Открывшаяся картина ему не понравилась. Гохарцев здесь собралось, несмотря на предыдущие потери, не меньше трех сотен. А еще сколько-то мелких групп бродило по окрестностям. Атаковать надо было, пока все еще не собрались.
Противник явно разделился на две группы. Одна, большая, сумела сохранить некое подобие порядка и дисциплины. Там перевязывали раненых, а командиры вновь собирали свои подразделения. Среди второй группы шло непонятное людское бурление, похоже, это и были кочевники и, если бы у них была вода для обратного перехода, они давно отсюда сбежали. Только опасность безводной пустыни удерживала их на месте.
– И что там?
На гребень бархана выполз любопытствующий Ивасов.
– Хреново все, уж больно их много. Ну, куда вылез?! Пригнись, а то заметят!
То ли их, действительно, заметили, то ли командира гохарцев потревожила короткая перестрелка за ближайшим барханом, но на их глазах полсотни всадников отделились от основной группы и двинулись в их направлении.
Алекс торопливо вставил патрон в казенник и, потянув скобу вверх, закрыл затвор. Ивасов торопливо последовал его примеру.
– В кого?
– Вон, который руками размахивает.
– Понял.
Вообще-то, даже для «тартини» дистанция была великовата, но попробовать стоило. Поймав вражеского командира в прорезь прицела, лейтенант пытался совместить с ним мушку. К счастью, тот сидел на своем верблюде, не трогаясь с места. Задержав дыхание, Алекс потянул спусковой крючок. Винтовка лягнула плечо, пороховой дым закрыл видимость. Алекс поднял к глазам бинокль и шагнул в сторону от дыма. Гохарец все так же сидел на своем верблюде, только теперь смотрел в их сторону. Промахнулся.
В этот момент бабахнула винтовка унтера. Лейтенант различил, как дернулось тело всадника от попадания пули, и он начал сползать с седла. Несколько гохарцев кинулись ему на помощь.
– Бежим!
Пороховой дым с головой выдал стрелков. Вражеский разъезд торопливо погнал своих верблюдов в их направлении.
– Все, уходим!
Лейтенант взлетел в седло между двумя мохнатыми горбами так быстро, как у него ни разу еще не получалось до этого случая. Солдаты не менее стремительно последовали его примеру. Поскольку далеко уходить не предполагалось, руоссийцы сразу погнали верблюдов с максимальной скоростью. Непривычные к таким гонкам верблюды явно были недовольны.
Алекс решил вывести погоню на путь подхода роты и подставить ее под огонь саперов штаб-капитана Катасонова. У солдат явно будет минута-другая, чтобы изготовиться к стрельбе. С одной стороны, такой маневр позволял уничтожить врага по частям, когда в каждом бою его численное превосходство не будет таким подавляющим, с другой – терялось преимущество внезапности первого удара.
И тут лейтенанту в голову пришла мысль, от которой на лбу выступил холодный пот. А что, если найдется среди гохарцев хладнокровный командир, который сообразит, что вышедшие за пределы караван-сарая руоссийцы оставили его без прикрытия? Обойти медленно ползущую по песку роту никакого труда не составит, а за стенами осталось два десятка раненых, из которых винтовки в руки может взять, в самом лучшем случае, только половина. А еще там есть вода, сотни ящиков с патронами и тысячи тюков с продовольствием. Даже если караван-сарай удастся отбить, то все это может пропасть, достаточно только факел к патронным ящикам поднести.
Впрочем, долго мучиться такими мыслями Алексу не пришлось. За очередным барханом показалась короткая серая змея пехоты, ползущая по их следам. Передние ряды вскинули было винтовки, но опознав своих, опустили их. Лейтенант рванул клапан кобуры и, достав «гранд», выстрелил вверх, давая понять, что за ними гонятся. Его поняли правильно, рота развернулась и ощетинилась штыками.
Алекс взял чуть левее, чтобы не попасть под огонь от своих же. Они уже почти доехали до роты, когда следом через гребень перевалили преследователи. Увидев готовых к бою руоссийских солдат, передние ряды начали притормаживать, задние нажали… В эту свалку и пришелся первый залп. Крики раненых долетели даже сюда. Едва рассеялся пороховой дым, как дружно грохнул второй залп. Третьего уже не потребовалось, противник с позором бежал.
Лейтенант Магу подъехал к верблюду, на котором сидел Катасонов. Видно было, что штаб-капитану плохо и он с трудом держится в седле.
– Докладывайте, лейтенант!
– Место сбора противника обнаружено! Численность – около трех сотен. Теперь уже меньше. Незаметно подойти не удалось – встретили противника, пришлось ввязаться в перестрелку.
– Что полагаете делать дальше?
– Продолжать выполнять задачу. Я со своей группой выдвинусь вперед, чтобы обнаружить засаду, если таковая будет!
– Хорошо, лейтенант, действуйте.
– Слушаюсь, господин штаб-капитан!
В этой стычке гохарцы потеряли не меньше полутора десятка только убитыми. Рота, на удивление, обошлась одним только раненым. Следующая атака началась где-то четверть часа спустя.
Верховые гохарцы появились слева. Количество атаковавших лейтенант оценил в две сотни. Момент ими был выбран удачно – часть роты уже перевалила через гребень бархана, а оставшиеся продолжали подъем по противоположному склону, увязая в песке. Поэтому сразу смогли открыть огонь около четырех десятков стрелков, остальные постепенно присоединялись к ним по мере подъема на гребень.
У атаковавших были все шансы разгромить роту, если бы не одно «но» – в руках у руоссийских солдат уже были скорострельные казнозарядные винтовки. Выстраивать роту времени не было, Катасонов скомандовал только:
– Пачками!
Затрещали вразнобой выстрелы. Эффект далеко не тот, что от единого, слитного залпа, но чтобы остановить гохарцев, хватило и этого. Они попытались вести ответный огонь, среди руоссийских солдат появились первые убитые и раненые. Катасонов догадался отдать приказ залечь и вести огонь лежа. Потеряв до полусотни людей и вдвое больше ни в чем неповинных верблюдов, гохарцы отступили.
В начале перестрелки лейтенант Магу и его команда находились впереди ротной колонны почти на полверсты. Когда позади вспыхнула перестрелка, они повернули назад, но на расстояние прицельного выстрела подошли к самому концу. Выпустив три пули, Алекс опустил винтовку.
– Прекратить огонь!
Атаку неприятеля отбили, пусть и не без потерь, но теперь встал вопрос, что делать дальше? Идти в прежнем направлении смысла не было. Преследовать отступивших? Или удовлетвориться достигнутым и вернуться обратно в караван-сарай? Гохарцы уже потеряли не меньше четверти от того, что у них осталось после штурма. А у роты тоже есть потери, о своих раненых надо позаботиться. Чужими займется безводная пустыня.
Сомнения лейтенанта разрешил посыльный от штаб-капитана Катасонова. Приказ был простым и коротким – найти и доложить. В том, как этот приказ выполнить, лейтенанту предоставлялась полная свобода. Отправив в ствол патрон, Алекс закрыл затвор и решительно приказал:
– Выступаем!
На обратном склоне бархана обнаружилось еще несколько тел. Еще живых и уже нет. Лейтенант обратил внимание, что на некоторых были раны от холодного оружия. Видимо, гвардейцы эмира делили оставшихся верблюдов и хватило не всем.
Следов гохарцы оставили множество, и пройти по ним
