– Не знаю, что это было, – сказала Руби, – но у меня появились силы сопротивляться. Я сорвала маску Шакала и ударила его в глаз.
Нова слушала, затаив дыхание.
– Теперь-то я и сама удивляюсь своей смелости, – добавила Руби, – но запомнился мне только охвативший меня ужас. Я действовала, скорее, повинуясь инстинкту, чем разуму. Но сработало же! Шакалы удрали и больше не возвращались.
Руби отодрала кристаллы от пореза и небрежно зашвырнула в угол, в кучу мусора и бумаг.
– С тех пор моя кровь превращается в рубины. На свежих порезах они тоже образуются, но эти ранки затягиваются очень быстро. А вот места, куда он меня ударил… – она снова туго перевязала руку, – Они не перестают кровоточить. Никогда не заживают.
Нова ошеломленно посмотрела на кристаллы на полу, потом на Руби.
– А твой псевдоним откуда? – спросила она. – Дымовой Щит, Скетч, с этим все понятно, и Красную я тоже понимаю, но… Убийца?
Руби просияла.
– А это придумали мои братцы. Это у нас с ними была такая шутка. В детстве мы играли в супергероев – как все, правда же?
Нова промолчала.
– Вот они и придумали имена для каждого из нас. Джейд был Зеленой Машиной, Стерлинг – Серебряной Змеей, а я стала Красной Убийцей.
Нова не могла оторвать глаз от камня, висящего на запястье у Руби. Она до сих пор помнила прикосновение рубинового кинжала, прижатого к горлу.
– Так значит, ты… никогда?…
– Что? Никого не убивала? – Руби хохотнула, – Да как-то не случилось пока. – Но тут же посерьезнела. – Но я могу убить. Если придется.
– Но это всегда крайняя мера, – добавил Адриан.
– Поправьте меня, если ошибаюсь, – заговорила Нова, зная, что не ошибается. – Разве Отступники не убивали людей налево и направо? Раньше, в Век Анархии, много рассказывали об их расправах с членами злодейских банд.
– Новые законы, – ответил Адриан. – Новые правила. Мы должны задержать преступника, взять его под стражу как можно более мирно, по возможности избегая излишнего насилия.
Нова только ахнула про себя. Это звучало так… так наивно по сравнению с тем, чему ее учили всю ее жизнь. Побеждает сильнейший. Око за око. Если кто-то причинил тебе зло или отнял твое, прими меры, чтобы это не повторилось.
Нередко это означало убийство того, кто причинил тебе зло.
На совести любого Анархиста были бесчисленные смерти. Ей помнилось, как вечерами напролет они сидели, обсуждая самые жестокие убийства, совершенные ими. Похвалялись ими. Смеялись. Когда они разрабатывали план покушения на Капитана Хрома, Лерой шутил, что надо будет потом устроить вечеринку в честь первого убийства Новы.
Первого.
Потому что все они были уверены, что список будет продолжен. И сама Нова была в этом уверена.
Так почему же сейчас ей вдруг стало не по себе от этой мысли? Потому что она провалила задание? Или по какой-то другой причине?
– Эй, народ, – Оскар прижал ладонь к оконному стеклу. – Дверь черного хода открылась.
Все вскочили на ноги – даже Нова, забыв на миг, что меньше всего на свете она бы хотела, чтобы Отступники заметили что-то подозрительное. Но, когда все они сгрудились вокруг Оскара, то оказалось, что это просто девушка с мусорным мешком, который она понесла к ближайшему контейнеру.
Нова узнала Нарциссу, внучку Джина Кронина, но остальные понятия не имели, кто это такая.
Выбросив мусор, Нарцисса захлопнула крышку бака и, отряхнув руки о штаны, вернулась в библиотеку.
Оскар недовольно заворчал.
– Ложная тревога.
– Может, покопаемся в мусоре? – предложила Руби. – Вы не думаете, что они могут избавляться от изобличающих улик.
Адриан задумался.
– Возможно, но сперва поглядим, что покажет сегодняшнее наблюдение.
Нова покосилась на него краем глаза. Уж не задумал ли он подбросить ложную улику в контейнер?
– Моя очередь, – объявила Руби, пихая Оскара в плечо, пока Нова с Адрианом снова рассаживались на покрывале. – Мне скучно.
– О да, зато здесь обалдеть как интересно, – беззлобно огрызнулся Оскар, но уступил место у окна. Опустившись на покрывало, он растянулся на подушках.
– Ну, а ты? – Нова повернулась к Адриану, – Тебе бросали вызов на испытаниях?
Он отвел взгляд.
– Н-нет.
– Адриану не нужно было проходить испытания, – Оскар с ехидной улыбочкой толкнул Адриана в ногу. – Мошенник.
– Ладно, – сказала Нова. – Из-за… – она замешкалась, подбирая подходящие слова. Его семьи? Его папаш? Его приемных родителей, которые – вот так совпадение! – оказались самыми влиятельными Одаренными в городе, а возможно и во всем мире?
– Никто не собирался нарушать правила ради меня, – заговорил Адриан. Он играл тонким маркером, закручивая и откручивая колпачок. – Просто я слонялся по штабу с первых дней, когда его только начали восстанавливать. К тому времени, когда кому-то пришла в голову мысль проводить испытания, чтобы обнаружить новые таланты, я уже был… ну, ты понимаешь. Членом команды. Но я, разумеется, прошел бы их, если бы мне кто-то предложил.
Он сердито взглянул на Оскара, и, неведомо почему, эта его попытка оправдаться немного успокоила Нову.
– Да не сомневаюсь я, конечно, прошел бы, – миролюбиво заметил Оскар. – И всем бы круто навалял.
– Спасибо, – задумчиво почесывая висок маркером, отозвался Адриан, – В смысле, нарисовал бы ручную гранату. Ага.
– Никто в тебе не сомневается, – настаивал Оскар.
– Ну, а какова твоя история? – спросила Нова. – Подозреваю, дело не в том, что в твоей ручке волшебные чудо-чернила?
Адриан снова улыбнулся, глядя на свой маркер.
– Нет, никакой магии. К сожалению, я не могу похвалиться, что был на волосок от смерти или побывал в лапах у злодеев – похитителей сокровищ.
Он тяжко вздохнул, словно это его тяготило, хотя намек на улыбку на его лице все же оставался.
– Как и у двадцати восьми процентов современных Одаренных, моя способность у меня от рождения. Во всяком случае, я так думаю. А проявилась она, когда я впервые взял в руки цветные карандаши.
– Как проявилась? – осведомилась Нова.
Он пожал плечами.
– Я еще совсем малышом начал что-то черкать в альбоме, а мои каракули стали оживать и расползаться по дому, как разноцветные червячки. Мама вечно их отовсюду смахивала. Гораздо интереснее стало, когда мне исполнилось… ну, года два или три. Моя способность больше зависит от намерения, чем от чего-то еще. Я все еще изображал какие-то непонятные загогулины, но представлял-то себе, что рисую динозавров и пришельцев. Вот тогда по дому стали носиться закорючки, представлявшие себя динозаврами и инопланетянами. Они вечно скакали у людей по ногам и пытались кусать их за пальцы. Вот примерно тогда мама и решила, что неплохо было бы начать меня учить рисованию. Она пригласила старого учителя, который жил неподалеку, и тот стал давать мне уроки.
Оскар громко фыркнул.
– Как тебе нравится? Он так ныл, что у него скучная история, а теперь оказывается, что в ней были настоящие плотоядные динозавры! Вечно ты прибедняешься, Скетч!
– Это была душераздирающая история, – согласилась Нова. Она усмехалась, а сама в это время лихорадочно соображала. Адриан упомянул свою мать, и девушка поймала
