– Ладно, идите, – холодно сказал Новичок. – Мне еще одно дело завершить надо.
– А это кто? – глядя на Змея, произнес гнусавый. – Это же тот самый видящий? Про которого вовсю «ахтунг» разоряется?
– Похож просто, – сказал Новичок. – Ну все, идите,
– Он не просто похож, – возразил другой «ниндзя», тощий, с глазами навыкате, в обрамлении болезненных синяков. – Это он и есть. Я его видел, когда Шайтана с его людьми прирезали.
– Да ладно, – удивился третий, раскосый, с припухшим желтым лицом. – Так его надо брать. Да, бригадир?
– Никто не будет его брать, – нахмурился Новичок. – Уходите, я вам говорю!
– Это неправильно, бригадир, – набычился гнусавый. – Этот видящий – крупная добыча, даже ты не можешь решать его судьбу. Нужно его взять – и обсудить на сходке.
Новичок кивнул, закрыл глаза, будто раздумывая. И вскинув дробовик на уровень бедра, не целясь, расстрелял всех троих. Не ожидавшие такого поворота «ниндзя» просто попадали, где стояли, даже не пытаясь увернуться.
Тана ахнула. Змей изумленно произнес:
– Ты же своих положил!
– А что еще было делать? – нервно отозвался Новичок, быстро перезаряжая оружие.
И вовремя, так как в пределах видимости возникла пара фигур в камуфляже и касках, которые, видимо, подтянулись на выстрелы. Вскинули оружие, привычно именуемое «травматами». Только били теперь боевыми.
Новичок упал, припав к прикладу дробовика, и парой выстрелов заставил залечь блюстителей.
– Лезь наверх, погляди, что там и куда уйти можно, – приказал Новичок. – У меня четыре патрона осталось!
Змей силой отправил Тану под нависающую каменную стену, сам же подхватил у одного из убитых цепь, и быстро взобрался на трубную магистраль. Припадая к теплой трубе, тихо двинулся навстречу выстрелам. Труба загибалась вверх коленом, и он поднялся еще выше, добравшись до здоровенной железной будки. Упав на живот, подполз к краю ее плоской крыши. Выглянул.
Двое блюстителей заняли позицию за крупными обломками породы, когда-то рухнувшими с каменного свода. По ним и лупил Новичок. Но эти двое всего лишь отвлекали внимание. С другой стороны, оставаясь пока незаметными, подкрадывалось целое подразделение.
Решение пришло мгновенно и шло не от головы, а от рук и спинного мозга. Он буквально стек по железной стенке за спинами стрелков, увлеченных пальбой по заведомо более слабому противнику. Подкрался – и накинул цепь на шею одному – и тут же другому, неосторожно примостившемуся по соседству. Дернул, повалив обоих набок и заставив выронить оружие, и еще сильнее затянул петли, опутав сразу две шеи. Это возымело неожиданный эффект: двое бойцов, пытаясь освободиться, лишь мешали друг другу, еще сильнее затягивая запутанную цепь.
Пользуясь замешательством блюстителей, Змей подхватил брошенное оружие. Одним оказался штатный травмат блюстителя, вторым – самый натуральный АК-12 с подствольным гранатометом. Направив «калаш» на спутанных цепью, принялся снимать с них полезную амуницию. Ею оказались пара запасных магазинов к АК, подсумок с патронами для травмата, подсумок с парой гранат, штык-нож. Один из блюстителей был близок к тому, чтобы выпутаться, но Змей ткнул его стволом и снова натянул цепь:
– А ну, не дергаться! Грохну! Песню знаете? «Связанные одной цепью…» Можете напевать, рекомендую.
Нагруженный трофеями, он тяжело побежал в сторону своих. Забавно – у него снова были свои. Осталось вырвать сестренку из лап Директории. Но отчего-то на сердце стало спокойнее: он был уверен, что вернется – и заберет ее. Просто не пришло время.
Добежав до угла, из-за которого на него настороженно, поверх «мушки» поглядывал Новичок, плюхнулся на холодную поверхность, чтобы перевести дух. Бросил травмат Тане:
– Это тебе.
– Зачем? – Девушка с брезгливым ужасом повертела в руках оружие.
– Сейчас так модно, – легко поднимаясь на ноги, сказал Новичок. Вопросительно глянул на Змея. – Ну?
– Идти по поверхности – не вариант. Обложили со всех сторон. А вот поверху – вполне. – Змей кивнул на переплетение труб и решетчатых ферм над головой. – Если тихонько.
* * *Пробираясь по трубам, подвешенным под неровным, увитым трещинами каменным сводом, они видели, как суетятся внизу блюстители и возбужденные штатские. Они искали у себя под ногами, не догадываясь поглядеть в каменистый зенит. Впрочем, здесь наверху беглецов вряд ли бы рассмотрели – источники света были подвешены прямо под ними. И особую благодарность стоило выразить все еще голосившему «ахтунгу»: он отлично заглушал звуки шагов по металлической поверхности, скрип и позвякивание подвесных механизмов.
По тесному воздуховоду они спустились на уровень ниже. Это была, скорее, прослойка между «настоящими» уровнями – то ли дренажная, то ли утеплительная. А может, это были остатки неудачно продолбленных проходов. Во времена стихийного освоения подземного пространства и роста Карфагена не было возможности проводить геологические испытания – долбили наугад. И кое-где расширяться оказалось опасно, где-то просто нецелесообразно. Оттого в Карфагене столько бесхозных нор, дыр, щелей, где прячутся неприкасаемые и прочие асоциальные элементы.
Вот и для них нашелся уголок, чтобы передохнуть и определиться с дальнейшими планами. Они сидели в маленькой камере, выдолбленной в камне, прислонившись спинами к кривым стенам. Стены здесь были разрисованы похабной наскальной живописью на сексуальную тематику, упоминались имена – кто с кем, кто с кем кому, кто с кем куда чем во что – и прочая интересная в узких кругах информация. Наверное, дети развлекались.
Тана разбиралась с трофейным сухпайком, добытым Змеем от блюстителей. Змей изучал автомат.
– Короче, дело швах, – в упор разглядывая Змея, резюмировал Новичок. – Вас ищут все страждущие и голодные рты Карфагена. Не считая блюстителей и тайной агентуры.
– И что, у нас нет шансов? – тихо спросила Тана, раздавая спутникам питательные плитки неизвестного происхождения из сухпайка.
– У тебя есть. – Новичок машинально откусил от плитки, пожевал, не ощущая вкуса. Внимательно поглядел на девушку. – Тебе нужно просто вернуться домой. И всем говорить, что тебя увели силой.
– Даже не подумаю, – отрезала Тана. – Я пойду с вами.
– Дело твое, – равнодушно согласился Новичок. – Тогда забудь про наряды, музыку и танцы. Будешь жить в грязной норе, вкалывать на тяжелой работе, питаться дерьмом. Постареешь в течение года, а в течение пяти, скорее всего, умрешь с непривычки.
Тана побледнела, с ужасом посмотрела на Змея. Тот, в свою очередь, с прищуром рассматривал этого беспредельщика, решившего вдруг поиграть в благотворительность. Что-то тут не складывалось.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь, Новичок, – сказал видящий. – Ты нас сначала спасаешь, а теперь утверждаешь, что нам ни спрятаться, ни скрыться. Может, ты просто стесняешься сказать прямо: «Мол, такое дело, хочу сдать тебя блюстителям, Змей. Только надо посоветоваться – как бы тебя, сука, так сдать, чтобы и меня совесть не мучила, и у тебя хорошее впечатление осталось?»
Новичок рассмеялся, похлопывая по стволам трехстволки. Смех оборвался, голос стал надменно-равнодушным:
– Это была бы дельная мысль – если бы мне нужен был их вонючий бокс
