– Да, магистр, – бесстрастно ответил Уве.
Я снял с жезла шапку, нахлобучил ее школяру на голову и спросил:
– Ральф вон Дален, знаешь такого?
– Да.
– И кто он?
На этот раз школяр с ответом не спешил.
– Бакалавр тайных искусств, – сообщил он после заметной паузы. – Племянник епископа Вима…
Он точно собрался продолжить перечисление, и я поспешил перебить ненужное словоизлияние:
– Довольно! Кто его друзья?
Тут Уве не колебался.
– Мне такие неизвестны.
– Кто его враги? – спросил я, вынимая из онемевшей руки паренька жезл. Тот оказался неплохо отполирован, но ничего особенного собой не представлял. Я несколько раз крутанул палочку, оценивая баланс, потом сунул школяру за пояс и повторил вопрос: – Уве! Кто враги Ральфа?
Тот будто через силу выдавил из себя:
– Я!
– С чего бы это?
– Ему благоволит Лорелей!
– Они любовники?
Долгая пауза. Я уж подумал, что не дождусь ответа вовсе, но Уве словно прорвало.
– Нет! Я не знаю! Не уверен! – зачастил он с болезненной торопливостью. – Боюсь этого, но не уверен. Я не должен так думать! Не должен так думать о Лорелей. Она сама чистота и невинность!
По эфирному телу влюбленного юнца пошла рябь, эмоции сумели пробиться даже сквозь транс, и я поспешил сменить тему:
– Что связывает Ральфа и Лорелей, если не романтические отношения?
– Он преподает ей в частном порядке. Проводит с ней много времени. Я хочу быть на его месте! Я должен занять его место!
Ох уж эта невозможность мыслить ни о чем, кроме предмета обожания! Нужно было срочно уводить разговор в сторону, иначе душевные терзания грозили разрушить транс.
– Ральф преподает кому-то еще? – спросил я.
– Да.
– Кому?
– Не знаю. Он сам отбирает учеников. Одаренности мало, нужны деньги. Ходили такие слухи. Просто слухи. Я следил за Лорелей, иначе ничего бы не узнал…
– И чему такому может научить простой бакалавр?
– Не знаю.
– Ты пытался причинить вред Ральфу?
– Нет. Думал об этом, но он сильнее меня. Я должен занять его место как-то иначе!
– Ральф с кем-нибудь ссорился в последнее время?
– Не знаю…
Я продолжил задавать вопросы, но чем дальше, тем короче и невнятней отвечал Уве. Его сознание затягивала воронка транса; требовалось либо окончательно усыпить паренька, либо пробудить. Дальнейшие расспросы попросту не имели никакого смысла, да еще, ко всему прочему, явственно дрогнули на запястье четки.
Размышляя, как поступить со школяром, я начал перебирать пальцами янтарные зерна, отыскал бусину, чуть более теплую, чем остальные, и удовлетворенно хмыкнул. Спешить не было нужды, но и терять время впустую не стоило.
Усыпить или отпустить?
Ангелы небесные! Существовал и третий путь! Эфирное тело школяра было сейчас словно открытая книга, я мог бы поработать над ним, вписать некие императивы и в будущем управлять юнцом так, чтобы он об этом даже не подозревал. Или внедрить призрачную нить и в нужный момент перехватить контроль над телом. Я мог – да, но поступать так не стал.
Это было неэтично и просто мерзко. А еще явственно попахивало запретной волшбой. Иногда я совершенно сознательно прогуливался по краю, но сейчас в чрезвычайных мерах не было никакой нужды. Оправдать их могло разве что навязчивое желание ощутить себя повелителем чужой жизни и смерти…
Святые небеса! Да стоит ли об этом даже рассуждать? Я быстро отступил и резким щелчком пальцев вернул паренька в сознание. Школяр вздрогнул и принялся ошалело озираться по сторонам.
– Что случилось? Где все? Я… Магистр? Я ничего не помню!
– Держи! – вложил я в ладонь школяра грош и, ощутив вдруг иррациональный приступ жалости, посоветовал: – Теперь расскажешь всем, что я тебе заплатил.
Уве в недоумении уставился на серебряную монету, а когда я направился к выходу, крикнул:
– За что, магистр? За что вы мне заплатили?
– Чтобы напортачил с заклинанием. Не беспокойся, скоро сам обо всем узнаешь!
Я снял с вешалки плащ и шляпу и вышел за дверь. А там меня и в самом деле ждали.
– Приветствую, сеньор обер-фейерверкер! – прозвучало из темного угла, стоило только переступить через порог.
Глава 3
Сеньор обер-фейерверкер?
Я обернулся и смерил мрачным взглядом мужчину лет тридцати в неброской дорожной одежде и распахнутом темно-синем плаще. Оружейный ремень оттягивали длинная шпага и дага. Гость не отличался высоким ростом, был широк в кости и весьма упитан. Зачесанные назад волосы открывали лоб и свободно ниспадали на плечи, и это придавало спокойному мягкому лицу еще большую округлость. Пухлые щеки, крупный нос, мясистые губы; с образом добропорядочного бюргера не сочетались лишь шальные глаза.
– Прикуси язык, Ланзо! – шикнул я, не желая, чтобы кто-то из школяров услышал столь неподобающее обращение к лектору. – Кто тебя сюда пустил?
Ланзо отлип от стены, подошел и с усмешкой ответил:
– А кто бы мог меня не пустить? Сторож на воротах? Даже не смешно!
Почтения в голосе собеседника не было ни на грош, но мое звание командира орудийной батареи Сизых псов он больше вслух не поминал, и я предпочел не заметить ядовитого сарказма.
Ланзо Хофф, также известный как Угорь, отличался невыносимым характером, но голова у него варила как надо, за это и ценился. Быть бы ему большим человеком в цехе каменщиков, но некстати случились беременность подружки и пара колотых ран в ее старшем брате, вот и пришлось семнадцатилетнему Ланзо срываться в бега, навсегда оставив уют родительского очага. О своих скитаниях он предпочитал не распространяться, но от хорошей жизни в ландскнехты не вербуются.
Когда мы встретились, Ланзо уже успел дослужиться до капрала Сизых псов и все же полагал себя не на своем месте. Перекупить его не составило никакого труда.
– Идем! – позвал я подручного, зашагал по коридору и не удержался от замечания: – На воротах стоит не сторож, а педель.
– Да без разницы! – отмахнулся Ланзо и причмокнул губами. – Ах, какие тут цыпочки! Высший сорт!
Я никак на это замечание не отреагировал. Угорь мог сколько угодно строить из себя дамского угодника, но его истинной и единственной страстью было золото. Грех стяжательства не оставлял места иным порокам, и это было… хорошо.
Во дворе толпились освободившиеся после занятий школяры, мы пересекли его молча. Вышли за ворота, и мой подручный указал на одну из спускавшихся с холма улочек:
– Нам туда.
Городок уже окутали сумерки, поэтому Угорь не заметил выскользнувшей из-за угла тени, а я говорить о ней спутнику не стал. В этом не было ровным счетом никакой нужды: за нами приглядывал Хорхе.
Мы зашагали под горку, и я начал вводить Ланзо в курс дела, а тот задумчиво хмурился и озадаченно тер мясистый нос.
– Этот епископ – большая шишка? Придется постараться, да?
Я сообразил, к чему ведет подручный, и с ходу пресек его поползновения:
– Расценки стандартные! Если будет премия, не обижу, но можем вытянуть и пустышку. Это ясно?
Угорь тяжело вздохнул:
– С чего начнем?
– Обыщем комнату Ральфа. Далеко еще?
– Пришли.
Ланзо первым прошелся по переброшенному через помойную канаву мостку и толкнул дверь питейного заведения с незамысловатой вывеской в форме пивной кружки. Я последовал за ним и сразу уловил дрожание четок. И в самом деле – пришли.
Внутри оказалось людно и при этом на удивление спокойно и тихо. По какой-то непонятной причине школяров в кабаке не было,
