Флинн взгромоздился на спинку дивана и взъерошил Калле волосы.
– Привет, суперзвезда. Сегодня с петухами, как я погляжу!
– Привет, Флинн, – сказала Калла.
Перл открыла было рот, чтобы представиться, но Флинн ее опередил:
– Я Флинн, а вы Перл. – И указал на себя и Перл по очереди. Его глаза быстро окинули ее с ног до головы, и сначала она решила, что он оценивает ее фигуру, но потом поняла, что он читает данные со своих очков.
Прежде чем Перл смогла ответить (если после такого знакомства вообще требовался ответ), в комнату вошла Мэрили и уселась перед Каллой.
– Мы договаривались на одиннадцать, – сказала она.
– Да? – фыркнула Калла. – Я думала на десять.
После своего прибытия и до этого утра Перл не видела ни кого-либо из присутствующих сейчас в комнате, ни кого-то еще. Позвонив Ретту, она просидела в своей гостевой комнате пару часов, не зная, можно ли ей ходить по дому. Когда пришло время ужина, она спустилась вниз и увидела, что первый этаж пуст, хотя все лампы горели. На кухонном столе она обнаружила накрытый поднос со своим именем, а под его крышкой – салат из странных листьев, сыр и фрукты. Еда оказалась вкуснее всего, что она когда-либо ела. А еще там были хлеб и вино.
Закончив ужинать, Перл вымыла тарелку в раковине и забрала оставшееся вино в свою комнату, где продолжила марафон фильмов с Каллой Пэкс. Во время титров «Смертельной капли» экран Перл высветил просьбу Мэрили о встрече утром в одиннадцать. Затем, при печально известной сцене свежевания из «Косы для кожи», пришло уведомление от Каллы, в котором говорилось, что им нужно перенести встречу на десять. Спустившись вниз в половине десятого утра, Перл обнаружила, что Калла уже ждет в передней гостиной, а на столе перед ней стоят кофе и корзинка с кексами.
– Думаю, тебе отлично известно, во сколько мы хотели встретиться, – сказала Мэрили девушке.
В ответ Калла бросила на нее притворно-невинный взгляд.
Перл опустила глаза и занялась своей сумкой с Apricity, расстегивая замки дольше, чем следовало. Она заметила, что Флинн с неприкрытым интересом наблюдает за перебранкой.
– Мы просто болтали, – наконец сказала Калла. – О моих фильмах. Перл они нравятся. – И затем, словно ставя точку, добавила: – Не волнуйся. Я ничего не сказала.
Перл по-прежнему не поднимала голову, но вдруг ее большой палец соскользнул, и одна из застежек на сумке громко щелкнула в напряженной тишине. Она могла бы поднять голову и спросить: «Вы ничего не сказали о чем»?
Вместо этого Перл выпрямилась, натянув на лицо вежливую улыбку. Машина Apricity в ее руках напоминала серебряное блюдо.
– Можем начинать? – спросила она.
– Начнем мы с вами, – ответила Мэрили. – Калла присоединится к нам в одиннадцать. Как и было запланировано.
Калла сердито посмотрела на Мэрили, взяла из корзинки кекс и откусила большой кусок, как будто это был акт неповиновения.
– Идем, дорогая, – сказал Флинн и протянул руку Калле, сжимая и разжимая пальцы. – Хочу узнать твое мнение насчет кое-какой музыки.
Калла бросила черничку с кекса на кофейный столик и, тяжко вздохнув, встала и потащилась за ним. Однако приступ ее гнева не дотянул и до конца комнаты. Калла уже с жаром щебетала:
– Ты определенно нуждаешься в моей помощи. У тебя просто ужасный вкус. Вспомни прошлую неделю, когда я застала, как ты поешь…
– Обычно ее еле разбудишь до полудня, а сегодня, пожалуйста, она сама спускается и готовит завтрак. – Мэрили села на место Каллы и хмуро уставилась на Перл. – Она попросила вас встретиться раньше, верно?
– Мы действительно говорили о ее фильмах, – сказала Перл и добавила: – Кажется, она немного одинока.
Мэрили моргнула.
– Да. Так и есть. Все великие артисты одиноки.
Великие артисты? К счастью, Перл удалось подавить улыбку. Мэрили произнесла эти слова так, будто и сомнений быть не могло, что Калла одна из таких людей. Одна из великих.
– Вы говорили о ее фильмах, – повторила Мэрили.
– Только и всего.
– Что именно она сказала?
– Немного. Что грим для «Косы для кожи» отнимал много времени…
– Да. Она горько жаловалась на это на протяжении всех съемок. Что-то еще?
– Затем сразу вошли вы с Флинном. Но, Мэрили, я хочу, чтобы вы знали, что моя осмотрительность превосходит рамки результатов Apricity. Даже без СОН я бы не стала ничего рассказывать о том, – Перл сделала туманный жест, – что тут происходит.
Мэрили долго и настороженно смотрела на Перл, но наконец произнесла:
– Текущий проект Каллы является строго конфиденциальным.
– Я понимаю. Я никому о нем не расскажу.
– Да, потому что вы о нем и не узнаете.
Перл опустила глаза.
– Мой сын рассказал мне про ставки.
– Ставки?
– Ну, размах как в Вегасе. «Калла выживет» или «Калла умрет».
– Это не проблема, – отмахнулась Мэрили. – Это не… Не важно. Текущий проект является конфиденциальным по другим причинам. На самом деле это вопрос лицензирования. Патенты и кое-какие бумаги.
– Для фильма ужасов?
Мэрили уставилась на нее.
– Дело касается миллионов. Долларов.
– Ого.
– Я говорю вам это, чтобы вы понимали, что стоит на кону. В материальном плане. И юридическом. Калла не понимает и, скорее всего, не поймет. Ей нравится играть в неведении, а это значит, что она не будет такой рассудительной, какой должна быть. Знаете, она тоже подписала СОН. Вы можете помочь ей избежать его нарушения и спасти ее и меня от тяжелого иска.
– Конечно. Но… как?
– Не задавая ей лишних вопросов, встречаясь в то время, которое указываю я, выполняя свою работу и ничего больше. Если вы просмотрите подписанное вами соглашение, вы поймете, почему это выгодно и вам.
Перл не требовалось перечитывать соглашение о неразглашении; последствия любой утечки информации были достаточно серьезными, и она хорошо о них знала.
– Я буду анализировать ее планы удовлетворенности, – сказала она. – Не более того.
– И поделитесь результатами со мной.
– Хорошо. А с Каллой?
– Нет, с Каллой не нужно.
– А если она спросит?
– Включите… воображение.
– Разве нельзя просто сказать ей о том, что мне нельзя ей говорить?
– Можете попробовать. – Мэрили склонила голову, ожидая, что Перл придет к очевидному выводу: «Но это не сработает».
– Должна ли я передавать вам отчет, если?..
– Ежедневно. Вы будете передавать мне отчеты каждый день.
– Как я сказала Калле, ее план удовлетворенности вряд ли изменится за такой короткий промежуток времени.
– Да, да, как вы сказали Калле и как говорили мне люди из вашей компании. Я понимаю. Тем не менее ежедневный тест для Каллы и ежедневный отчет для меня, даже если вы будете говорить мне одно и то же снова и снова. Обещаю, что мне не будет скучно. – Она поджала губы, заменяя этим выражением улыбку.
– Хотите ли вы, чтобы я искала что-нибудь?
– Любые признаки нестабильности.
– Вы имеете в виду психологические проблемы? Беспокойство? Депрессия?
Мэрили нахмурилась.
– Мы не используем эти слова. Их используют таблоиды.
«И доктора», – подумала Перл, но просто повторила:
– Признаки нестабильности. Хорошо. Конечно.
– Она думает, что я над ней
