— Ш-ш-ш-ш-ш, — прошипел Эллиот. — Говорил же, нечего нам тут.
— Канайте отсюда! — заорал я на гномов. — Оставьте нас в покое! — И, положив руки на плечи стоявшего передо мной гнома, изо всех сил попытался оттолкнуть его с пути.
Очевидно, это было ошибкой. Потому что гномы, все как один, разразились возмущенными воплями, похожими на угрожающий собачий лай.
В следующий миг карлик стряхнул мои руки. Он сграбастал меня за талию — сдавил намертво железной хваткой — и оторвал от земли.
— Уо-а-а-а-а! — испуганно завопил я. Гном был невероятно силен.
Я извивался, пытаясь вывернуться из его лапищ. Это лишь заставило его сдавить мою талию еще сильнее. Я пытался стукнуть его. Но лишь лупил кулаками воздух, не в силах вырваться.
Остальные гномы тоже протягивали ко мне руки. Они подняли меня высоко над головами. А потом я увидел, как они поднимают и Эллиота.
Он не больно-то сопротивлялся. Наверное, был слишком напуган.
Через несколько секунд гномы пришли в движение. Мы с Эллиотом, совершенно беспомощные, то и дело сталкивались друг с другом над остриями их колпаков. Я брыкался, орал, извивался всем телом и отчаянно молотил руками.
Гномья орда сгрудилась, словно стадо быков. Они двинулись вниз по улице единым строем, неся нас с Эллиотом, своих пленников.
— Опустите нас вниз! — верещал я. От ужаса я мог лишь отчаянно визжать.
Они двигались быстро, их башмаки чеканили шаг по асфальту, когда они несли нас вдоль темной, пустынной улицы. Твердокаменные пальцы их впивались мне в спину, в бока…
— Отпустите нас! — вопил я. — Куда вы нас тащите? Что вы с нами сделаете?
29
— Остановитесь! Отпустите нас!
Но что им было до моих криков? Мерный перестук их башмаков по тротуару заглушал мои отчаянные вопли.
Мы с Эллиотом врезались друг в друга. Ощущение было такое, словно нас несет могучая океанская волна. А на улице, как назло — ни души, некому было остановить гномов или прийти к нам на выручку.
Тут хоть глотку сорви — никто не услышит.
Гномы свернули за угол. Высокие деревья замелькали над нами. Я взглянул на Эллиота:
— Куда они нас тащат? Есть догадки?
Его лицо было искажено страхом.
— Джей, я прекрасно знаю, куда они нас тащат, — проговорил он дрожащим голосом. — К трясине они нас тащат. Туда и кинут.
— Что?! — вскричал я.
— Таково наказание для тех, кто выходит из дома по ночам, — сказал Эллиот. — Я… я пытался тебе сказать.
— Наказание? — воскликнул я. — За выход из дома? Я не понимаю. Чушь какая-то…
— Ты что, совсем ничего не помнишь? — спросил Эллиот.
— Не помню?
— Да. Джей, почему ты так тупишь? Всем известно, что по ночам садовые гномы оживают. Днем мир принадлежит нам. Но с наступлением темноты настает власть гномов. Это их мир и… и… да прекрати уже делать вид, будто всего этого не знаешь!
Ответить я не успел.
Гномы неожиданно остановились, как вкопанные. Меня подбросило в их руках. Они медленно опустили меня на землю и осторожно поставили на ноги.
Я огляделся вокруг. Месяц плыл в ночной выси, испуская бледно-серебристый свет.
А впереди расстилалась трясина. Мерцающее гиблое озеро густого зыбучего песка, где можно сгинуть с концами в считанные секунды.
Меня затрясло.
Я вспомнил, как в первый раз очутился здесь. Вспомнил, как мы с Эллиотом тонули… тонули… Вспомнил о потерянном велосипеде, оставшемся где-то глубоко под холодной, смрадной поверхностью.
Я набрал в грудь побольше воздуха. И предпринял еще одну, последнюю попытку сбежать. Я выбросил руки вперед. Согнул колени. И, оттолкнувшись ногами, рванулся изо всех сил.
Но гномы держали крепко. Я даже с места не смог сдвинуться.
Обернувшись, я увидел, что Эллиота по-прежнему держат на весу. Четверо гномов подняли его высоко над головами. Глаза его от ужаса сделались дикими.
— Помоги! — кричал он. — Они бросят меня в трясину!
Гномы двинулись вперед, вперед к озеру зыбучего песка.
— Подождите… — выговорил я.
Гномы так плотно сгрудились вокруг меня, что я не мог даже пошевелиться.
В ужасе смотрел я, как четверо гномов несут Эллиота к краю трясины. Они подняли его еще выше, собираясь зашвырнуть в топь.
— Джей, на помощь! Помоги мне! Прошу! — вопил он.
Я должен был что-то сделать. Во всем был виноват я. И никто другой.
Я должен был что-то сделать, чтобы спасти моего друга.
Но… что?
Внезапно у меня возникла идея.
31
— Помоги мне! — завопил Элиот.
Гномы бросились к краю трясины, держа его на весу. Они отвели руки назад, собираясь метнуть его ногами вперед.
Я извернулся изо всех сил. Освободил себе небольшое пространство. Запустил руку в карман джинсов. И вытащил световую палочку.
Прежде чем гномы успели выхватить ее, я поднес палочку к губам и дунул так сильно, как только мог.
Ф-Ф-ФУ-У-У-У-УХ!
Световая палочка взорвалась ослепительной вспышкой белого света. На мгновение стало светло, как днем.
Я выставил сияющую палочку перед собой. И в ее мерцающем свете увидел, что мой замысел удался.
Гномы застыли на месте, оцепенев. Твердые и неподвижные — как и подобает газонным гномам. Снова безжизненные.
— Да-а-а! — торжествующе вскричал я и вскинул руки над головой.
Моя догадка подтвердилась: гномы оживают по ночам, но цепенеют при свете дня.
И точно так же они оцепенели в ярком свете моей палочки-выручалочки.
— Да-а-а! — Я сплясал коротенький победоносный танец. Мое изобретение спасло наши жизни.
Но долго ли будет гореть световая палочка? Сколько еще я смогу удерживать гномов в оцепенении?
Я не знал. Нужно было спешить, пока снова не наступила темнота. Проскользнув мимо двух гномов, я стал пробираться к Эллиоту.
— Эллиот? Эй, Эллиот?
Я ожидал увидеть, что он бежит мне навстречу. Но к моему ужасу, он распластался на земле лицом вверх.
Неужели при вспышке гномы уронили его вниз головой?
Внезапно я вспомнил, что произошло в моей комнате. Когда я в первый раз показывал Эллиоту световую палочку, он брякнулся на пол, едва я зажег ее.
Он сказал, что просто прикалывался. Но вдруг яркий свет действительно лишил его чувств?
Здесь дело нечисто…
Я опустился рядом с ним на траву у пруда.
— Эллиот, очнись. Эллиот. Пойдем. Надо бежать.
Он даже не шелохнулся.
— Эллиот, дружище, пойдем.
Свет потускнел. Я услышал, как некоторые гномы застонали, зашевелились.
— Эллиот, прошу… — Я схватил его за руку и потянул. — Вставай! ВСТАВАЙ ЖЕ! ВРЕМЕНИ В ОБРЕЗ!
А потом я разинул рот и в ужасе завопил.
Его рука… она оторвалась и осталась у меня в руках.
Вся рука целиком выскочила из плеча. И… и…
О не-е-е-е-ет…
Я увидел проводки, цепочки и прочие механические детали. Внутри его руки!
— Боже… — прошептал я. Разинув рот, я таращился на болтающуюся руку, на торчащие из нее кабели и провода.
— Эллиот, что это? ЧТО ты такое? Я… я не понимаю!
Он медленно поднял голову. Повернулся ко мне. Его глаза вращались.
— Неисправность, — произнес он.
— Что? Эллиот? Прошу… — взмолился я.
— Неисправность, — повторил он. — Неисправность. Неисправность…
— Да что с тобой такое? — закричал я. — Вставай! Перестань так говорить! Надо уносить ноги!
Трясина неожиданно заклокотала. Звук походил на громкую отрыжку.
— Эллиот…
— Неисправность. Неисправность. — Его глаза метались из стороны
