«Кошмары, которые я не могу контролировать?»
– Нет, совсем нет.
В ее голосе было столько прямолинейности, что он был склонен ей верить. Она по-прежнему пятилась к двери в квартиру.
– У меня сложная жизнь. А ты хороший человек, Люк.
Она это так сказала…
– У тебя какие-то серьезные проблемы?
Он придумает, как ей помочь. Бэтвинг придумает, как ей помочь.
– У меня сложная жизнь, – повторила она. – В моем положении нечестно давать обещания.
Прежде чем он успел понять, что же это значит, она ушла.
* * *У Люка кулаки чесались – так ему не терпелось побиться с кем-то из Готэмского подполья.
Он осознал это, когда проснулся на следующее утро. Когда вечером надел смокинг, чтобы поехать на бал в честь ГДГП. Когда приехал туда и стал танцевать.
И ждать – ее.
Ту, что может дать ему бой, которого он ждет.
Он видел, как она билась с Тигрис. И знал, что он может использовать против нее все, что только умеет, но это ее не сломает. Сегодня все закончится. Хватит валять дурака, смотреть, как она ускользает от него. Если она с подружками сегодня заявится сюда, уйдут они в наручниках.
Люк попытался сосредоточиться на предстоящей работе и не смотреть на Холли. Она была прекрасна в платье цвета морской волны и весь вечер смотрела на него так, будто вот-вот решится подойти к нему.
Люк намеренно не приближался к ней. Всегда танцевал с кем-то еще.
Он знал, что ведет себя как придурок. Элиза назвала бы его поведение бреднями маленького мальчика-недомужчины, но ему было наплевать.
У него есть проблемы поважнее, чем поцелуи с соседкой.
Точнее, неудавшийся поцелуй.
Люк стоял в толпе с бокалом шампанского в руках, когда Гордон поднялся на сцену, чтобы произнести речь. Идеальный момент для Женщины-Кошки, Харли и Плюща. Они любят нападать, когда все смотрят в одну сторону, и камеры ведут обзорную съемку.
Однако Гордону, облаченному в смокинг (каштановые волосы в кои-то веки зачесаны назад), никто не помешал произнести речь о том, как ГДГП неустанно трудится, чтобы заслужить доверие жителей Готэма, и отдать честь мужчинам и женщинам в форме, которые, работая без устали, делают этот город безопаснее. Что-то, сказанное им, было полным бредом, но большую часть речи пропитывали искренняя вера и надежда Гордона, что ГДГП сможет подняться над собственным прошлым и недавней историей, став чем-то лучшим. Гордон ненадолго замолчал, опустив глаза в телефон, а потом отсалютовал собравшимся полицейским. Люк поднял бокал, тоже поприветствовав, и последовал за толпой.
Он как ни в чем не бывало прошел за мужчинами и женщинами к своему столу (там сидело высшее городское руководство) и приблизился к месту, где стоял Гордон. Тот тихо разговаривал с собравшимися слева от сцены. Никто не заметил, что Люк стоит рядом и слышит, как Гордон негромко объявляет: «Когда вы услышите то, что я собираюсь сказать, не паникуйте. Ведите себя как обычно».
У Люка кровь застучала в ушах.
Гордон продолжил: «Час назад обокрали химическую фабрику в Отсибурге».
Женщина-Кошка не придет, осознал Люк, услышав слова Гордона.
Она воспользовалась тем, что на бал стянуты все силы, все лучшие полицейские. Стянуты на бал потому…
«Очевидцы видели, как Ядовитый Плющ скрылась на загруженной химикатами фуре».
Черт. Черт. Кадык Гордона дрогнул. Он говорил так тихо, что Люку пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова: «А Харли Квинн воспользовалась обширными познаниями в области взрывчатых веществ и подорвала еще одну стену тюрьмы «Блэкгейт». Она освободила главных членов банды Джокера. Второго, Третьего и Четвертого.
Кровь застыла у Люка в жилах.
Гордон подытожил: «Выдвигаемся сейчас. Никому ни слова. Их надо поймать до того, как узнает пресса».
Подчиненные Гордона начали задавать вопросы, а Люк направился к выходу.
Холли поймала его взгляд, когда он прошел мимо, и подняла брови. Будто заметила маленькое совещание Гордона – и видела, как Люк подслушивал.
Люк удостоил ее равнодушным скучающим взглядом в ответ и выскользнул из зала.
Быстро. Действовать надо быстро.
Потому что если из тюрьмы сбежали три главных парня Джокера, жди беды, очень большой беды и очень скоро.
Глава 25
Люк знал их имена и помнил длинный, бесконечный список преступлений.
Честно говоря, в другой ситуации схватка с парнями, которых звали Бозо, Хихик и Улыбка,[21] вполне тянула на розыгрыш. Но эти ребята были совсем не похожи на добродушных клоунов.
Люк парил над Ист-Эндом, костюм считывал данные с людей, которые встречались ему внизу. Но никто не подходил под искомые рост, вес и приметы троих главных парней Джокера.
Сердце бешено стучало в груди, хоть он и пытался унять его. Эта гонка перед боем, прежде чем он кинется в драку… После возвращения домой у него бывали ночи, когда он не чувствовал ничего, кроме этой гонки. В такие дни ему становилось легче, когда он выходил в темноту улиц Готэма. Когда знал: адреналин бьет ему по венам потому, что он ждет.
Но с тех пор он обрел баланс. Хотя даже сейчас, когда его крылья поймали восходящий поток воздуха и он парил над городом… Он любил эту гонку.
Любил, как она разрасталась, заполняя собой весь мир, а потом сужалась – фокусируясь. Тогда-то он их и увидел.
И погнался за тремя мужчинами, которые шли по переулку внизу. У одного через плечо была перекинута бейсбольная бита, у другого вокруг запястья было обмотано нечто напоминавшее цепь, а у третьего… В руке было что-то очень похожее на длинный, зловещий нож, бликующий в тусклом свете. Они даже не стали снимать тюремные робы.
Люк накренился, сбрасывая скорость.
Трое против одного – не такой уж и плохой расклад. Но это особенные противники.
На спине высокого и стройного мужчины – Бозо – темнело влажное пятно. Это не его кровь, подсказал Люку костюм. Чужая. На цепи, которая висела у него на руке, тоже была кровь.
Господи.
А на широких, мясистых плечах Хихика лежала бейсбольная бита. Из нее торчали гвозди. Длинные.
Люк постепенно спускался, приближаясь к противоположному концу переулка. Если он нападет на них со спины, это сыграет ему на руку.
Такая засада противоречила правилам боя на ринге, выглядела трусливой даже против этих троих, но… Нож был в руках у Улыбки – стройного, среднего роста мужчины, Второго номера в банде Джокера. И он стал им не потому, что был приятным человеком. Нет, Люк знал, что его так зовут потому, что у него на лице сияет улыбка, когда он убивает. Улыбка, когда грабит. Улыбка, когда сеет зло по приказу Джокера.
Именно за Улыбкой Люку надо будет следить в первую очередь. И именно из-за Улыбки он погасил подсветку костюма, почти бесшумно приземлившись на аллее, и достал бэтаранг. Он доработал простенькое металлическое устройство у себя в лаборатории. По его сигналу этот бэтаранг ударит противника током. Разряд не слабее чем у электрошокового ружья.
Еще за
