Оба расчёта, закончив маскировать позиции, занялись противовоздушными щелями, не забывая отслеживать всё вокруг. До наступления темноты осталось часов шесть, ужинать придётся на месте сухпаем, да и завтракать тоже. Нашу задачу я бойцам описал. Она не сложная: защита города и железнодорожной станции. Не дать врагу прицельно отбомбиться. И по возможности помогать нашим лётчикам. Если кто возвращался от немцев с мессерами на хвосте, то наша задача отсечь их от них.
Делать особо было нечего, и я решил сначала почистить винтовку, а то со вчерашнего дня руки не доходили, потом поработать со стихиями и помедитировать. Работая с магией, я, не прикладывая рук, сделал противовоздушную щель. Затем обустроил стоянку рядом с машиной и, достав книги с методичками, которые мне выдал командир батареи, не заметил, как увлёкся чтивом, делая в блокноте записи или решая некоторые математические задачи. Но периодически всё равно поглядывал по сторонам и приметил, как к позиции зенитки Лосева подходили двое. Командир в сопровождении бойца. Им показали в мою сторону, и они направились ко мне. Пришлось убирать книги и встречать гостей. Это оказался командир зенитной батареи, которая защищала железнодорожную станцию, лейтенант. От батареи у него осталась одна установка, той же модели, что и у меня, и толком прикрыть станцию он не мог. Приказывать лейтенант тоже не мог, у меня приказ держать эту зону города и окрестностей, поэтому хотел договориться о взаимодействии. Именно это мы и сделали, а под конец знакомства я, незаметно налив во фляжку вина, разлил потом его по кружкам, и мы чокнулись за победу, переходя на «ты», ну а фляжку вина я подарил ему с собой. Перед уходом я спросил у лейтенанта:
– Не подскажешь, в городе музеи есть?
– Да вроде были. Я сам не местный, дня три, как сюда мою батарею перекинули, а до начала войны зенитных средств тут вообще не было.
– Ясно, ну и ещё вопрос, скорее даже просьба дать совет. У меня машина перегружена, прицеп не помешал бы, одноосный. Не подскажешь, где можно найти? У интендантов спрашивал, говорят, нет.
– Да на местной автобазе, мне там повреждённую технику чинили. Видел я там несколько прицепов. Если вина не пожалеешь, думаю, сможешь получить что хочешь. Там многое бросают, что не могут вывезти, или сжигают, чтобы врагу не досталось.
– Понял, благодарю.
– Ты только поторопись, база эвакуируется, всё оттуда забирают.
Я ещё раз поблагодарил лейтенанта, и он направился к путям, чтобы по ним вернуться к своему подразделению, а я, сняв маскировку, покатил на машине в город. Нужно использовать свободное время, тем более, где находится автобаза, мне сообщили.
Ворота на её территорию были открыты настежь, внутри ещё видна суета, так что я внаглую въехал во двор и покатил к гаражам, где мелькали люди. На мародёров не похожи, пара машин на загрузке стоит, думаю, это местные. Что примечательно, одна машина, такой же «Захар», как у меня, была с одноосным прицепом, какой я и хотел. Я видел такие прицепы в армейских колоннах и надеялся заиметь себе такой же, а то рессоры в обратную сторону гнулись, настолько загружена у меня была машина.
Заглушив двигатель, я покинул кабину и, сняв фуражку и вытирая платком пот на лбу, посмотрел на небо, где, гудя, шли бомбардировщики противника. Немцы там висели постоянно, но мои зенитки молчали, высота не та, не достанем. Лишь раз обе установки постреляли, когда два немецких штурмовика собрались кого-то атаковать на дороге. Они вошли в зону дальности, и, когда первая машина нырнула в пике, наши открыли огонь. А так как я приказал в лентах вставлять каждый десятый патрон трассирующий, чтобы наводчикам целиться удобнее было, то и немцы заметили, что они под обстрелом, и атака сорвалась, так что, преследуемые шквальным пулемётным огнём, маневрируя, они поспешили уйти. Эти самолёты бронированные, но сбить их нашими пулемётами при удаче возможно, видимо, немцы это знали и рисковать не стали. Обе зенитки уже сменили позиции, если немцы нажалуются, то на них может быть начата охота, и мессерам это по силам. Быстрый удар – и удрать, а у нас минус одна зенитка. Как-то не хочется. Оттого и частая смена позиций, что я сержантам и вдалбливал.
Лишь мельком глянув на бомбардировщики, я направился к местным. Из склада, это не гараж оказался, вышел мужичок, по одежде явно из начальства. Так это и оказалось, он был завскладом. Хорошо, надеюсь, удача от меня не отвернётся. Поздоровавшись, я пояснил причину моего здесь появления.
– Прицеп? – почесав затылок, переспросил тот, хитро поглядывая на меня. – Прицепы – вещь дефицитная.
– У меня есть, на что его обменять. Если найдёте канистру или флягу, налью отличного крепкого красного вина.
– Ого, тоже дефицит… – с некоторым удивлением протянул завскладом. – Маловато будет.
– Как насчёт пистолета? Трофейный. Польский «вис».
– Уже хорошо, но мало.
– А мне кажется, уже и так неплохо. Может, пяток гранат помогут принять окончательное решение?
– Ладно, уговорил. Где обещанное?
– А где прицеп? Я знаете ли, тоже не глядя хлам брать не хочу.
– А мне нравится это «тоже», надеюсь, оружие и вино в порядке.
– Обижаете.
Мы с этим начальником зашли за склады, где среди разного автохлама стояло четыре одноосных полуприцепа. Однако было видно, что они изрядно побегали и поистрепались, тенты были с зашитыми дырами, резина на колёсах почти лысая. Два так вообще почти разукомплектованные. Указав на них, мужичок пояснил:
– Все новые прицепы в деле, а вот этот крайний – восстановленный. Наши парни работали, можешь быть уверен, он ещё долго пробегает.
– Тогда почему он ещё здесь? – возник у меня закономерный вопрос.
– Для себя приберёг, вид-то у него неказистый, – честно признался тот.
– Ладно, поглядим на него.
Осмотрев прицеп, я был вынужден признать, что, несмотря на его непрезентабельный вид, это действительно по состоянию крепкий середнячок. Так что я честно передал мужичку пистолет с небольшим запасом патронов и гранаты, и, пока он бегал за флягой, двадцатилитровую приволок, гад, я подогнал машину, и мы вместе накинули прицепное устройство на крюк. Взяв у завскладом флягу, я подошёл к дверце кабины со стороны пассажира, попросив того не следовать за мной. Не
