Но нет. У меня не оставалось сил. Я израсходовал всю энергию. Ничего не осталось. Ничегошеньки.
Я стоял, тяжело дыша, совершенно разбитый. Я не мог сражаться.
Гудя, как растревоженные пчелы, садовые гномы окружили меня. Круг сомкнулся. Меня вновь оторвали от земли. Несколько гномов подняли меня на руки.
Я лежал плененный, беспомощный, глядя на серп месяца. Он походил на ухмылку. Как будто даже луна насмехалась надо мной, пока новая толпа гномов с ликованием тащила меня вниз по улице.
Назад к трясине.
Они крепко держали меня над головой и несли обратно к отвратительной прорве. И я, отчаянно пытаясь собраться с силами, увидел, что их собрались уже целые сотни. Сотни гномов, и все они улюлюкали, кричали, выли и вскидывали в воздух кулаки.
— Нет! Пожалуйста. Пожалуйста! — молил я, когда они несли меня к гиблому озеру.
Но никто не расслышал бы моих воплей за ликующими выкриками гномов.
Все это походило на праздничное торжество. Почему они так рады бросить меня в зыбучие пески? Только потому, что я осмелился выйти из дома ночью?
— Пожалуйста! Пожалуйста!
Я извивался и корчился. Но их цепкие ручонки больно впивались в меня, удерживая на месте.
Они поднесли меня к краю трясины. Приподняли повыше.
Я слышал улюлюканье гномов. И ликующий смех.
А потом они с силой швырнули меня. Я почувствовал, что взлетаю из их рук. И полетел головой вперед. С отчаянным воплем я рухнул прямо в трясину.
Я чуть не захлебнулся, когда холодная комковатая жижа хлынула в рот.
Я пытался плыть. Шлепал руками по поверхности влажной массы. Но не мог удержаться на плаву.
Задыхаясь, я быстро погружался… вниз… вниз в холодную, сырую тьму.
34
Тьма со всех сторон. Глубочайшая чернота, какой я еще никогда не видел.
Я не мог дышать. Густой песок забил горло.
Я чувствовал, что погружаюсь. Стремительно погружаюсь в глубь трясины.
Это несправедливо, говорил я себе. Я не знал правил. Не знал о запрете находиться на улице после наступления темноты.
Как такое могло со мной случиться?
Я пытался бить руками. Отчаянно рвался из холодных зыбучих песков на поверхность.
Но у меня не было сил. Я сдался. Опустил руки вдоль боков и погружался все глубже… глубже…
Внезапно я увидел световую вспышку. Тьма уступила место ослепительному белому свету.
Мой мозг взрывался.
Я вдруг почувствовал, как что-то обхватывает меня снизу. Что-то обвилось вокруг живота, груди, ног.
Оно крепко обхватило меня. И удерживало.
Кусачие рыбы! Те самые, с ногами.
Я вспомнил, как они терзали мои ноги, прогрызая зияющие дыры в джинсах. Как выпрыгивали из песка, щелкая острыми зубами.
Неужели я пойду на корм рыбам?
Нет. Охваченный ужасом, я вдруг осознал, что поднимаюсь сквозь трясину. То, что опутывало меня — быть может, это какая-то сеть? Она подтягивала меня все выше и выше.
Мокрый песок омывал меня, пока я поднимался. Казалось, это будет длиться целую вечность. Но вскоре я вынырнул на поверхность.
Лицо освежил прохладный воздух. Закашлявшись, я сделал глубокий вдох. А потом еще один.
Мои глаза по-прежнему были закрыты. Веки покрывал песок. Подняв руки, я принялся лихорадочно вытирать лицо.
Наконец, я открыл глаза. И на краю трясины увидел группу садовых гномов. Они орудовали длинным шестом, тянущимся ко мне. К шесту крепилась окутывавшая меня сеть.
Они как следует дернули, и я вылетел из зыбучих песков. И грохнулся спиной на траву.
Сначала гномы бросили меня в трясину. А потом использовали огромную сеть, чтобы меня спасти.
Зачем?
Все еще хватая ртом воздух, я поднялся на ноги. Но тут же споткнулся и упал на колени. Сеть опутывала меня с ног до головы.
Двое гномов вышли вперед и принялись стягивать с меня сеть. Моя одежда промокла и липла к телу. Влажный песок облепил кожу.
Наконец, сеть свалилась. Оба гнома отступили назад.
Остальные стояли безмолвно. Они смотрели на меня. Странное выражение застыло на их бородатых лицах, как будто они ожидали, что́ я скажу.
Но я не знал, каких слов они от меня ждут. Думаю, я еще не оправился от шока. Меня до сих трясло после погружения в песчаные глубины, когда я думал, что там и умру.
Глядя на сборище гномов, я услышал шаги. Гномы расступились.
И тут я увидел маму и папу, пробирающихся в толпе.
У меня отвисла челюсть. Я закричал, хрипло, потому что наглотался песка:
— Мама? Папа? Что вы здесь делаете?
А потом я увидел Эллиота и Макклэтчи, идущих за ними.
На их лицах застыло мрачное выражение. Они ничего не говорили.
Я испуганно воскликнул:
— Что происходит?!
35
Мама, папа и Макклэтчи остановились перед толпой гномов. Эллиот подошел ближе, к самому краю трясины.
— Как? Ты… ты в порядке? — выдавил я.
Кивнув, он расплылся в улыбке.
— Но твоя рука!.. — воскликнул я.
Он вытянул руку. Махнул ею сплеча. Сжал пальцы в кулак.
— Нет проблем, — сказал он. — Меня починили. Все работает, как часы.
Мама и папа подошли к нему. На лицах застыла тревога.
— Ты в порядке? — спросила мама, испытующе глядя на меня.
— Мы очень о тебе беспокоились, — сказал папа.
Я сморгнул. В ресницах застряли песчинки.
— Беспокоились обо мне? — сказал я. — Почему?
— Мы не могли заставить твою программу работать, — ответил папа.
Я чуть не задохнулся:
— Мою что?
— Твою программу, — повторил папа. — Ты вышел из строя. Мы всем миром пытались перезагрузить тебя. Но ты был совершенно неисправен.
Неисправен?
— Но… но… но… — Я не находил слов.
— Гномам пришла в голову идея напугать тебя, — продолжал папа.
— Это правильно, — добавила мама. — Иногда хороший испуг способен вернуть к реальности.
Гномы хором забормотали, закивали.
— Но это же безумие! — закричал я. — Я…
— Надо было что-то делать, — перебила мама. — Мы были в отчаянии. Не хотели тебя потерять.
Я посмотрел на Макклэтчи, стоявшего позади моих родителей с руками в карманах. Зачем он здесь? Неужели он тоже состоял в заговоре с целью меня напугать?
— Ничего не понимаю, — проговорил я. — Не нужно меня пугать. Все со мной нормально.
Гномы снова забормотали.
— Надеюсь, так оно и есть, — сказала мама, сцепив руки перед собой. — Правда надеюсь.
Папа подошел и положил руку мне на плечо.
— Давай проведем небольшой тест, — сказал он.
Я взглянул на него:
— Тест?
Он кивнул.
— Ответь на простой вопрос: как тебя зовут?
Я засмеялся:
— Чего-чего? Как меня зовут? Ты шутишь, правда? К чему такие ерундовые вопросы?
Папа сжал мое плечо.
— Давай. Просто ответь. Как тебя зовут?
Я скорчил ему рожу:
— Меня зовут Пул-Мар, конечно же.
Мама и папа испустили громкий вздох облегчения. Эллиот хлопнул в ладоши. Макклэтчи издал радостный возглас и взметнул кулак над головой.
— О, слава Богу! — воскликнула мама. — Нам больше не придется называть тебя Джеем. Пул-Мар. Это твое настоящее имя. А живем мы где?
— Опять легкотня, — проворчал я. — На Половии мы живем. Планете Садовых Гномов.
36
Все снова радостно закричали. Садовые гномы прыгали и бросали шапки в воздух. Макклэтчи потрясал кулаком над головой.
Мама и папа бросились ко мне и крепко обняли. У мамы на глазах
