— Нахал, — взвизгнула Сокол, уворачиваясь от его захвата.
И поскакала на кухню проверять холодильник. По дороге она вытащила из своей сумки чистые трусики, надела. Было бы забавно дразнить Сашку, щеголяя без белья, но Настя считала это негигиеничным. Поэтому нашла компромисс — без штанов.
Геллер появился на кухне минутой позже, и Настя поспешила огласить помилование.
— Тебе повезло, что у меня соленый день, — проговорила она, набивая рот вареной курятиной.
— Какой день? — не понял Саша.
— Сегодня можно солить еду, — втолковала ему Сокол, прожевав, — А протеин где?
Саша достал банку из шкафа, шейкер, налил воды, засыпал скуп порошка, потряс, протянул гостье.
— Спасибо, — она приняла коктейль, но поставила рядом.
— А вчера ты ела все без соли? — продолжал недоумевать Саша.
— Да.
— И давно так?
— Больше месяца.
— Ужас. Я бы сдох.
— Соревнования через две недели. Немного потерпеть осталось, — парировала Настя, стараясь звучать оптимистично.
«Оно того стоит?» — хотел спросить Геллер, но промолчал. Лишь проводил взглядом тарелку с зеленой фасолью, которую Настя отправила греть в микроволновку. После такого интенсивного кардио Саше безумно хотелось углеводов. Какой-нибудь безумный сэндвич или пасту, на худой конец гречки с мясом. Но он решил ограничиться все той же фасолью и грудкой, разделив с Настей правильный ужин. Было бы издевательством уплетать мучное рядом с ней в такое время.
Мысли о простых углеводах исчезли, едва Настя уселась к нему на колени. Одной рукой он наглаживал ее бедра, попу, а свободной закидывал в рот стручки фасоли и кусочки курицы. Иногда ему удавалось прихватить еду губами из ее пальчиков. Сокол хихикала, игриво ворча, что он ворует последнее у голодающего.
Их идиллию сломал звонок телефона. Настя съежилась, словно ждала этого, знала, что последует за звонком. Саша заметил. Она попыталась встать, но Геллер не отпустил. Просто дотянулся до мобильника, улыбнулся, увидев имя абонента, ответил:
— Да, Дэн.
— Нет, Геллер. Не надо сразу и на все соглашаться. Это чревато, — как всегда начал разговор со стеба младший брат Бирюков.
— Иди ты, — хохотнул Саша, — Чего хотел?
— Уточняю про покер. У Костяна дела завтра образовались вечером. Я буду встречать. Ты с нами?
— Конечно.
— Круто.
— Согласен.
— Захватишь пиво и пиццу?
— Без проблем.
И тут Сашу осенило.
— Погоди секунду, Дэн.
Он прижал телефон к груди, прикрывая микрофон, повернул голову к Насте.
— Поехали со мной.
— Куда? — удивилась Сокол.
— На покер. Завтра вечером. Мы играем иногда в доме Токарева, за городом.
— Саш… — она опять собиралась отказаться.
Но Геллер быстро отсек все пути отступления.
— Ты завтра работаешь до обеда. Раньше шести смысла нет выезжать, значит успеешь и сама потренироваться. Еды сейчас наготовим или закажем. Одежда у тебя с собой, но можно будет и заехать. Заночуем там, а утром сразу после завтрака уедем — и снова ты успеваешь на тренировку.
Несколько секунд Настя сидела с открытым ртом, поражаясь, как ловко он просчитал все ходы. На языке вертелось спросить: «Зачем я тебе там?», — но она не стала озвучивать столь философский вопрос. Просто сказала:
— Да.
Саше так понравился этот незатейливый, положительный ответ, что он пересадил Настю с колен на стол одной рукой, вторую с телефоном поднес к лицу. Нависая над ней, он заговорил:
— Дэн, я буду с девушкой. Это нормально? — поинтересовался из вежливости. Безусловно, друзья будут только рады.
Бирюков закашлялся на том конце провода, но взял себя в руки.
— Конечно, нормально, Геллер. Вот если бы ты был с парнем, я б тебе руки не подал, — фонтанировал Дениска.
Настя все прекрасно слышала, захихикала.
— Мать моя волшебница! Санек, тебя, наконец, совратили? Это она хихикает? Офигеть. Надо Косте сказать. И Маринке. Сначала Маринке. Вы ведь останетесь на ночь? Девчонки меня убьют, если не познакомятся с ней. Это та самая?..
Геллер поспешил перебить болтливого друга, чтобы он не сдал его с потрохами.
— Да-да, День. Мы останемся. Девчонкам скажи, чтобы не пылили. Знаю я ваших кумушек. До завтра.
И он отбил звонок, бросил телефон на стол.
— Та самая? — ехидно поинтересовалась Настя, закидывая руки ему на шею, — Ты про меня друзьям рассказывал?
— Нет. Это я про другую рассказывал. Думаешь, ты одна у меня? Хах! Да за дверью очередь стоит, ждут, когда ты наконец свалишь.
— Ловелас, — засмеялась она.
— Еще какой.
Саша придвинул ее ближе к краю стола, поцеловал. Выдохнул в губы:
— Что ты хочешь на завтрак?
— Ты приготовишь мне завтрак?
— Возможно.
— Омлет. Четыре белка, один желток. С брокколи. Без соли.
Настя провела пальцем по резинке на его боксерах, погладила чуть ниже. Геллер подавился стоном.
— Эти разговоры о яйцах без желтков и соли невероятно заводят, — признался он очень серьезным голосом.
— Я так и подумала, — усмехнулась Сокол, — И кофе.
— Что? — не понял Саша.
Настина рука способствовала оттоку крови от головы и следственно легкому слабоумию.
— Кофе на завтрак. Черный.
— О, да. Конечно.
Геллер постанывал ей в шею, покусывая губами мягкую кожу. И продолжал сходить с ума от происходящего у него в трусах.
— Если я попрошу переписать на меня квартиру и бизнес?
— Забирай. Только не останавливайся.
«Я люблю тебя. Люблю. Люблю тебя», кричал он мысленно и сжимал зубы, чтобы не сказать это громко вслух.
— Ой, — Настя дернулась, — Больно.
Геллер помотал головой. Оказывается, зубы сжимались не просто так. Он укусил ее. Как чертов вампир. Пометил.
— Прости. Прости, пожалуйста, — извинялся Саша, зализывая отпечатки зубов, — Ты меня с ума сводишь, Сокол. Сама виновата.
Он сдирал с нее одежду, как дикарь какой-то. Едва не порвал трусики. Поднял глаза, боясь увидеть на ее лице испуг, но прочитал лишь отражение собственного желания. Неистового, первобытного. Настя спешно сдвигала вниз его боксеры, заерзала, двигаясь ближе к краю, притянула к себе, чтобы поцеловать жарко, требовательно.
Стол с трудом выдержал нагрузки, на которые не был рассчитан. А Сокол и Геллер проверили на прочность по второму кругу стенки в душевой и стиральную машинку. Само собой, закончили в кровати.
— Это лучшее кардио в моей жизни, — заявила Настя, засыпая.
— В моей тоже, — согласился Саша.
Но она не услышала, потому что моментально уснула. Ровное дыхание и тепло девичьего тела подействовали лучше, чем снотворное. Не думая ни о чем, Геллер последовал за ней в царство Морфея.
Завтрак готовили вместе, потому что Настя не позволила ему улизнуть на кухню. Саша попытался из солидарности съесть омлет без соли и жиров, но в итоге насолил и наперчил себе в тарелке.
— Слабак, — посмеивалась Сокол, глядя, как он уплетает и блаженно улыбается, чувствуя привычный вкус.
Саша показал ей язык. Очень по-взрослому. Он вообще чувствовал себя с Настей моложе. Ему не нужно было притворяться важным или серьезным. С ней мог позволить себе дурачиться и шутить.
Со Светой такое не проходило. Она все время закатывала глаза на его остроты и просила быть серьезней. Геллер не очень понимал, как нужно правильно изображать серьезность. Но постепенно он нажил себе выражение лица, словно страдает запором. И обрел гордую осанку, хотя со стороны казалось,
