– Глаза, – прошептала едва слышно, – ей вырвали глаза. Понимаешь, что это значит? Уже три из четырех.
Кто-то всплакнул особенно громко, и Пэт умолкла. Потом за рукав оттащила Тэйта к стойке. Толстуха Лу стояла рядом с Фло, и некому было принять заказ, поэтому Тэйт, не глядя на этикетку, сам плеснул в стакан какого-то пойла, отхлебнул глоток и протянул остатки Пэт.
– Три из четырех, – повторила она, осушив стакан. – Он одолел Лиджайю. Забрал любовь у ее прислужницы… Люди верят, что любовь живет в сердце. Гоблины говорят, что в глазах. Поэтому по-другому видишь того, кого любишь… Так вот…
Так вот.
Тэйт сделал обжигающий глоток прямо из бутылки.
Женщина, посвященная Возлюбленной. Можно было предположить. Разве не называют таких, как Рози, жрицами любви?
Док тем временем осматривал убитую. Не просил в этот раз ни воды, ни тазов: просто водил рукой над телом, не переставая хмуриться и кусать губы.
Когда в зал вошел Хэнк Бросман с помощниками, бросил, глядя куда-то в район маршальского пупка:
– Задушили. Глазные яблоки удалены без применения инструментов.
Сухость фразы не скрыла ее ужасного смысла.
Девочки зашмыгали красными носами, толстуха Лу тихонько взвыла, закусив кулак. Матушка Фло закрыла лицо руками и стояла так, пока не распахнулась дверь, пропуская в зал Теда Гилмора.
Управляющий тяжело дышал, лицо его блестело от пота, так что можно было представить, как он гнал свою лошадь.
Бросман, приосанившись, выступил вперед.
– Вот, – махнул рукой на тело.
После эту же руку протянул Гилмору, но тот будто и не заметил. Медленно стащил с головы шляпу, отшвырнул и подошел к столу. Пристально всматривался в изуродованное лицо, а Тэйт так же пристально наблюдал за самим Гилмором. Вспоминал, как менялся управляющий рядом с Рози, каким теплым делался его взгляд…
Тепло ушло вместе с ней. На смену явился холод.
Не человек – ледяная глыба развернулась мощным корпусом к Бросману.
– Как это случилось?
Маршал пожал плечами:
– Задушили ее, доктор говорит. После глаза… А как так вышло – не разбирались еще. Но я думаю, это не местный сделал. – Он выразительно поглядел на Гилмора. – У нас-то народ спокойный…
– Спокойный, – мрачно подтвердила Пэт.
– Преимущественно, – бросив на нее быстрый взгляд, уточнил Бросман. – К тому же нашли ее на дороге к вашему лагерю. Видимо, кто-то из рабочих зазвал. Обещал заплатить, а после… хм…
– Рози не работала вчера, – прервала его рассуждения матушка Фло. Слезы царапали ей горло, голос хрипел, но самая честная женщина в Расселе не могла смолчать.
– Не работала? – озадачился маршал. – В день открытия ярмарки?
Тэйт подумал, что прежде, чем поступить на службу закону, Хэнк Бросман занимался торговлей, а возможно, и теперь еще держит в Фонси какую-нибудь лавочку: в его вопросе слышалось удивление человека, привыкшего подсчитывать выгоду.
– Мы не бедствуем, – с достоинством произнесла Фло. – А мои девочки – не рабыни. Если одна из них вместо того, чтобы развлекать пьяных фермеров, хочет сходить на танцы с симпатичным ей мужчиной, я возражать не стану.
Ее слова предназначались скорее Гилмору, нежели Бросману.
Тед понял. Сжал зубы так, что желваки вздулись на скулах. Теперь не только Тэйт будет винить себя в случившемся.
– Так-так-так… – Маршал сцепил пальцы на выпирающем над ремнем животе. – Значит, Рози условилась с кем-то встретиться? И этот кто-то, судя по всему, живет не в городе, а во временном лагере. Мистер Гилмор, полагаю, вам не составит труда разузнать, кто из ваших подчиненных поддерживал связь с покойной?
– Никто, – ровно ответил Тед, глядя Бросману в глаза, уже заблестевшие в предвкушении еще одного наскоро раскрытого преступления. – Если Рози шла в лагерь, то она шла ко мне.
Бросман икнул от неожиданности. Человеку такого недалекого ума сложно было с ходу понять, рассматривать сказанное Гилмором как опровержение выстроенной версии или как признание в совершении убийства.
Икнув еще раз, маршал, видимо, остановился на втором варианте.
– К ва-ам? – протянул он, кладя руку на рукоять револьвера. – Тогда я вынужден задержать вас.
– На каком основании?
– Как… э-э-э… подозреваемого… До выяснения, конечно.
– Ты в своем уме, Хэнк?! – возмутилась матушка Фло. – Вместо того чтобы искать убийцу Рози, нападаешь на человека, который ее и пальцем не тронул бы никогда! Да мы все здесь подтвердим!..
– Подтвердите, – предельно официально заверил ее маршал. – Вот сегодня с поездом рапорт о случившемся отправлю, следователя к нам пришлют, ему и подтвердите. А мистер Гилмор до того времени под охраной посидит.
– Да ты…
– Я за порядком тут следить поставлен! – грозно перебил Бросман. – Мое дело убийцу Рози найти и наказать. И я это сделаю!
– Найдешь? – Сжав кулаки, матушка Фло медленно наступала на маршала. – Как три года назад нашел тех мерзавцев, что вчетвером девочку изнасиловали? Или так накажешь, как брата ее наказал за то, что вместо того, чтобы доктора к сестре позвать, на аркане ее в город притащил и на моем крыльце бросил, потому что ему шлюхи дома не нужны, а тут ей самое место?
Тэйт всего этого не знал. Рози не рассказывала, а сам он ни разу не поинтересовался, как она оказалась у Фло.
Но это – Рассель, здесь у каждого есть история…
– Поучать меня не надо! – прикрикнул на матушку Фло Бросман. – Сам знаю, что мне делать! А вам, мистер Гилмор, лучше пойти с нами по-хорошему.
– Не пойду, – заявил Тед, глядя на маршала исподлобья.
– Пеняйте на себя! – пригрозил тот. – Вяжите его!
Помощники маршала переглянулись, схватились за оружие и начали неспешно обходить Гилмора с разных сторон, хотя тот и не собирался бежать.
Тэйт подумал, что следует вмешаться, но не успел: молниеносным движением Гилмор выхватил из набедренной кобуры револьвер, четыре выстрела прозвучали как один, четыре пули просвистели в четырех разных направлениях, четыре шляпы упали на пол…
Девочки завизжали. Пэт ругнулась на гоблинском. Тэйт удивленно моргнул. Маршал и его люди схватились за головы.
Целые, надо сказать, головы. Во всяком случае пока.
– Бросьте оружие, или в следующий раз отстрелю уши, – предупредил Гилмор.
Сказано это было таким тоном, что разумный человек обязательно прислушался бы. Но Хэнк Бросман, к сожалению для себя, таковым человеком не был. Вместо того чтобы убрать револьвер, он старательно прицелился… И взвыл, зажав ладонями оба уха.
Два уха – два выстрела, а Тэйт снова слышал их как один. И ожидал продолжения, потому что помощники маршала, как и он сам, умом и благоразумием не отличались и оружия никто из них не опустил.
Но до того, как самый отчаянный попытался спустить курок и расстаться с ушами, доктор Эммет, молча стоявший до того момента в стороне, сердито топнул ногой и, воздев руки к потолку, резко опустил их – вниз и в стороны, насквозь прошивая зал светом магии.
– Устроили не пойми что прямо у тела! Хоть каплю уважения к усопшей проявили бы!
Заканчивал возмущенную речь док в полной тишине. Потому что и
