В подсознании девочки сидел профессиональный убийца. Его присутствие — не скверная привычка, которую можно побороть психотерапией. Быть убийцей — истинная природа Алиты. С другой стороны, это не слепая жажда убийства. Как бы девочка ни разгневалась, она различает друзей и врагов. Однако, если она взялась за дело, хочет довести его до конца и не останавливается, когда минует непосредственная опасность.
«Еще секунда, и он был бы мой!»
От воспоминания о звуках ее голоса Идо пробрала дрожь.
* * *Когда они поднимались по лестнице перед входом на Завод, Идо заметил вопросительный взгляд. Потому, когда они оказались наверху, доктор тряхнул мешок, который нес, и сказал: «Алита, послушай…» Он запнулся, не в силах подобрать слова, но вдруг сообразил, что делать, и вытащил свой значок воина-охотника.
— Послушай, Алита. Я — то есть мы — только что убили пару едва ли не самых известных городских преступников и очень разозлили третьего. Гревишка точно явится мстить, даже если приятели убитой парочки оставят нас в покое.
— Я понимаю, — сказала Алита.
— Перед Падением преступников ловила полиция, она защищала слабых. Теперь Завод нанимает людей вроде меня для грязной работы и ловли бандитов, — сообщил доктор и добавил про себя: — «А слабых защищать некому».
Он поднял значок над головой. «Воин-охотник 17739».
— Вы действительно воин-охотник? — тихим дрожащим голосом спросила Алита.
— Ты пообещаешь мне никуда не уходить отсюда, пока я улажу дела?
— Да, — прошептала она.
— Отлично!
Не то чтобы он очень хотел оставить ее снаружи, но лучше ей не касаться жизни охотников за головами. Снаружи Алита будет в безопасности. Учинять свару у входа на Завод — самоубийство.
Огромные двери с рокотом открылись. Идо шагнул к ним, обернулся и предупредил:
— И никого не убивать!
— Я не буду, — робко пообещала Алита.
* * *Идо перевернул мешок. На металлический поддон сканера выкатились две головы. Дэкман скользнул за свою сторону прилавка. Зачем нужны эти роботы, было одной из величайших загадок Завода. Идо видел, что их единственная задача — внезапно выскакивать и пугать людей.
Дэкманы походили на мусорные урны с мультяшными лицами и машинными мертвыми голосами.
— Награда за киборга Ниссиану — двадцать тысяч кредитов. Награда за киборга Ромо — четырнадцать тысяч кредитов.
Идо очень хотелось сказать, что Завод слишком дешево ценит такую работу. К тому же Ромо бы лютовал, узнав, что его оценили дешевле Ниссианы. Увы, парень, ноги у нее были красивее, чем у тебя. Наверное, оттого и цена высока.
Механическая рука смела́ головы в мусоропровод. Доктору вдруг представилось, как они летят вниз и приземляются в куче отбросов. По ней бродят нищие замученные люди, глядят вверх, на Айрон Сити, и думают, что это чудесное место, там, наверное, было бы здорово жить.
Из состояния задумчивости доктора вывела механическая рука, плюхнувшая перед ним на прилавок мешочек с жетонами кредитов. Идо сунул их в карман плаща.
* * *Алита ждала в точности там, где доктор ее оставил, хотя лил дождь и она могла бы подойти ближе к стене, спрятаться под крышу. Машина-убийца, не способная спрятаться от дождя… И что с ней делать?
— Вам следовало сказать мне, кто вы на самом деле, — произнесла она.
«Я мог бы сказать то же самое и тебе», — подумал Идо и прикусил язык, чтобы не произнести вслух.
Когда спускались по лестнице, Алита спросила:
— Вы занимаетесь этим ради денег?
— Ради денег для клиники. Если бы не они… В общем, мне давно пришлось бы закрыться. Есть и другие причины, но я бы предпочел о них не распространяться.
— Вы должны рассказать мне! — схватив его за рукав, воскликнула Алита.
Чувства четырнадцатилетней девочки всегда искренни и готовы выплеснуться наружу.
— Вы не тот, за кого я вас принимала! А сегодня случилось такое… И я не та, за кого принимала себя!
Она остановилась и взяла руки доктора в свои. Ее маленькие, украшенные цветами и узорами ладошки были очень сильными — не вырваться.
— Вы знаете обо мне больше, чем рассказываете, я же понимаю! Пожалуйста, скажите мне правду!
Идо чувствовал себя беспомощным перед девочкой Алитой — беспомощнее, чем перед машиной-убийцей.
Повисло молчание.
— …Знаешь, у меня была дочь, — наконец медленно выговорил он. — Ее звали Алита.
Глава 8
Вектор посмотрел на Айрон Сити и в очередной раз подумал, что лучшее в открывшемся зрелище — не то, как днем горизонт уходит в дальнюю даль, и не то, как ночью город кажется россыпью сверкающих драгоценностей под ногами. Лучшее — то, что все это принадлежит ему, Вектору. Служит его удовольствию, подчиняется его власти, лежит в кармане, словно монета, — и всегда будет лежать. Его личная собственность. И никого другого. Будто он, Вектор, владел куском мира. А может, и всем нынешним миром.
На постели за спиной мягко зашуршали простыни. Надо сказать, очень дорогие. Конечно, не легендарный египетский хлопок, но кое-что более изысканное и нежное благодаря нановолокнам, вплетенным в ткань. Ее трудно и дорого добыть, но Вектор владел ею тоже. Женщина, с которой он делил эти сокровища, говорила, что любит их прикосновение. Она любила и вид, открывающийся из спальни. По лицу было видно — любила и восторгалась.
Правда, в последнее время Вектор начал подумывать, что женщина больше не ценит чудесные вещи и не выказывает должной благодарности человеку, решившему поделиться с ней сокровищами. А ведь они на дороге не валяются. Где, скажите на милость, эта баба сможет отыскать хоть что-то похожее?
Вектор повернулся. Кирен лежала спиной к нему и окну. А, снова дурное настроение. Самое время напомнить о важном. Вектор подошел к кровати и повернул женщину на спину — деликатно, но решительно, — заглянул в лицо.
— Я хочу, чтобы мои игроки проигрывали, лишь когда я так решу. Не желаю оставлять победу на волю случая, — сказал Вектор. — Ты обещала мне чемпионов.
