил.
Весной в поход по реке ходили еще раз пять. В последний раз даже Святослав чувствовал себя настоящим морским волком. Хотя настоящие скандинавы только посмеивались над отроками. Мол, это разве поход? Так, отдых. Вот если по Варяжскому морю осенью от Бирки до Новгорода дойти и обратно, вот это да, славный поход. А так, смех да и только.
А потом наступило лето, и в Студенку снова приехал Ярослав. Святослав сразу понял, что намечается что-то серьезное. Он сначала решил, что планируется большой поход на половцев, но ошибся. Как ему пояснил Соколик, будет снова степная охота, но такая, какую Святослав никогда не забудет.
Глава четырнадцатая. Новое испытание
Снова степь, бескрайняя и необъятная. Сотни лет назад по ней скакали скифы, потом гунны Аттилы, печенеги, теперь половцы, и всех их она поглотила. Может, и нас рано или поздно поглотит. Таков удел всех народов, достигнув величия, скатиться вниз в пропасть забвения.
Вокруг необозримое пространство, покрытое пестрым ковром всевозможных цветов, то образующих сложную мозаику причудливого сложения, то представляющих отдельные пятна синего, желтого, красного, белого оттенков. Иногда растительный ковер настолько красочен, настолько ярок, что начинает рябить в глазах и взор ищет успокоения в далекой линии горизонта, где там и сям виднеются небольшие холмики, курганы или где-то далеко за балкой вырисовываются пятна кудрявых дубрав.
В жаркий июньский день воздух наполнен неумолкающим жужжанием бесчисленного количества пчел и других насекомых, посещающих цветки, то и дело кричат перепела, посвистывают суслики. А по вечерам все затихает, слышны лишь резкие, странные звуки, издаваемые дергачами, спрятавшимися в высокой траве.
Небольшой отряд был в пути уже два дня. Шли не напрямую, а вдоль Переяславского княжества в сторону великой реки Итиль. Попутно били птицу, охотились на тарпанов. Занятие это оказалось очень увлекательным. В седле Святослав держался не хуже остальных, а, пожалуй, даже лучше. Из лука стрелял не целясь, стрелы сами собой в цель ложились. Вот что значит добрая кровь. Дружинники к Святославу отнеслись хорошо, пел парень славно. Если бы ему кто раньше это сказал, Романов бы рассмеялся. Слух у него был такой, как будто медведь на ухо наступил. А тут распелся.
Анекдоты пошли на ура, закончил представление частушками. Концерт по заявкам телезрителей окончен. Овации, господа. Боярин Путята, утирая слезы, подъехал к Романову. Лицо раскрасневшееся, смеется.
– Ну, Святослав, коли покалечат тебя, хороший из тебя гусляр выйдет. Давно меня так не смешили, коли в Киев поедем, представлю тебя великому князю, посмешишь и его тоже.
Покалечат… Вот так запросто он рассуждает о жизни и смерти, жестокий век.
– Лучше я вас на своих двоих повеселю, так занятней будет.
– Пожалуй, – боярин положил крепкую ладонь Романову на плечо. – Ничуть не жалею, что взял тебя! Добрый ты парень.
Святославу и раньше было интересно: ну с чего это его взяли в дружину? Потому что «одной крови» маловато, как-то
