Сострадательный Роско. Что-то новенькое.
Сентиментальный Роско.
Нет, совсем это Тэйту не нравилось.
– Тиролл! – Охранник, вызвавший его в лагерь, успел побывать в хозяйском поезде и вернуться. – Мистер Роско освободился, ждет тебя.
– Иди. – Бобби хлопнул его по плечу. – И я пойду. Свидимся еще, я теперь тут каждый день буду.
У Тэйта не нашлось повода его остановить. Да и охранник, ожидавший поблизости, не позволил бы продолжить разговор.
В вагоне-кабинете было темно. Не кромешная тьма, но после яркого солнечного света глаза различали лишь очертания предметов и людей.
Людей трое. За столом, очевидно, хозяин. Позади него – двое стереотипных громил. «В прошлый раз охранник был один», – отметил про себя Тэйт.
– Рассказывай. – В тоне Роско не слышалось обычных нервных ноток. Наверное, впервые его голос звучал, как и подобает звучать голосу человека, обладающего немалыми средствами и властью, – ровно, жестко и требовательно. – Что с горой?
Тэйт пожал плечами:
– Стоит.
– А тебе что приказали?
– Я вам говорил, там люди. Могли пострадать. Вчера убедил их уехать оттуда.
– Но гора стоит?
– Не было времени. Да и дела тут у нас странные. Убийства… – Использовать заклинание ночного зрения, как и иные чары, Тэйт не рискнул и теперь щурился, силясь разглядеть выражение лица собеседника. – Позавчера в лагере, вы знаете. Сегодня в городе девушку…
– Пара забулдыг и шлюха не стоят того, чтобы я продолжал нести убытки. Не сделаешь ты, сделает другой. Но тебе…
– Сделаю, – перебил Тэйт, не дав угрозе прозвучать. Не потому, что испугался, а потому, что понял: так надо. – Сделаю. Но нужна взрывчатка и оборудование.
– Возьмешь на складе. Начнут задавать вопросы, отправляй сразу ко мне.
– Люди тоже нужны. Один все не дотащу.
– Бери с собой кого угодно. Скажешь, мой приказ.
– А из ваших ребят?.. – Тэйт кивнул на неподвижные силуэты охранников. – Мне бы парней покрепче, а они как раз…
– Свободен.
Свободен – это хорошо.
Свободен и жив. А с остальным разберется как-нибудь.
Вернее, разберутся.
Найти Теда Гилмора там же, где он его оставил, по-прежнему беседующим с казначеем, Тэйт не рассчитывал, но и в вагончике его тоже не было. И на складе. Из лагеря Тед уезжал только в город или с инспекцией на тот участок дороги, где пусть и медленно, но продолжались работы, однако вряд ли он отправился бы туда сейчас. Значит, где-то поблизости. Но никто из попадавшихся навстречу рабочих управляющего не видел.
– В той стороне поищи, – наконец посоветовал один, махнув рукой на стоявшие на недавно проложенных рельсах вагоны со шпалами. – Там шум какой-то был.
– Шум?
– Да вроде парни с вечера в городе перебрали, а сегодня драку устроили. Видно, кликнули мистера Гилмора. Он таких на раз утихомиривает.
На раз…
Тэйт посмотрел на разбитые перед вагонами палатки и натянутые между ними веревки, на которых трепетали под легким ветерком серые застиранные простыни. Прислушался, сам пока не понимая зачем.
«Раз!» – отсчитал про себя.
И тут же раздался выстрел.
«Сколько же можно!» – подумал с отчаянием. В том, что у них очередной труп, Тэйт не усомнился ни на минуту – ровно столько понадобилось, чтобы добежать до простыней и палаток. И дальше – к насыпи, где лежало скрюченное тело мужчины в робе дорожного рабочего.
Над телом с револьвером в руке стоял Тед Гилмор.
– Какого?.. – только и смог выдавить запыхавшийся Тэйт.
– Он бросился на меня с ножом.
– Да? Демоны… Где-то я уже такое слышал…
– Есть свидетели. – Гилмор взглядом указал на топтавшихся в стороне мужчин в такой же, как у покойника, одежде. Убрал револьвер в кобуру, снял шляпу и обтер рукавом вспотевшую лысину. – Он на меня напал, – повторил, глядя Тэйту в глаза.
– Да, – согласился тот. И закончил тихо, так что никто, кроме Теда, его не услышал бы: – Только убил ты его не поэтому.
Избраннику Воина хватило бы сил и ловкости разобраться с нападавшим голыми руками. Выбил бы нож, повалил на землю, скрутил бы…
Но у мертвеца на серой робе темнели бурые пятна, под ногтями запеклась кровь, а пальцы сжимали грязную ленточку – голубую, как та, что обвязывала запястье Гилмора.
– Я должен был. Иначе… ему было не помочь.
…Он вернулся в лагерь утром. Грязный, оборванный, в царапинах. Словно сбился с дороги и продирался через кустарник. В ответ на расспросы мычал что-то невразумительное, пускал слюни, растирал по лицу.
«Пьян в стельку», – решили все.
Сочувствовали. Или посмеивались. Говорили, чтобы шел в палатку проспаться, пока бригадир не заметил.
Он послушал. Так казалось.
Затем из палатки стали доноситься голоса. Один – плаксивый и тонкий. Второй – громкий и грубый. Первый просил отпустить его, второй ругался и сыпал проклятиями…
Только вот человек в палатке был всего один.
«Белая горячка», – подумали люди.
Пока решали, что с ним теперь делать, он накинулся на того, кто был ближе, и попытался выцарапать глаза…
Тэйт сжал виски. Просто чутьем это уже не назовешь. Ощущение, словно кто-то вскрыл ему череп, чтобы вложить в мозги чужую память.
Гилмор, не тратя времени, обыскал труп. Кости конечно же не было.
– Сообщишь Бросману, что убийцу нашли? – шепотом спросил Тэйт.
– Не нашли, – процедил управляющий сквозь зубы. – И если не найдем и он продолжит менять тела, у нас тут будет гора трупов и вагон сумасшедших.
– Не будет. – Тэйт покачал головой. – Для окончательного перерождения он должен выбрать одно-единственное тело. И думаю, уже выбрал. Роско.
– Думаешь? – со значением уточнил Воин.
Шутник прокрутил в голове сделанные недавно выводы и сказал по-другому:
– Уверен.
– Почему?
– На строительстве нужны дополнительные лошади?
Распорядившись убрать труп, Гилмор отозвал Тэйта подальше от собиравшейся вокруг толпы, чтобы внимательно выслушать все доводы.
А их было достаточно.
Карл Роско – не великан, да. Пухлый коротышка. Но если подумать, то для низкорослых гоблинов любой человек – громадина. А темный шаман стремился к величию отнюдь не физическому. Он хотел богатств и власти и, впитав при вселении память носителя, должен был понять, что богатства в современном мире, в мире людей, не ограничиваются цветастым шатром и стадом коз. Что до власти, то для Кита Дэрби, ставшего первым или одним из первых вместилищ для темного духа, наивысшей властью был именно Роско. И не исключено, что неискушенный охранник в своих мыслях значительно преувеличивал степень этой власти.
В теле Дэрби у шамана имелась возможность подсунуть кость Роско. Не обязательно незаметно, ведь залитый серебром позвонок выглядит штукой любопытной и даже ценной. Сменив носителя, дух устранил Дэрби, а Роско внезапно заболел.
