Память боя наполнила тело знанием и навыками, позволила двигаться без раздумий. Алита не врезалась в стену, а ухватилась за ее край, удержалась. Рядом наверх шел путепровод, он разветвлялся на несколько обломанных, ведущих в никуда съездов. Темень за ними не рассеивал даже свет фонарей. Алита крепче вцепилась в стену, посмотрела вниз и встретилась взглядом с Идо. Тот побежал к киборгу, и монстр, уже приготовившийся атаковать Алиту, развернулся к доктору, замахнулся, чтобы отшвырнуть его прочь.
Алита пригнулась, нацелилась в место, где рука соединяется с плечом, испустила дикий боевой крик, поразилась тому, что умеет так жутко кричать, — и прыгнула. Она ударила в плечо ногами, резко крутанула во время удара — еще одно движение, пришедшее с памятью тела, а не рассудка. Взвизгнул раздираемый металл. Его скрежет утонул в диком яростном вое растерянного монстра. Не веря глазам, он уставился на свою руку, брякнувшуюся на мостовую, в брызгах синей киберкрови.
Сгруппировавшись, Алита откатилась прочь, а когда встала, в ее руках был готовый к удару реактивный молот.
— Ты кто? — заорал монстр и бросился на нее.
В ответ Алита ударила молотом ему по груди.
Громко хрустнуло что-то огромное. Задуманное как необоримое, неуязвимое, оно встретило силу, которой не смогло противостоять, и теперь разваливалось на части. По туловищу киборга побежали трещины. Алита подумала, что монстр сейчас распадется прямо на глазах. Но тот охватил себя оставшейся рукой и отшатнулся. Изумленный Идо застыл с открытым ртом. Промедление уже ничем ему не грозило. Алита перехватила молот поудобнее, подступила к монстру.
— Ты, мелочь, заплатишь за это! — пятясь, прохрипел киборг. — Гревишка не забудет! Я еще приду за тобой, нет, за вами обоими!
Алита отступила на шаг, чтобы лучше замахнуться, но ударить не успела — киборг опрокинулся назад, за парапет путепровода. Девочка подбежала к ограждению, посмотрела вниз, но не смогла ничего разглядеть в темноте.
— Алита, ты в порядке? — тонким от страха голосом спросил Идо.
— Еще секунда, всего секунда, и он был бы мой, — глядя в темноту, прорычала Алита.
Она оторвала взгляд от мрака внизу и ощутила на лице прохладный ночной ветер. Разочарование и обида — ведь упустила врага! — потихоньку оставили ее, уступив место отстраненной легкости, какая бывает после опасности и отчаянного усилия выжить. Ничего страшного! Ведь это не война, можно вернуться на базовый уровень активности…
— Алита, ты меня слышишь?
Она заморгала, растерянно посмотрела на Идо и на кровь — настоящую, красную, — стекавшую по лицу.
— Боже мой, Идо! — испуганно выдохнула она. — Что с вами? Вы ранены?
Он посмотрел на нее. Такой спокойный, равнодушный взгляд. И не поймешь, злится он или печалится, испуган или растерян. Может, посмотрев на то, что вытворяет Алита с данным ей телом, он пожалеет об отданном сокровище? Пожалеет даже о том, что вытащил девочку из мусорной кучи?
Он отвернулся и пошел. Алита двинулась за ним.
* * *Рядом с Идо по ночной улице шла маленькая машина для убийства, так похожая на его дочь. В ней не ощущалось агрессии или воинственности, не было даже обычного подросткового раздражения. После того как Гревишка упал в темноту, Алита снова стала просто девочкой, беспокоящейся о том, что ее опекун ранен, и желающей одного — скорее вернуться домой.
Хотя после падения были полминуты, когда Алита глядела в темноту и рычала про еще одну секунду, будто именно она, а не кто-то другой здесь воин-охотник. Собственно, так оно и было, понял доктор. Он увидел то, что не скроют никакие цветы, серебряные и золотые вставки. Может, удастся сдержать глубинную суть Алиты и усыпить зло, если быть хорошим отцом и держать дочь подальше от опасности. Но, похоже, роль хорошего отца удастся ему не лучше, чем в прошлый раз. Нынешний провал горше прежнего.
Когда вернулись домой, Алита настояла на том, что она сама перебинтует плечо Идо. Он позволил. Она была покорной и робкой — типичная четырнадцатилетняя девчонка, пытающаяся извиниться за ослушание, побег из дома и за то, что влезла в опаснейшее дело.
«Если бы она не вмешалась, я уже был бы трупом», — невесело напомнил себе доктор.
Алита отлично справлялась с перевязкой, клала ровно столько пасты, сколько нужно, чтобы закрыть порез, причем гладко, без комков. Интересно, она научилась у Герхад или это навык первой помощи на поле боя, проснувшаяся память солдата?
Однако ночь еще не кончилась. Надо отнести трофеи на Завод. Алиту не хотелось туда брать. Вдруг что-нибудь стрясется, и она переключится в боевое состояние? Но после случившегося не следовало оставлять ее дома одну. Ей нужно поговорить. Нельзя, чтобы она обдумывала и переживала все в одиночестве. Кроме того, она может выскользнуть из дому и отправиться следом. Да и друзья убитых киборгов могут явиться, чтобы свести счеты. Если они вломятся…
Идо постарался выбросить страшную мысль из головы. Конечно, это маловероятно, учитывая, кто такой доктор Идо для городских киборгов, но все-таки возможно.
Ладно. Надо просто взять Алиту на Завод — и никаких мучительных сомнений.
Когда оба отправились туда, доктор искоса взглянул на девочку. Она по-прежнему выглядела тихой, спокойной и покорной, как любая другая девочка, воспротивившаяся родителям и вдруг обнаружившая себя в переделке, худшей, чем она себе представляла. Наверное, сейчас Алита думает, насколько разозлен Идо, как ее будут ругать и наказывать, и будет ли все по-старому.
В глубине души у доктора копошился маленький червь сомнения: может, он, Идо, просто приписывает девочке свои мысли? Ведь она спасла его докторскую задницу. Может, не Алите надо извиняться? Да, она решила, что ее доктор — маньяк-убийца, но, если бы не подумала, Гревишка надел бы голову доктора на пику, а киборг-насекомое носила бы докторские глаза вместо серег.
Алита — в смысле, эта Алита — присутствовала в жизни Идо всего два дня, а не четырнадцать лет. На самом деле она вряд ли маленькая девочка, и уж точно не его дочь. Та была беззащитной, нуждалась в заботе и опеке. Эта могла постоять за себя. Может, Алита и тревожится о том, насколько зол ее доктор, но, может, самому Идо лучше подумать о том, что Алита может разозлиться на
