Послышалось приглушенное шипение – звучало так, будто шипела не сама Плющ, а что-то другое. Шлем Селины снова просканировал ее, но выдал тот же стандартный вывод: живой организм.
– Знаешь, сколько денег собрали на балу сегодня? И для чего? Для этого музея? Для мертвых, безжизненных предметов? – спросила она, обводя зал рукой, на которой зашевелились стебли.
– Как обидно, – проурчала Селина, зная наверняка, что может разбудить зверя. Или, скорее, растение. – Просто ужасно.
Она осмотрела полотно: ваза с фруктами, картина прикручена к стене. Все так же. От общей сигнализационной системы отделена. Как только к ней прикоснешься, начнет вопить. Селина убрала когти, но по-прежнему сжимала кнут в левой руке. Она распланировала три разных пути отхода, в зависимости от расположения охранников. Но Плющ добавила еще один вариант.
– Ты этот костюм дезинсектора на празднике купила в магазине нарядов на Хэллоуин? – спросила Селина, не глядя на нее.
Плющ подавила смешок, и Селина посмотрела налево, где она стояла. Плющ покачивала головой, рассматривая ее боевой костюм из Лиги, линзы ночного видения, датчики на шлеме.
– Да, но теперь жалею, что мне не попался на глаза костюм сладкой кошечки.
Уголки губ Селины поползли вверх.
Первое правило нарушителя: найди хорошую компанию. Плющ не отходила от картины, но Селина стояла прямо перед полотном.
– Работаешь с бандами или с главарями?
– Мне никто не указ.
Плющ одобрительно загудела.
– А в Готэм зачем приехала?
– Из любопытства.
– Мне всегда казалось, что такое твоих хвостатых собратьев до добра не доводит.
У Селины вырвался смешок, но маска поглотила звук. Мало времени. Каждая потраченная секунда таила в себе опасность, возможность катастрофы. Несмотря на это, она пробормотала:
– Тут в последнее время было тихо. И деньги легко достать.
Плющ перешла со своего места слева от картины и встала прямо перед полотном рядом с Селиной.
Селина выпустила когти на руке, которую держала за спиной, отслеживая каждый вдох собеседницы.
– Ты в этом шлеме говоришь как киборг.
Селина прикусила губу, чтобы снова не засмеяться. Плющ показала на картину обвитым зеленью пальцем.
– Мое предложение. Тебе пятьдесят, мне пятьдесят.
– Мне девяносто, тебе десять. Радуйся, что получишь миллион за то, что присвоила себе мой тяжелый труд.
Плющ помотала головой, рыжие волосы попали в полосу лунного света, и бутоны снова раскрылись.
– Шестьдесят и сорок.
– Восемьдесят пять и пятнадцать, и не трать больше мое время.
Плющ открыла рот, и тут раздались крики. Маска Селины рассчитала, когда охранники будут здесь: через минуту.
– Я думала, ты отключила сигнализацию, – прошипела Плющ. Стебли у нее переползли с ладоней на руки.
– А я и отключила.
Кто-то их поджидал. Предвидел кражу. У Селины пересохло во рту, по венам пробежал разряд.
– Семьдесят пять на двадцать пять, и закончили, – сказала Селина, выбросив руку с кнутом из-за плеча, чтобы схватить картину.
Сирены заверещали, когда она сорвала со стены небольшую раму, одновременно вытаскивая отрезок полотна из сумки, спрятанной на поясе, чтобы аккуратно обернуть столетнюю картину. Незачем красть эту хрень, если можно испортить ее во время погони.
Селина спрятала картину в сумку, уложив ее в кокон из упаковочной пены. Она выбрала именно ее еще и потому, что из-за небольшого размера картину легко было унести. Приборы зарегистрировали всплеск движения. Не из соседних залов, а от Плюща. Селина подняла голову как раз вовремя, чтобы увернуться – но в этом не было нужды.
Плющ хихикнула, швырнув фиолетовый цветок с золотым ободком, размером с мяч для софтбола,[8] в ближайшую арку. Из центра цветка заструился бледно-зеленый дым.
– Красиво, – восхитилась Селина.
Ухмылка Плюща ослепила белизной.
– Лучше повспоминай, встроен ли в твой шлем противогаз.
Противогаз там был, и Селина показала на спрятанную в углу служебную дверь – Плющ пришла оттуда, и там точно открыто.
– Если ты бегаешь так же быстро, как и говоришь, мы отсюда выберемся целыми.
Плющ не удостоила ее ответом, просто повернулась к служебной двери и рванула.
Селина понеслась за ней. Сумка била ей по ноге, а рука все еще сжимала кнут. Она обернулась и увидела, как охранники ворвались в зал и закашлялись.
Она задержалась у двери на мгновение. Просто чтобы они успели заметить ее, костюм и пустое место на стене, где висела картина. А она успела слегка им поклониться – как раз в тот момент, когда охранники вдохнули зеленый дым, который Плющ, скорее всего, придумала в своей лаборатории, смешав разные растения, и рухнули на паркетный пол без сознания.
– Красиво и действенно, – признала она, протискиваясь в дверь, чтобы бегом броситься по лабиринту служебных ходов вслед за Плющом.
Нисса и Талия одобрили бы.
* * *Сирены прорезали ночную тишину, но костюм Селины предоставил ей нужные сведения: полицейские едут к музею, а не за ними, в тихий, богатый район неподалеку от музея, с посольствами и особняками потомственных богачей. Туда любой здравомыслящий преступник отправится в последнюю очередь: на каждом здании висят камеры, а у каждой двери стоят охранники.
Именно поэтому они предпочитали крыши.
Плющ без проблем взобралась по пожарной лестнице на здание за музеем, и у нее не вызывали вопросов скорость или высота – она не отставала от Селины и, не задумываясь, прыгала с крыши на крышу.
Они удалились от музея на три квартала, когда поняли, что следующий дом стоит довольно далеко. Настолько далеко, что прыжок заслуживал тщательных расчетов. Селина замедлилась и неторопливо отдышалась – легкие почти неслышно пружинили в груди. Плющ дышала тяжелей, ее глаза блестели.
Селина изучила проем между зданиями. Полицейские машины, которые только подъехали к музею, окрасили ночное небо всполохами голубого и красного. А волосы Плюща переливались оттенками багрового и фиолетового, холодный ночной ветер трепал шелковые пряди, скрывая лицо под волосами. Тех крошечных цветов не видно – они будто скрылись в рыжей копне, защищаясь.
– Слишком далеко. Спустимся вниз по водосточной трубе, – предложила Плющ, разглядывая проем в перерывах между судорожными вдохами. Селина помотала головой и взмахнула кистью, чтобы выпустить когти. Слишком долго и уведет их далеко от того места, куда ей нужно.
Плющ вздрогнула, сделав шаг назад. Левой рукой она потянулась к карману на костюме, откуда выглядывали вьющиеся розовые лепестки. Селину не слишком интересовало, на что этот цветок способен.
Она показала когтями на проем.
– Это чтобы карабкаться, – сказала она, согнув кончики пальцев.
Очень странно: нужно кому-то что-то объяснять, объяснять свои приемы… Неожиданно, подумала Селина, стать чем-то, кем-то, от кого ждали объяснений.
Призрак-гул.[9] Она все отдала, чтобы носить этот титул, эту кожу. Прежде она не задумывалась, что это может отрезать ее от других людей. Что на место Селины может прийти другая.
Плющ моргнула, опустив руку, которая тянулась к карману с очередным ботаническим секретом.
– У тебя не получится.
– У меня и не такое получалось перепрыгнуть.
Она не врала. Селина начала отступать назад, прикидывая разбег и скорость, которые нужны, чтобы перепрыгнуть проем и без проблем приземлиться.
Она никогда не задумывалась,
