Ваня заглядывает в комнату. Груда тряпок на постели шевелится, раздается тихое сопение:
– Ххххе, хххе… Ты, что ль, Ванютка? Ити, ити ближе…
С постели падает сухая морщинистая лапка, похожая на оструганную ветку. Лапка перебирается на тумбочку, чем-то шуршит и щелкает. Рядом с кроватью вспыхивает ночник. Вот она – Бабука.
Белесые совиные глаза за толстыми круглыми стеклами таращатся в лицо Вани с подушки – они огромные и не моргают.
БАБУКА, БАБУКА, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ТАКИЕ БОЛЬШИЕ ГЛАЗА? – ЧТОБЫ ЛУЧШЕ ВИДЕТЬ ТЕБЯ…
– Хххе… Хте ты там? Ити шюта.
Ваня хихикает и делает шажок в сторону кровати.
Лапка забирается в ящик тумбочки и со стуком вытаскивает оттуда увесистую коричневую загогулину. Выгребает из серой паутины волос желтое морщинистое ухо и вешает на него загогулину – ухо топорщится и будто удлиняется. Раздается тонкий свист.
БАБУКА, БАБУКА, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ТАКИЕ БОЛЬШИЕ УШИ? ЧТОБЫ ЛУЧШЕ СЛЫШАТЬ ТЕБЯ…
– Ити, ити шюта. Выхнала тебя шалава? Рашкажавай.
Лапка шевелит пальцами, подзывая мальчишку.
Ваня подходит еще ближе. На тумбочке из банки с водой на него щерятся огромные зубы.
БАБУКА, БАБУКА… …ЗАЧЕМ ТЕБЕ ТАКИЕ БОЛЬШИЕ ЗУБЫ?..
– Иди сюда, Ванютка. Иди, поиграем…
…ЧТОБЫ СЪЕСТЬ ТЕБЯ!
Ване кажется, что зубы в стакане сами по себе выщелкивают слова. Он взвизгивает, забирается под кровать и хихикает там, мелко подрагивая от сладкой жути.
– О-хо-хо-хо, Ванютка, Ванютка. Недоделыш…
* * *Дом у Вани рядом с зоопарком. Раньше он там часто гулял с мамой. Когда он плохо вел себя, мама дергала его за руку и, показывая на тесные зарешеченные вольеры, говорила:
– А ну, не дури! В клетку тебя посажу, если не прекратишь, животное… Выродок чертов! Дебил.
Мама редко звала Ваню по имени. Только на людях. И то не при всех. При отце – да, всегда. А при Бабуке – нет. Только Придурком, Дебилом, Зверенышем.
Он раньше думал, что это тоже его имена. В Группе, куда Ваня ходит, чтобы его учили всяким вещам – у всех детей, кроме обычного имени и фамилии, есть еще имена. Серый и Пятиминутка, Толстый и Малой. Гвоздь и Синяк. Пискля и Рыжая. А Ваню они зовут Ванючкой. Потому что он некрасивый и от него воняет. Так они говорят. И никто не хочет водиться с ним. Даже сидеть рядом не хотят.
Ваня не обижается. Но ему скучно. Большую часть свободного времени, когда не требуют садиться за стол и есть или катать из пластилина шарики и колбаски, или слушать Ларису Ивановну, он стоит у окна и смотрит на улицу. На людей, на деревья. На машины и дома. Просто так. По-настоящему хорошо ему только в комнате Бабуки, – под кроватью, где темно и пахнет зверями.
Однажды он спросил Бабуку – а где живет та девочка, что на фотографии? Он бы очень хотел поиграть с ней.
Бабука тяжело вздохнула и сказала, что эта девочка живет у нее ВНУТРИ. Ваня жутко удивился: как такое может быть? Но потом вспомнил сказку про Красную Шапочку – Лариса Ивановна в Группе не раз читала ее детям. Про то, как девочка попала в живот к Волку вместе с бабушкой. Ваня улыбнулся. Чудеса! Обидно только, что девочка не сможет с Ваней поиграть.
Но тут Бабука удивила Ваню еще раз. Она пообещала, что сама будет играть с ним. Как? Ведь она совсем старая и даже встать не может…
* * *– Эт-то что?! – Мамины глаза распахнулись и стали как два белых шарика с черными точками посредине. В Группе у одного мальчишки была такая игрушка – зеленый резиновый монстр. Нажмешь на него – из круглого тельца выскакивают глаза, белые и мягкие, как жвачка. Но с мамой получилось потешнее: она еще и ворочала этими своими шариками из стороны в сторону. Зырк-зырк.
– ЧТО, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! – Подскочив на стуле, мать опрокинула тарелку – та звонко стукнулась о краешек стола и полетела на пол.
На клеенчатую скатерть вывалилось содержимое.
Ваня продолжал сидеть, как ему и было до начала ужина матерью велено: не горбясь, не сутулясь, не ерзая, не раскладывая локти. Он силился сохранить спокойный вид, но это ему не удалось: при первом же материнском вопле не удержался – вывалил изо рта только что положенную туда порцию макарон и заржал ослом. Фыркая, плюясь, икая.
И мама все поняла.
– Ах, ты, выпердыш, бабушкин внук! Сучонок долбанутый. Чтоб вы сдохли все. И вся ваша семейка проклятая. Паразиты…
Мама, наверное, еще долго могла бы говорить, но при слове «паразиты» вдруг побелела и ее вытошнило. Прямо на стол. В самую середину того, что выпало из ее тарелки. Увидев это, Ваня прямо-таки завыл от восторга: теперь присыпанные мукой дождевые черви копошились в желто-розовой слизи между бледными, непереваренными кусочками своих собратьев. Некоторые куски еще шевелились.
Мать причитала, грозилась и рыгала со стонами, силясь выблевать из себя побольше Ваниного «угощения». Глаза ее сверкали яростью и слезами.
– Сволочь, гаденыш, – шептала она. Проблевавшись, замахнулась на Ваню рукой. Ваня не стал ждать – подхватил свою тарелку (с настоящими макаронами) и убежал к Бабуке в комнату. Он был уверен, что сейчас мать туда не сунется, – ей и без того плохо.
– Ххх… Ванютка, ты ль?.. Как оно? Получилось? – спросила Бабука, когда Ваня, хлопнув дверью, ворвался в ее комнату и с разбегу плюхнулся под кровать.
– Ага! – отозвался Ваня, хихикая.
– Молодец, Ванютка. Видишь, как мы с тобой хорошо играем!
Пружины старинного матраса над ним затряслись, что-то засвистело и зафыркало, словно проколотый воздушный шарик. Бабука. Она смеялась. Громко-громко. А может, это смеялась внутри нее и та девочка, что у Бабуки внутри? Наверняка. От этой мысли Ванино сердце наполнилось гордостью. Еще никто и никогда не играл с ним раньше. И конечно, никто и никогда не смеялся с ним ЗАОДНО.
* * *– Што, шалава, накушалась червей?
– Зачем вы это сделали, Калерия Ильинична?
– Сделала?.. Шта я могу сделать, шалава?.. Я инвалид. Который год с постели не встаю.
– Сами знаете – «шта», Калерия Ильинична! Ваньку на всякие пакости подговариваете…
– А может, он сам? Он у тебя идиот. Придурка не пойми от кого родила…
– От вашего родного сына родила!
– Рассказывай. Шалава. Мой сын – умный человек. Хотя и дурак – на тебе женился. Ученый…
– Ученый – на хрену верченый. Пьющий он! Сколько лет пил без просыха. Хоть теперь-то за ум взялся, да ведь Ваньке-то здоровым уже не быть. А вы еще и гадостям его всяким подучиваете! За что?! Что я вам сделала?
– Еще б ты мне что-то сделала. Попробуй только. Тогда квартиру церкви отпишу. Кукиш вам тогда. Вы здесь на птичьих правах. Езжайте тогда в свой Мухосранск. Или где вы там прописаны все? В Магаданской области? – Плюясь и кхекая, старуха захихикала.
Невестка, закончив протирать заскорузлые красные пятна
