– Нет, ну что ты! – рассмеялась Полли. – Мне просто потребовались более глубокие знания, чем могли дать в нашей местной школе, и поэтому родители отправили меня сюда. Но это никакое не изгнание. Тут чудесно!
– Да, я тоже думаю, что тут чудесно.
Над головой Карралиса, высоко в небе, проплыл орел.
– Здесь у вас, – он указал на флигель с бассейном, – вода, заточенная со всех четырех сторон, на том самом месте, где были наши стоячие исполины, самом священном месте, даже более священном, чем скала и алтарь у озера. Но для вас озеро исчезло, и каменных исполинов больше нет, и снега на вершинах тоже нет. Я вижу тебя, и это удивительно.
– Да, мне тоже.
– Епископ Цапля…
– Епископ Колубра! – Полли рассмеялась: надо же, Карралису тоже кажется, что епископ похож на цаплю!
– Ну да. Я думаю, что он тоже кто-то вроде друида.
Орел взмыл ввысь и растаял в небесной голубизне. Полли проводила его взглядом, а потом спросила:
– Епископ Колубра много времени проводил с вами?
– Сколько мог. Двери не всегда открываются перед ним, и он не может покинуть свой собственный круг. Он сведущ в делах терпения и любви. Он обратил свою потерю в сострадание к людям.
«Какую потерю?» – мимоходом удивилась Полли.
Но Карралис продолжал:
– Он много знает о сердцах человеческих, но не понимает, почему именно ты сумела тогда увидеть меня у дуба и почему меня увидел тот юноша. Он не понимает, как тебе удалось войти в наше время.
– Я и сама этого не понимаю.
– В Самайн становится возможным многое, что невозможно в другое время. Должны быть причины. Анараль говорит, что ты не друид.
– Господи, нет, конечно!
– Должна быть причина, отчего ты попала к нам. Может быть, Цапля открыл временной портал специально для тебя.
– Но ведь я же не единственная! Да, Карралис! – Полли набрала полную грудь свежего воздуха. – Карралис, Закари только что был тут со мной, и он видел Анараль!
Карралис был заметно изумлен. Он застыл как вкопанный:
– Кто-кто видел Анараль?
От возбуждения Полли сделалась нетерпеливой:
– Ну, тот парень, которого ты видел возле дуба! Его зовут Закари Грей. Это молодой человек, с которым я познакомилась прошлым летом в Греции.
– Где-где?
– В Греции! Это далеко отсюда, на юге Европы, рядом с Азией… Ладно, забудь! В общем, суть в том, что я с ним знакома с прошлого лета, но я его не очень хорошо знаю. Сегодня он мне рассказал, что у него проблемы с сердцем и он скоро умрет. А потом он увидел Анараль!
Карралис серьезно закивал:
– Иногда двери открываются перед тем, кто близок к смерти.
И внезапно слова Закари обрели пугающую реальность. До сих пор Полли толком не понимала и почти не верила ему. А теперь поверила.
– Но ведь он не переступал порога!
– Нет, – сказал Карралис. – Не переступал. Он мельком увидел нас, когда мы переступили порог и вошли в ваш круг. Но ты – ты бывала в нашем круге, а это совсем другое дело.
– Но… – Полли сама точно не знала, о чем собирается спросить.
– Когда мы в вашем круге, мы вовсе не невидимы, – объяснил Карралис. – Люди просто не ожидают нас увидеть, поэтому как бы переводят нас в людей вашего времени.
– То есть люди не понимают, что… кого они видят? Я хочу сказать, я и сама не поняла, когда увидела тебя у дуба.
– Вот именно.
– И когда я впервые увидела Анараль, тогда, у бассейна, я подумала, что это просто какая-то девушка…
– Да.
– Но потом, когда я пришла к Звездному Валуну, и все вокруг стало другим, и я попала в ваше время…
Полли снова умолкла.
– Существует узор, – заговорил Карралис. – Есть линии, соединяющие звезды, и линии, соединяющие разные места, и линии, соединяющие людей, и есть линии, которые соединяют и звезды, и места, и людей. Быть может, этот Закари и в самом деле такой же, как ты.
Полли нахмурилась:
– Как-то странно, что его начальник так интересуется огамическими камнями… Но, Карралис, а как же доктор Луиза? Она ведь видела Анараль!
– Это была всего лишь случайность, чрезвычайное происшествие. Анараль не вписывается в ее картину мира, поэтому она в это не верит. Но ты, Полли, – ты, похоже, часть узора. Существует сильная линия, соединяющая тебя в твоем кругу с нами. Я боюсь за тебя.
– Боишься? Почему?
– Ты ведь говорила с моим земляком? Тавом?
– Говорила.
Полли улыбнулась. Закари и Тав оба думают, будто у нее красивые волосы. Тав пытался научить ее огамическому языку – это было как игра, они оба смеялись, им было хорошо…
– Тебе не следует с ним разговаривать.
– Но почему? Я учила огамический язык по блокноту епископа Колубры, а Тав научил меня нескольким новым словам…
– Рука, что кормит курицу, рано или поздно свернет ей шею.
– Что?!
– А если ты нравишься Таву и Тав нравится тебе, все будет еще хуже.
– Что – все?
– Не переступай больше порога. Там тебя ждет опасность.
– Я ничего не понимаю…
– Анараль слишком часто приходила к тебе. Она очень молода, ей следует научиться не растрачивать свою силу впустую. Поговори с Цаплей. Расскажи ему. Расскажи ему об этом… Еще раз, как его звать?
– Закари. Закари Грей.
– Он меняет узор. Расскажи епископу Цапле. Хорошо?
– Да…
Полли вдруг вспомнила, как епископ говорил, что Закари плохо выглядит. И доктор Луиза говорила, что он слишком бледный…
– Мне пора!
Карралис поклонился ей, повернулся и зашагал прочь через луг. Полли смотрела ему вслед, пока не услышала, как подъехала машина – подъехала слишком быстро и с визгом затормозила на щебенке. Епископ Колубра!
Епископ Колубра и доктор Луиза привезли с собой купальные принадлежности, но сейчас они все сидели вокруг стола и слушали рассказ Полли о Закари. И о Карралисе.
– Я не очень-то поверила Закари – ну, о том, что у него так плохо с сердцем, – пока Карралис… – Полли осеклась.
– Постой, постой, – вступила доктор Луиза. – Я хотела бы поговорить с его лечащим врачом. Человек на последней стадии сердечного заболевания не может работать в адвокатской конторе или разъезжать на спортивном автомобиле. Такой человек, скорее всего, почти не встает с постели. Закари выглядит бледным, как будто слишком мало бывает на свежем воздухе, но непохоже, чтобы он был при смерти.
– Так он и не говорил, что он при смерти, – возразила Полли. – Он ничего не говорил о сроках. Он только сказал, что, скорее всего, на юридический поступить уже не успеет. А до этого еще как минимум два года.
– И все равно мне кажется, что он сгущает краски.
– Ну вот и я так подумала, но Карралис…
– Карралис не врач! – перебила доктор Луиза.
– Карралис – друид, – напомнил епископ. – Я принимаю его всерьез.
– Ну, знаешь ли, Нейсон! Я-то думала, ты более тверд в своей вере.
– В своей вере я тверд, – парировал епископ. –
