– Может, и так, но это не значит, что у тебя не может быть обычной жизни. Тебе осталось быть подростком всего шесть лет. Насладись ими. Пообещай, что постараешься.
Обычная жизнь. В мысль о такой жизни даже поверить было сложно.
И в саму жизнь тоже.
После всего произошедшего она свыклась с мыслью, что никогда не будет для кого-то своей. Пора было бросить притворяться, что это не так.
– Постараюсь, – кивнула она, – но только если вы пообещаете, что, если что-то случится и я понадоблюсь, вы придете – хотя мне и всего тринадцать.
Он смотрел ей в глаза так, будто ждал, пока она моргнет. Но она не моргнула.
– Сделка невыгодная, – сдался он, – но согласен.
– Ладно. Тогда обещаю.
– Совет будет рад это услышать. На трибунале это поможет.
– На трибунале?!
Он опустил глаза в пол.
– Бронте все еще настаивает на проведении трибунала из-за законов, которые ты нарушила, собрав Вечное пламя. К тому же Совету нужно решить, останешься ли ты в Фоксфайре.
Софи выдернула ресничку. Она и забыла, насколько у нее туманное будущее.
– Когда он?
– Не сейчас. Они согласились подождать, пока ты поправишься.
– Я поправилась.
– Три дня назад рядом с тобой спал банши, и мы боялись, что придется проводить настоящие похороны.
– Пожалуйста, не тяните с этим. Я не выдержу неизвестности.
Алден долго изучал ее лицо и лишь затем ответил:
– Если ты правда этого хочешь, то я договорюсь на завтра.
Софи кивнула.
– Хочу.
Глава 49
Софи с Алденом сидели на скамейке перед двенадцатью старейшинами в зале трибунала – и в этот раз он был полон. Друзья, наставники, незнакомые эльфы. Даже враги. Стина ухмыльнулась, когда Бронте поднялся зачитывать обвинение.
Помимо нарушений законов, подзаконных актов и подподзаконных актов Софи совершила пять крупных и одиннадцать мелких правонарушений – новый рекорд. Минимум половина из них угрожала возможностью изгнания.
И все же она не боялась.
Ее накачивали наркотиками и допрашивали, она видела, как ее лучшего друга пытают за попытку побега, и ей пришлось сражаться за жизнь, потому что она едва не растворилась. Не важно, что решит Совет, – ничто не сравнится с тем, что она уже пережила.
Поэтому, когда она вышла выступать в свою защиту, ноги у нее не тряслись и под взглядом Бронте она не затрепетала. Реверанс вышел как всегда неуклюжим – когда под конец она пошатнулась, то услышала смешок Стины, – но перед Советом во всем его величии она не опускала головы.
– Мисс Фостер, – произнес Эмери с теплотой в голосе, – от лица всего Совета я хотел бы выразить радость, что вы благополучно вернулись домой. Мы также хотим вас заверить, что найдем ваших похитителей и привлечем к ответственности за их деяния.
– Спасибо, – сказала она, гордясь силой своего голоса.
– Как уже было сказано, вы предстали перед нами в виде обвиняемой в весьма серьезных проступках. Что вы можете сказать в свою защиту?
Всю ночь она пыталась написать идеальное извинение за все содеянное, но перед уходом из Эверглена выбросила черновики. Она ни о чем не жалела и не собиралась притворяться. Орели все равно поймет, что это ложь.
Софи прокашлялась и обратилась ко всему Совету – даже к Бронте:
– Я никогда не хотела нарушать законы и больше так поступать не собираюсь. Но люди лишались домов. Люди умирали. Я понимаю, что они не эльфы, но я не могла просто сидеть сложа руки. Очень жаль, что это преступление. Я не стану спорить, если вы накажете меня за мой выбор, но я твердо верю в правильность своего решения. Лучше пусть меня накажут за верное решение, чем я всю жизнь буду винить себя за неверное.
Зал наполнился бормотанием и шепотками, и они прекратились, лишь когда Эмери откашлялся. Он закрыл глаза, приложил ладони к вискам, и воцарилась тишина.
Большинство старейшин во время обсуждения не обращали на нее никакого внимания, но Терик кинул взгляд в ее сторону и едва заметно подмигнул. Она надеялась, что это хороший знак, но не знала наверняка. Наконец Эмери поднял руки, призывая прекратить споры у него в разуме. С нечитаемым выражением лица он посмотрел Софи в глаза.
– Спасибо за вашу честность, мисс Фостер. Несмотря на то что некоторые из нас, – он недовольно глянул на Бронте, – считают ваше поведение неуважительным и мятежным, мы не можем отрицать факта, что ваши действия раскрыли заговор, которого сами мы не заметили, и за это вы заслуживаете нашей благодарности. Однако мы не можем просто игнорировать нарушение закона.
Она судорожно вдохнула, готовясь к худшему; в ушах подобно помехам загудели шепотки и разговоры.
– Мы долго рассуждали, какое вынести наказание, – продолжил Эмери, вновь кинув взгляд на Бронте, – и приняли решение – притом единогласное, – он откашлялся. – Учитывая тот факт, что мы, как ваши правители, не смогли защитить вас от недавних прискорбных событий, мы полагаем, что назначать иное наказание нецелесообразно. Ваши правонарушения будут отражены в личном деле, но с пометкой «наказание исполнено», и на этом дело закроют. Это понятно?
У Софи ушла секунда на осознание сказанного, и еще одна на то, что от нее ждут ответа.
– Да! – едва ли не пропела она, а шепот за спиной превратился в громкие разговоры.
«Наказание исполнено». Неужели на этом все?! Неужели все кончилось?!
– И это подводит нас к обсуждению вашего приема в Фоксфайр, – перекричал шум Эмери, и его слова подобно громадной игле проткнули пузырь счастья, в котором она витала.
В зале воцарилась тишина. Сердце Софи грохотало в груди.
– Мисс Фостер, вас зачислили в Фоксфайр на временной основе, и мы назначили пересмотр дела после окончания ваших экзаменов. Однако в связи с вышеуказанными прискорбными событиями вы пропустили их и, следовательно, не сдали ни единого предмета. В целях сохранения беспристрастности оценивания в этот раз мы не можем просто так их вам засчитать, поэтому в данный момент мы не совсем представляем, что делать.
Бронте открыл рот, но Эмери его опередил:
– Ваше предложение принято к сведению, старейшина Бронте. Однако перед вынесением решения мы надеемся ознакомиться с иными мнениями. Я бы хотел обратиться к наставникам мисс Фостер. Кто-нибудь из вас может предоставить решение касательно ее оценок?
Зал вновь всколыхнулся шепотом, пока наставники поднимались с кресел в переднем ряду и уважительно кланялись.
– Я бы хотел выдвинуть предложение, – произнес Тирган, приглаживая свой изысканный синий плащ. Он приоделся к случаю – плащ был роскошнее, чем у леди Гэлвин.
– А, сэр Тирган, – сказал Эмери чуть более прохладным тоном. – Давно вы не стояли среди нас.
– Да. И я надеюсь, что в этот раз преуспею больше, – пробормотал тот.
Эмери махнул рукой, показывая, что можно говорить.
Тирган переступил с ноги на ногу.
– Софи – самый талантливый телепат среди моих учеников, и я не представляю ситуации, в которой поставил бы ей плохую оценку. Если
