– Куда мы идем? – спросил он.
– Добывать увеличительное стекло.
Они пересекли площадь и ступили под сень обрамлявшей ее аркады. В галерее Алисия остановилась перед витриной лавочки, в недрах которой скрывались миниатюрные джунгли, населенные дикими животными: они смотрели в вечность стеклянными глазами, застыв в момент наивысшей ярости. Варгас поднял голову и взглянул на вывеску над входом, а после прочитал надпись, выведенную на стеклянной двери:
– И что тут?
– Местные жители называют заведение музеем зверей, но на самом деле это студия таксидермиста.
Они зашли в магазин, и Варгас мгновенно оценил разнообразие представительной чучельной коллекции. Этот импровизированный музей естествознания мог бы восхитить и лишить сна многих ученых, исследователей редкой фауны пяти континентов, поскольку среди экспонатов были не только тигры, птицы, волки и крупные обезьяны, но и экзотические виды живности. Варгас совершил экскурсию вдоль витрин, отдавая должное мастерству таксидермиста.
– Теперь понятно, как избавить вас от икоты, – заметила Алисия.
За спиной раздались шаги. Они обернулись и оказались лицом к лицу с девушкой, тонкой, как карандаш, которая настороженно смотрела на них, сложив руки на груди. Внешностью и выражением глаз она напомнила Варгасу самку богомола.
– Добрый день! Что вы желаете?
– Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Матиасом, если можно, – произнесла Алисия.
Недоверие во взгляде богомола достигло критического уровня.
– По какому вопросу?
– Техническая консультация.
– Могу я узнать, кто его спрашивает?
– Алисия Грис.
Богомол произвел дотошный осмотр посетителей и, неодобрительно сморщив мордочку, с подчеркнутой медлительностью удалился в служебное помещение.
– Вы открываете для меня гостеприимную Барселону, – пробормотал Варгас. – У меня нет слов.
– Разве в столице недостаточно большой чучельный паноптикум?
– Если бы. Там живых экземпляров слишком много. Кто такой Матиас? Бывший жених?
– Скорее поклонник.
– Тяжеловес?
– Пожалуй, он выступает в полулегкой весовой категории. Матиас – один из технических специалистов фирмы. Тут лучшие увеличительные стекла в городе, а у Матиаса – самый верный глаз.
– А пиранья?
– Кажется, ее зовут Серафина. Они обручились давно. Теперь, наверное, уже женаты. Однажды он сделает из нее чучело и выставит в витрине рядом со львами, чтобы усилить впечатление от коллекции ужасов. Завершающий штрих, так сказать…
– Алисия! – в голосе Матиаса звучала неподдельная радость.
Таксидермист приветствовал гостей широкой улыбкой. Матиас оказался человеком невысокого роста с подвижным лицом и суетливыми движениями. Образ довершали белый халат и круглые очки, которые увеличивали глаза и придавали их обладателю слегка комичный вид.
– Сколько лет прошло! – Он был счастлив снова увидеть Алисию. – Насколько я понимаю, ты давно не живешь в Барселоне. Когда ты вернулась?
Серафина спряталась за занавеской подсобки и зорко наблюдала за ними, испепеляя черными, как деготь, глазами. Выражение ее лица было совсем не дружелюбным.
– Матиас, познакомься, мой коллега Хуан Мануэль Варгас.
Матиас пожал детективу руку, окинув его внимательным взглядом.
– У вас потрясающая коллекция, дон Матиас.
– Бо́льшая часть экспонатов сделана сеньором Солером, основателем фирмы. И моим учителем.
– Матиас скромничает, – заметила Алисия. – Расскажи историю про быка.
Таксидермист покачал головой.
– Неужели вы делаете и чучела разъяренных быков тоже? – воскликнул Варгас.
– Для него не существует невыполнимых задач, – произнесла Алисия. – Несколько лет назад сюда явился знаменитый матадор и поручил Матиасу изготовить чучело из зверюги весом более пятисот килограммов, сраженной его искусной рукой в тот день на арене «Монументаль». Тореро вознамерился подарить чучело кинозвезде, в которую был безнадежно влюблен. Случайно, не Аве Гарднер?
– Чего только не сделаешь ради женщины? – сказал Матиас, явно предпочитавший не углубляться в тему.
Серафина угрожающе кашлянула из своего укрытия, и он вытянулся по струнке.
– Чем я могу вам помочь? Хотите увековечить талисман? Домашнего питомца или памятный охотничий трофей?
– Дело в том, что у нас очень необычная просьба, – начала Алисия.
– Все необычное тут в порядке вещей. Несколько месяцев назад Сальвадор Дали собственной персоной зашел в студию, узнать, можем ли мы препарировать двести тысяч муравьев. Я не шучу. Когда я ответил, что считаю это невыполнимой задачей, он предложил изобразить мою Серафину на панно из насекомых и птиц-кардиналов. Причуды гения. Как видите, нам не дают скучать…
Алисия достала из сумки страницу тетради и расправила ее.
– Мы хотели попросить об одолжении. Нельзя ли с помощью твоих линз разобрать текст, который отпечатался на этой странице?
Матиас аккуратно взял листок и посмотрел его на свет.
– Алисия, вечно ты со своими тайнами! Идемте в мастерскую.
Мастерская и лаборатория таксидермиста сродни пещере алхимика, исполненной чудес. Древний перегонный куб прекрасно заменил сложный современный аппарат, состоявший из линз и прожекторов, крепившийся к потолку на металлических кабелях. Вдоль стен стояли застекленные шкафы, на их полках теснились мириады пузырьков и колб с химическими растворами. По комнате были развешены желтоватые полотнища анатомических атласов с проекциями внутренностей, скелетов и мускулатуры различных представителей фауны. Середину мастерской, имевшей вид операционной, оборудованной для инопланетных существ, занимали два широких мраморных стола. Их окружали металлические тележки, застеленные красной тканью, на которой были разложены наборы замысловатых хирургических инструментов. Ничего похожего Варгас в жизни не видывал.
– Не обращайте внимания на запах, – предупредил таксидермист. – Через несколько минут вы привыкнете и перестанете замечать его.
Алисия испытывала серьезные сомнения на сей счет, однако не собиралась спорить с Матиасом и села на предложенный стул около одного из столов. Согревая своего давнего поклонника теплой улыбкой, она видела, каким желанием загорелись его глаза.
– Серафина никогда сюда не заходит. Говорит, здесь пахнет смертью. Ну а мне спокойно. Тут видишь вещи такими, как они есть, без иллюзий и прикрас.
Матиас забрал тетрадь и разложил ее на стеклянной пластине. С помощью реле, находившегося под рукой, рядом с мраморной столешницей, он приглушил яркость ламп, оставив лишь намек на освещение, и включил висевшие под потолком прожектора. Ухватившись за штангу, укрепленную на шкивах, Матиас подтянул к столу набор линз, вставленных в металлическую оправу.
– Ты даже не попрощалась, – произнес он, не отвлекаясь от основного занятия. – Я узнал о твоем отъезде от Хесусы, консьержки.
– У меня оставалось только полдня на сборы.
– Я понял.
Матиас поместил стеклянную пластину между прожектором и увеличительным стеклом. Мощный поток света рельефно выделил отпечатавшиеся на бумаге знаки.
– Цифры, – сообщил он.
Таксидермист поправил угол наклона линзы и снова внимательно изучил страницу.
– Я мог бы использовать контрастное вещество, но это наверняка повредит бумагу, и, возможно, часть цифр будет утеряна, – пояснил он.
Варгас прошел в угол комнаты и взял с конторки карандаш и пару чистых листов.
– Вы позволите? – спросил он.
– Конечно. Чувствуйте себя как дома.
Варгас приблизился к рабочему столу и, сосредоточенно глядя в увеличительное стекло, принялся записывать цепочки цифр.
– Похоже на номера серий, – высказал свое мнение Матиас.
– Почему тебе так кажется? – поинтересовалась Алисия.
– Они соотносятся между собой. Обрати внимание, три первых числа из левого столбика наводят на мысль об определенной последовательности. Той же
