По тыльной стороне моей шеи пополз холодок. Воздух был так неподвижен… Словно все застыло на месте.
Лишь я один двигался. Единственный человек в округе. Ни одна машина не проезжала по улице. Ни лая собак, ни грохота опускающихся гаражных дверей, ни шагов, ни голосов, ни птичьего щебета, ни стрекота сверчков, ни… ничегошеньки!
Жутковато, не правда ли?
Достигнув тротуара, я устремил взгляд на передний двор Макклэтчи. Его дом был погружен в темноту. Ни огонька.
В этой мертвой тиши мои шаги звучали оглушительно, когда я пересек дорогу и вступил на подъездную дорожку Макклэтчи. Обернувшись, я посмотрел вдоль длинной, высокой живой изгороди. Газонные гномы Макклэтчи обычно стояли там, в дальнем ее конце.
Но нет. Изгородь вздымалась черною стеной. Я напряженно всматривался. И видел лишь темноту.
Я сделал несколько осторожных шагов по дорожке Макклэтчи. И вновь по тыльной стороне моей шеи пополз холодок. Горло сжималось, а ноги подкашивались, пока я пробирался к дому.
Тишина.
Единственным звуком было мое учащенное дыхание. Мой взгляд метался по сторонам. Я ощущал себя перепуганным кроликом. Все чувства резко обострились.
Куда подевались все садовые гномы?
Не так ведь еще и поздно. Почему вокруг больше никого нет?
Я пристально всматривался в веранду Макклэтчи. На одном ее конце была свалена груда дров. К крыльцу был прислонен увесистый топор. Рядом с дверью стояла пара высоких черных сапог.
Внезапно я обмер. Дыхание сперло в груди.
Звук. Я услышал звук.
Хруст листьев. Тихий топоток. А потом еще один.
Каждый мускул в моем теле напрягся. Я заставил себя повернуться на звук.
Я по-прежнему не видел их в темноте. Но мог слышать.
Садовые гномы. Они шли за мной.
27
Лунный серп выскользнул из-за туч. Бледный свет залил лужайку. Шорох суетливых шагов сделался еще громче.
Я затаил дыхание. И уставился на семейство енотов, пробиравшихся в траве. Они что-то вынюхивали, их глаза, обведенные темными кругами, были устремлены вперед. Их было пять или шесть, они проворно семенили, выстроившись шеренгой.
Я не сдержал смеха.
Натерпелся такого страху, аж трясет. А все из-за семейки енотов.
Газонные гномы исчезли. Бесследно. Куда они делись? Мне было все равно. Главное, что сейчас на улицах совершенно безопасно.
Чего же люди боятся? Енотов, что ли?
Тут мне в голову пришла идея. Я решил зайти к Эллиоту домой.
Я вытащу Эллиота на улицу. И покажу ему, что бояться больше нечего.
Я рысцой сбежал на улицу и свернул в сторону от двора Макклэтчи. Насколько я помнил, дома в квартале, где жил Эллиот, мало отличались друг от друга. Впрочем, его дом я точно запомнил: третий от перекрестка.
Я рысил вдоль тротуара, заглядывая в каждый двор, мимо которого пробегал. Садовых гномов не было нигде. Еще недавно перед каждым домом стояли как минимум два-три гнома. Теперь же все они как сквозь землю провалились.
Странно… Впрочем, какая разница?
До Эллиотова квартала я добрался за несколько минут. Из открытого окна одного из домов доносилось кошачье мяуканье. В другом доме на полную громкость работал телевизор.
Квартал состоял из небольших, квадратной формы домиков. Я посмотрел вниз по улице. Ни души. Никакого движения.
Я добежал до третьего дома от перекрестка. К его стене был прислонен велосипед Эллиота. А в панорамном окне я увидел и его самого. Он сидел за столом перед мерцающим экраном ноутбука. Судя по мелькающим на экране картинкам, он резался в видеоигру.
Я подошел к дому и постучал в окно. Он не слышал меня. Даже не обернулся.
Я сильнее постучал в стекло. А потом гаркнул:
— Эй, Эллиот! Это я!
Наконец, он повернулся. Его глаза округлились от удивления. Он подошел к окну и долго смотрел на меня.
Будто привидение увидел…
Я помахал рукой в сторону парадной двери. Но в его глазах читался только страх.
Через несколько секунд он все же чуть приоткрыл дверь.
— Джей, ты что тут делаешь?
— Развлекаюсь, — сказал я. — Давай со мной.
Он смотрел на меня в щелочку. Мне был виден только один его глаз.
— Иди домой, — прошептал Эллиот. — Ты спятил? Тебе нельзя здесь быть.
— Брось, Эллиот, — сказал я. — Нечего там бояться, я отвечаю.
— Нельзя, — уперся он. — Все знают, что нельзя.
— Все ошибаются, — возразил я и, приоткрыв дверь пошире, схватил его за руку. — Пойдем на улицу. Чудесная ночь. Ну же. Попробуй.
— Я… я так не думаю, — сказал он и попятился. — Может, как-нибудь в другой раз. Только родителей надо спросить. Они…
Я покрепче ухватился за его запястье и выволок Эллиота на крыльцо. Он снова вытаращил глаза и стал озираться по сторонам.
— Видишь? Совсем безопасно, — сказал я.
— Эт-то большая ошибка, — пробормотал он.
— Ерунда, — сказал я. — Давай погуляем. Тут так классно. Мы здесь одни. Будто весь мир принадлежит нам.
Он нервно сглотнул.
— Мне… не… не нравится мне это, — промямлил он, стреляя глазами по сторонам.
Я потащил его на улицу.
— Что там за звук? — всполошился он.
— Да кошка это, — успокоил я. — В доме на углу. — Я пошел вперед, махнув рукой, чтобы он шел за мной. — Погнали, дружище. Пройдемся немножко. Успокойся. Честное слово, мы тут совершенно одни. Видишь?
Он оставался на месте.
— Но, Джей… ты же знаешь правила. Ты знаешь, что…
Я продолжал идти. Не сомневаясь, что он последует за мной.
— Эй, подожди, — окликнул он и припустил вдогонку.
— Ну разве это не здорово? — спросил я. Мы пересекли улицу и свернули в следующий квартал. — Разве это не потрясающе? Наш собственный мир!
Он ткнул меня кулаком под ребра.
— Эй! — Я обернулся. — Ты что?
Его подбородок дрожал. Глаза снова выкатились. Он показал пальцем:
— Э-э… Джей… боюсь, мы вовсе не одни…
28
Глядя в темноту, я услышал громовой топот.
Садовые гномы возникали, казалось, со всех сторон. Сколько же их было? Пятьдесят? Сотня? Целое полчище садовых гномов!
Они мчались во весь опор. Их башмачки стучали по тротуару. Подскакивали и качались в бледном свете луны высоченные колпаки. Лица их были мрачны и суровы, сузившиеся глаза сверлили нас с Эллиотом.
Не успели мы и шелохнуться, как они окружили нас, образовав плотное кольцо. Я переводил взгляд с одной недружелюбной бородатой физиономии на другую. Ростом они уступали нам с Эллиотом примерно на фут, но у нас все равно не было против них ни малейшего шанса. Они тесно окружили нас и толкали своими твердыми туловищами, толкали и толкали, пока мы не оказались притиснуты друг к другу.
До сих пор они ничего не говорили и вообще не издавали никаких звуков. Лишь смыкали свои ряды, зажимая нас в центре плотного круга.
— Неисправность! — заверещал вдруг один из них высоким мультяшным голоском. — Неисправность! — И при этом не сводил глаз с меня.
— Чего вам надо? — закричал я. — Пошли прочь! Мы вам ничего не сделали!
Эллиот положил руку мне на плечо.
— Осторожнее, — прошептал он. — Не зли их.
— Не злить? — крикнул я. — Это
