– О да, я тоже так думаю, – отозвалась я. – Нам нужно еще много практиковаться…
Кэллум пробыл со мной до вечера, только один раз ненадолго отлучившись, чтобы пробежаться по кинотеатрам. Он открыл для себя местный мультиплекс, в залах которого всегда показывали немало комедий и фильмов, поднимающих настроение. Похоже, для того чтобы собрать нектар в этом кинотеатре, ему потребовалось совсем мало времени.
Когда он вернулся, мы с мамой сидели в саду в тени старой липы и пили кофе. Я ощутила знакомое покалывание и приготовилась давать отпор всем его поползновениям, но, по-видимому, он был настроен на степенный лад. Он погладил меня по руке и, словно извиняясь, спросил:
– Ты не будешь против, если я побуду с тобой, пока ты беседуешь со своей мамой?
Я чуть заметно покачала головой, давая ему понять, что не возражаю.
– Значит, мне можно остаться?
Я ответила едва уловимым кивком.
– В любом случае я не собираюсь слишком выходить за рамки в присутствии твоей мамы. Возможно, когда-нибудь ты меня с ней познакомишь, и мне совсем не хочется, чтобы она составила обо мне нелестное впечатление.
Эти его слова повергли меня в шок. Я никогда не думала о будущем в подобном ключе или о том, что он может захотеть познакомиться с другими людьми, людьми, которые для меня важны.
Я представила себе ситуацию, в которой уговариваю папу надеть браслет и подвожу его к зеркалу, чтобы познакомить с парнем. Я не могла вообразить, что он воспримет это хорошо.
Из задумчивости меня вывело более ощутимое прикосновение к руке.
– Алекс, дорогая, ты в порядке? – спросила мама, явно прилагая усилия, чтобы держать свой голос под контролем.
– Ой, мама, извини. Я просто на минутку забылась, отдавшись грезам. Я вовсе не хотела тебя расстраивать.
На лице ее отразилось явное облегчение.
– Когда ты мне не ответила, я испугалась, что потеряла тебя опять… – Она отвернулась, пытаясь скрыть свой страх.
Я стиснула ее руку.
– Успокойся. Я уверена, что это не повторится. – Я улыбнулась ей.
– Но пока мы не выясним, чем именно это было вызвано, мы не можем быть уверены ни в чем.
Меня раздирали противоречивые чувства. Теперь она будет изводить себя страхами перед тем, что, как мне известно, больше не могло произойти, поскольку теперь это невозможно. Но если я объясню ей, почему я больше не беспокоюсь, мне придется выложить все, а я совершенно не могла себе представить, как можно даже просто начать такой рассказ.
– Просто у меня почему-то хорошее предчувствие. Не знаю, как мне тебя в этом убедить, но я уверена – это не повторится.
Она вперила в меня пристальный взгляд.
– Что с тобой происходило, Алекс? Ты выглядела совершенно счастливой до того вечера, когда уехала с Робом, и даже после этого ты уже к следующему дню пребывала в невероятно приподнятом настроении. Но всего несколько дней спустя ты начала вести себя как потенциальная самоубийца. Перепады твоего настроения были ужасающими, даже если принять во внимание, что ты еще подросток. Мы с папой как раз собирались поговорить с тобой об этом, когда вдруг произошел тот несчастный случай.
Я уставилась в пол, ужасаясь тому, что обуревавшие меня тогда эмоции проявлялись так очевидно.
– Так что, когда с тобой произошел тот несчастный случай, – продолжала она, – я не могла не задаться вопросом, что, может быть, дело в том… Ты выглядела такой подавленной, такой несчастной, я подумала, что, возможно, ты… не выдержала и сломалась. – В ее глазах блестели слезы. – Но я не могла по-настоящему поверить, что ты способна покончить с собой. Я знаю, ты понимаешь, какое воздействие это оказало бы на нас всех, и осознаёшь, что ничто никогда не может быть уж настолько ужасным.
Я снова взяла ее за руку и посмотрела ей в глаза.
– Мама, я бы никогда этого не сделала. Ты совершенно права – я не смогла бы так поступить ни со всеми вами, ни со своими подругами.
– Спасибо тебе. Я так и думала, но при сложившихся обстоятельствах мне все-таки приходила в голову эта мысль. – Она замолчала, потом заговорила уже совсем другим тоном. – Ты не хочешь рассказать, что именно делало тебя такой несчастной? Что такого сделал Роб?
Я все еще не могла решить, что ей выдать.
– Роб тут ни при чем, мама. Он для меня вообще ничего не значит.
– Тогда отчего же ты была так расстроена?
– Да, я знаю, я казалась разбитой, но это никак не было связано с тем, что я заболела. И в любом случае это уже прошло. – Я попыталась придать своему тону столько искренности, сколько только могла, но стало видно, что мои слова ее не убедили.
– Это из-за парня? Из-за другого парня?
Очевидно, что она от меня не отстанет.
– Ну хорошо, мама, я сдаюсь. Да, это было из-за другого парня, из-за того, который мне действительно нравился.
Она начала было задавать очередной вопрос, но я предостерегающе подняла руку.
– Пожалуйста, мама, давай больше не будем об этом. Я и так рассказала тебе больше, чем хотела. Теперь это уже не проблема. – Я подняла голову и посмотрела ей прямо в лицо с таким видом, что это отбило у нее охоту к дальнейшим расспросам.
– Ну ладно, ладно. Я не хотела тебя огорчать. Я просто хотела убедиться, что ты уже… ну что ты решила свои проблемы.
Я чувствовала, как Кэллум нежно гладит мою руку.
– Честное слово, мама, теперь у меня все хорошо. Между нами возникла размолвка, но мы с ней разобрались.
Она взяла мою руку, на минуту нарушив ритм его поглаживающих движений.
– И ты так больше ничего мне и не скажешь об этом твоем таинственном парне?
– Нет, не скажу. Перестань быть такой не в меру любопытной!
Поглаживание вдруг прекратилось, и я почувствовала, как его губы легко-легко коснулись моей шеи.
– Не смей говорить, что все прошло, не то я поцелую тебя в губы прямо перед твоей матерью, – смеясь, проговорил голос в моей голове.
– Я рада, что вы со всем разобрались, кем бы ни был этот твой парень. Ужасно видеть своего ребенка в таком отчаянии и не иметь возможности помочь. Теперь с тобой все стало так сложно, куда сложнее, чем прежде. В прежние дни я всегда могла поднять тебе настроение, просто обняв или угостив кусочком шоколада.
– Прости, мама. Я не могу не взрослеть.
Она снова стиснула мою руку.
– Нет, это ты меня прости: мне нужно дать вам обоим жить своей жизнью. Но я все равно никогда не перестану о вас беспокоиться. Это просто-напросто часть стандартного описания должностных обязанностей любой матери.
– Знаю. – Я рассмеялась. – Мы с Джошем, правда, стараемся не слишком уж сильно тебя изводить.
– В таком случае должна вам сказать, что ваши усилия терпят провал за провалом. – Говоря это, она улыбнулась, но я видела
