Никакого ответа. Ветер шелестел в кроне ивы, раскачивая ветви, солнечные зайчики плясали на замшелых камнях.
— И почему Федерация так настаивает на том, чтобы как можно скорее отправить вас в Омкем?
— Значит, так здесь расследуют убийства? — спросил он, глядя мимо нее. — Неудивительно, что консул хочет поскорее вывезти меня. Я, конечно, знал, что хвайцы легковерны и бескультурны и что ваши так называемые органы правопорядка не более чем шутка для всего остального цивилизованного мира. Но даже не думал, что тут все настолько плохо.
Ингрей не сразу нашлась, что сказать в ответ. Лишь улыбалась, словно ничего не произошло.
— Почему вы пытаетесь повесить убийство на Палад? Оно ничего вам не сделало. У него и своих проблем хватает, почему вы хотите казнить его за то, что сами совершили?
Хевом не ответил.
— В этой истории столько несуразностей. Я просто хочу понять, что происходит.
— Не сомневаюсь, — заметил он, словно его веселило все происходящее. — Мне нет дела до того, что случится с Палад Будраким. Да и никому тут нет до него дела.
Ага, поэтому они и пытаются все повесить на него. В самом убийстве смысл, несомненно, присутствовал. Только зачем было использовать нож и привлекать Палад в качестве подозреваемого? Может, увидев Палад, Хевом узнал его? Или решил, что это человек без денег и семьи и такого Служба безопасности с легкостью посчитает преступником? Или нож взяли для того, чтобы бросить тень на всех, проживающих в доме Нетано, по когда открылась истинная личность Палад, то все решили свалить на него. А может, все как–то связано. Тогда все равно непонятно, зачем это было нужно?
— Вы, наверное, очень сильно ненавидели светлость Зат, — предположила Ингрей. — Но вряд ли это единственная причина, как я уже и говорила. Однако вы не убили бы ее, если б не испытывали к ней ненависти. Почему? Понимаю, что у вас разные политические взгляды, но этого же недостаточно, чтобы желать ей смерти. Знаю, что она была, как это говорится… сродницей?
Это слово не имело точного эквивалента ни на бантийском, ни на йиирском и означало «родственник со стороны родителя сводного брата или сестры».
— Теперь–то, когда она умерла, вы же можете говорить о ней.
Хевом вдруг выпрямился и гневно посмотрел на нее:
— Вы не имеете ни малейшего представления об общепринятых приличиях.
Его оскорбили не обвинения в убийстве, а нечто другое. Неужели мысль о том, что он может напрямую говорить о светлости Зат, даже о мертвой, более того, о той, которую он сам убил?
— Ну, я же легковерная и бескультурная. — Ингрей изумилась, насколько легко вылетели эти слова.
Хевом крякнул от отвращения и отвернулся. Раздался неожиданный скрип, что–то стукнуло. Ингрей вздрогнула, сердце ее заколотилось. Она оглянулась. Сквозь открытую дверь на замшелую дорожку сада спускался огромный черный паук–мех с дюжиной глаз на дрожащем теле.
— Ингрей Аскольд! — просвистел он. — Я вижу тебя, Ингрей Аскольд! Ты хотела спрятать от меня человека Гарал Кет, но у тебя не вышло. Я знаю, где он. Отведи меня к Гарал Кет!
— По… Посол? — Разговор с Хевомом давался тяжело, и она совершенно забыла, что они с Тиком все это запланировали. Она и в самом деле растерялась и на миг подумала, что вернулась посол Гек.
— Гарал Кет! — настойчиво повторил мех, стуча когтем по камню.
Наверняка это Тик. А если все–таки посол, то хуже не будет.
— Конечно, посол.
Ингрей встала и обратилась к Хевому, который с удивлением уставился на паука–меха:
— С вашего позволения, светлость Хевом, у меня есть другие, более срочные дела.
Хевом посмотрел на нее, потом перевел взгляд на меха, но ничего не сказал.
— Следуйте за мной, посол.
— Где твой брат Данак? — спросил паук–мех. — Больше он меня не обманет.
Ингрей нахмурилась и послала мысленное сообщение слугам.
— Я не знаю, где Данак.
Перед взором появился ответ на вопрос. Слуги сообщали, что Данак уехал и его не будет несколько дней. Он не сказал, куда отправился. Нужна ли Ингрей помощь? Может, следует позвонить в Службу безопасности?
То, чем занимался Данак, ее не волновало. Она моргнула, дав слугам знать, что все в порядке, и заказала машину.
— Насколько мне известно, посол, Данак сейчас далеко. Идемте к выходу, подождем машину, и я отвезу вас к Гарал Кет.
Заместитель начальника Верет взглянуло на посла Гек, вернее, на меха, который представлял посла, и сразу же позвонило неде Лак.
Спустя десять минут Ингрей, мех и заместитель начальника сидели в комнате, очень напоминавшей местный офис Нетано, только стены были выкрашены в голубой, а столы и стулья в менее роскошный, зато немаркий черный. Заместитель устроилось в одном кресле, Ингрей в другом, а паук–мех расположился на полу между ними, следя за обоими и успевая поглядывать на экран на недю Лак, который находился точно в такой же комнате, только стена за его спиной была синей.
— Я отправило сообщение в Комитет по внешним отношениям Хвай, — сказало заместитель Верет. — Но они пока не ответили.
— Ответят, — кивнуло недя Лак. Оно посмотрело на паука–меха. — Посол, мне жаль, что заместитель начальника не может выдать вам заключенного. Существуют определенные процедуры. И кроме того, Гарал Кет — человек, гражданин Хвай. Это вопрос человеческих отношений и хвайского законодательства, и при всем моем уважении, посол, у вас нет оснований требовать его выдачи.
Мех не двинулся.
— Я слушаю, — просвистел он. — Гарал Кет не гражданин Хвай. Гарал Кет — не Гарал Кет. Гарал Кет — человек, которого считают мертвым, а если человек умер, то его больше нет. Есть человеческая раса. Но человек, которого нет, больше не относится к человеческой расе.
Заместитель начальника Верет нахмурилось.
— Но очевидно же, что оно существует. Это не
