— А чего? — не оборачиваясь, переспросила Алера. Ее маленькие ладони звонко хлопали о здоровенные трольи. Ыч гыгыкал и путался в движениях. — Чего мы ерундой занимаемся, когда вокруг все такие серьезные, что хоть свались и умри?
Отвлекшись, она сбилась сама, чем осчастливила тролля. Торжествующе взоржав, Ыч хлопнул девушку по плечу, наверняка поставив ей синяк, и поднялся с пола, отчего комната сразу сделалась тесной и маленькой.
— Добрючая, — доверительно сообщил он магам, — только вреднючая.
— Это да, — согласился Тахар. — Это она может.
Оль и Кальен развалились за столом, одинаково закряхтели, вытягивая ноги. Тот еще выдался вечер. Чего только стоит одна гномская делегация на пятнадцать голов, которую приволок к лекарне Эдфур! Гномы в один голос уверяли, что Кальен навел порчу на их род и что теперь слабоумие от Эдфуровой тещи расползается по всему родовому поголовью. Глядя на них, трудно было не согласиться. Отвязаться от гномов удалось с величайшим трудом. Оль даже подумывал создать пару фантомных стражников, чтобы сбить пыл с гномской братии, но не стал: в таком возбуждении с них сталось бы и на стражников кинуться, и тогда положение стало бы совсем паскудным.
И что на этих гномов нашло? Было приличное, вежливое семейство, а тут… ну прям как будто их бешеные клопы искусали!
Из-за отдернутой занавески выплыл запах тушеного мяса, а следом показался сердитый Элай, перемазанный золой. Ткнул пальцем в Алеру.
— Видите, да? Даже тролль говорит, что с ней невозможно!
Мавка за спиной эльфа прокралась в кухню, и Оль проследил за ней укоризненным взглядом. Спереть она ничего не сопрет, конечно, но жалостливыми взглядами и вздохами выпросит у Элая половину общего ужина. Хотя у этого выпросишь, пожалуй.
Ыч строго погрозил эльфу пальцем:
— Превозмогащая!
Элай возмущенно взрыкнул и снова пропал за занавеской. Тролль выглядел очень довольным: все-таки ему удалось объяснить эльфу, что еду готовить — не женское дело. Алера беззвучно смеялась, спрятав лицо в ладонях.
— Дефару не видели? — без особой надежды спросил Кальен.
— Не, — Алера мотнула головой. — Но хотели бы. Мы проход через горы нашли, а на скале — полный рисунок, причем с ночницей. И знаешь, где нашли? В ближнем Мире, который подле речки.
Магам потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить новость. Потом заговорили все сразу.
— Полный рисунок? — У Кальена побледнели губы. — С ночницей? Что на нем?
— Проход через горы? — Оль навалился на стол грудью и горящими глазами уставился на Алеру, забыв, что после посиделок в Эллоре смущается встречаться с ней взглядом. — Проход из Миров в магоновый Азугай? Ну я ж говорил, что они появятся!
— Вы без меня ходили по Мирам? — Тахар произнес это негромко и без всякого выражения, но Алера словно только его одного и услышала, виновато развела руками и пробормотала: «Ну а что нам еще…»
Тахар понял и раздосадованно махнул рукой. В самом деле, а что им еще было делать? Сидеть вдвоем в пустом доме, поедая друг друга глазами, — или, напротив, неловко отводя взгляд, придумывая себе пустяшные занятия? Сам-то небось хорош: думал, только до полудня в лекарне пробудет, а как затеялся с зельями — так и не заметил, как кончился день.
— Так что на рисунке? — тихим бесцветным голосом переспросил Кальен. Достал из кармана исчерканный клочок бумаги, а с полки — уголек, положил перед собою, готовясь рисовать. Пальцы у него подрагивали.
Алера уставилась в потолок, словно рисунок со скалы был повторен на бревнышках.
— Значит, везде люди и ночница. Потом так, — девушка принялась загибать пальцы, — подпертое поленом дерево с листами, дальше приотворенная дверь и немного листьев на земле. Потом голое дерево, дверь распахнута, ночница стоит у двери. А последнее… ну, там возле дерева скалы, ночница в дверях, а люди…
Алера замолчала. Оль и Тахар с напряженным ожиданием смотрели на нее. Кальен быстрыми скупыми штрихами делал наброски на клочке бумаги, поверх каких-то старых заметок. Ыч вообще не слушал, зато очень внимательно разглядывал потолок, пытаясь понять, что там высмотрела Алера.
— Люди… ну, они все лежат.
— Мертвые? — уточнил Оль.
— Не знаю. Непонятно. Они просто лежат. А ночница в дверях.
Из кухни вышел вспотевший Элай, грохнул на стол котел с овощами и мясом. Знал бы, что придется самому возиться с едой — ни в жизнь бы не стал в того зайца стрелять!
— У нее амулет в руке, — добавил эльф так сердито, словно нарисованная ночница нанесла ему личную обиду, — остроносый амулет для перехода в Миры. Да не делайте вы такие скорбные рожи! Понятно же, что это просто образы: дерево с листьями — обычный зеленый портал, нелюдям в него хода нет, чем дальше он краснеет — тем ближе время, когда нелюдям ход будет.
Алера пожала плечами и стала расставлять на столе тарелки. Кальен щелчком запустил по столу бумагу. Девушка потянулась за листком, вгляделась в набросок, кивнула и оставила его лежать посреди стола.
— Ловко, — Оль неуверенно улыбнулся, — стало быть, когда вырастут те камни у порталов — нелюди смогут уйти в Азугай через Миры, во как! А чучела рогатая уже знает? То-то счастьица будет!
— Мы ее еще не видели. — Алера влезла на лавку рядом с насупленным Тахаром, заглянула ему в лицо. Маг натянуто улыбнулся.
— А те люди, что нарисованы лежачими, — они-то чего означают?
Алера пожала плечами. Ей хотелось есть, а не разгадывать загадки. Девушка забарабанила пальцами по столу, глядя на Ыча и Элая, которые никак не усаживались.
— С людьми все понятно. — Тахар медленно крутил на столе ложку. — Когда азугайские призорцы смогут пройти через порталы — людям ход закроется. Судя по всему, это будет скоро.
Эльф и тролль уселись наконец за стол: Элай — на лавку, Ыч, неодобрительно оглядев ее, — прямо на пол. С возмущением посмотрел на ложку: вот же какая крошечная,
