К этому времени она, кстати, фактически двое суток не спала и вконец измоталась. Если где и удавалось прикорнуть, то вполглаза: в аэропорту не разоспишься. В общем, ощущала она себя, как сказал бы отец, «порожней корзинкой для пикника».
Как только эта якобы Пейдж Тернер села, Лейла с утомленным вздохом сказала:
– Очень вас прошу, не дольше десяти минут: расскажите, кто вы, кому и чему противостоите, и чем, по-вашему, можете помочь мне. Вы часть какой-то оппозиционной сети?
– Да, – кивнула Пейдж, – часть сети. Именуемой «Дорогой дневник». Оппозицией в прямом смысле мы не являемся, но надеемся выйти за рамки парадигмы «нация – государство». Вам мы можем помочь предложением влиться в наши ряды. Думаем, вас заинтересует приобщиться к тому, над чем мы работаем. Скажу, что в ближней перспективе оппозицией мы все-таки являемся. Противостоим так называемому Комитету, – изящными пальцами женщина изобразила в воздухе кавычки. – Он представляет собой клику из бизнесменов и других плохих парней, замышляющих электронный путч, цель которого – контроль над хранением и передачей всей информации в мире. Люди, которых вы видели в Бирме, как раз принадлежат той структуре. Видеть их вы были не должны, а уж тем более рассылать насчет них имэйлы. Потому они на вас и ополчились.
Все это она излагала с драматичными нотками, но в гладкой отшлифованной манере, словно перечисляла меню ресторана.
– Да пошли вы знаете куда? – в холодном ожесточении произнесла Лейла. – Кто вы такие? Если тот ваш Комитет, – Лейла иронично скопировала воздушные кавычки, – это шайка заговорщиков, то вы-то кто?
– Мы просто сеть. Держим меж собой связь, делаем апдейты, делимся идеями.
– Типа «Френдстера»[44], что ли? – подозрительно уточнила Лейла.
– Если хотите. На вашем месте я бы тоже отнеслась к этому скептически. Но послушайте, что я вам скажу. Для достижения своих целей этот Комитет основал тайное, вполне суверенное корпоративное государство. Мы же хотим их остановить. Но для этого нельзя, скажем, позвонить в полицию, потому что они действуют неизмеримо выше этого уровня.
– Что значит «выше»?
– Они контролируют семьдесят процентов полосы пропускания в одной лишь Азии, все газеты в спорных геополитических регионах и львиную долю фармацевтики. Под ними «Синеко», «Скайп», «Фэйсбук» и иже с ними. В их собственности леса и водные бассейны, кремниевые месторождения, железные дороги и аэропорты. В руках у них акционеры служб безопасности многих стран мира. Им подконтролен высоко компетентный, верный делу класс управленцев. Рекрутируют они убеждением, кооптацией или же шантажом. Есть у них мощные команды по добыванию и выбиванию; к их услугам армия юристов и кадровиков. Все это они планируют пустить в ход. И по нашим подсчетам, довольно скоро.
К их столику подошла официантка.
– Вам что-нибудь подать? – спросила она.
До Лейлы только сейчас дошло, что здесь ресторанное обслуживание; она-то просто, без задней мысли оккупировала столик на периферии.
– Мне мятный чай, – сказала Пейдж Тернер.
– А мне ничего не надо, – качнула головой Лейла.
Официантка сделала движение прибрать одинокую чашку, прикрытую газетами и журналами Лейлы.
– Ой, извините, – спохватилась Лейла, – сейчас.
Собрав всю прессу в ворох, она упихала ее в пасть своей объемистой сумки, которую уместила на полу у себя между ступнями. Официантка взглядом выразила признательность и, присев, запихала сумку глубже под столик – так надежней. При этом пальцем девушка притронулась к своему веку, а другой рукой указала на людской ручеек, немолчно струящийся по пересечению.
– Да-да, спасибо, – с улыбкой поблагодарила Лейла.
С уходом официантки Пейдж Тернер продолжила:
– Они просто займутся протекционным рэкетом. Скажем, будут сватать за деньги какую-нибудь услугу, которая раньше была бесплатной. Среди них есть мальтузианцы, считающие, что Земля не вынесет на себе больше десяти миллиардов человек, и захотят оседлать доступ к ресурсам – воде, генетическому материалу, электронной передаче данных. Хотя многие из них, вероятно, просто спекулянты.
И вот чтобы их остановить, мы сколотили вещательную платформу, на которой можно будет держаться и защищать ее, скажем, в пределах семидесяти двух часов. Ее мы используем для массовой, по всему миру рассылки правды о происходящем. А также для того, чтобы предложить всем… ну типа третий путь? – Последнее прозвучало вопросительно, как будто Пейдж не особо была уверена или ожидала, что собеседница ее как-то подбодрит.
«Третий – это, наверное, как у Моники с Клинтоном?» – подумала Лейла, а вслух лаконично сказала:
– Продолжайте.
– Сегодня многие, кто рождается в определенных местах, считай что обречены, разве нет?
– Более чем.
– Ну так вот: располагая какое-то время общим вниманием, мы думаем разослать всем людям мира информацию, которая на них накоплена путем слежки. Затем мы эти данные уничтожим и предложим всем шанс подписаться на нас.
– И что это им даст?
– Число.
– Что-что?
– Число, число. Наше, общее. Мы постоянно его перепроверяем и корректируем.
– Зачем людям какое-то «число»?
– А затем, что оно знаменует начало нового мироустройства. Иным способом.
– Но это также начало нового покорения мира. Тоже иным способом.
– Именно. Вот почему для нас крайне важен успешный запуск. И как только все увидят масштаб добычи данных, которую проводит Комитет, и его фашистские подходы, все поймут, что мы хорошие парни. А они плохие.
– Ну и логика у вас, – тонко усмехнулась Лейла. – Я бы, допустим, получив средь бела дня эту вашу объяву как гром среди ясного неба, захотела бы вначале оценить ваш размах самостоятельно.
– Каким же это способом? – прищурилась Пейдж.
– Ну, скажем, начала с поиска ключевых слов: «Комитет, клика, электронный путч».
Подошла официантка с мятным чаем для Пейдж. При ней было миниатюрное платежное устройство.
– Спасибо, – сказала Пейдж, вставляя в прорезь карточку и вводя пин-код. Из устройства беленьким язычком высунулся чек. Когда Пейдж попробовала его оторвать, он невзначай выпорхнул. Пейдж извинилась перед официанткой, подобравшей его с пола.
– Я вам уже говорила, – продолжила она с уходом официантки, – что они контролируют все поисковые системы. Мы работаем над тем, чтобы найти тому убедительные доказательства. Но Комитет фактически не использует бумажных носителей, всё в виртуале. Видимо, заботятся о сохранности лесов.
Углубленная в мысли Лейла не сразу поняла, что последнее сказано в шутку.
– Когда вы получите заведенный на вас файл и увидите, сколько они о вас знают, вот тогда вы действительно сначала побледнеете, а затем зашевелитесь, – заверила Пейдж.
– От того, что аптечная сеть «Уолгрин» узнает о моем пользовании шампунем «Пантин Про-Ви», мне ни холодно ни жарко.
– Это ладно. Ну а если теневое правительство собирает о вас решительно
