– Так в чем причина? Неужто искренний порыв? После того, как ты хотел спустить с меня заживо шкуру?
Новичок помолчал, продолжая изучать видящего. Словно не решался поделиться сокровенным. Так бывает, когда опасаешься, что тебя поднимут на смех или посчитают твои слова бессмысленной блажью. Наконец заговорил, тщательно подбирая слова:
– Я не верю ни в Бога, ни в черта, ни в судьбу, ни в удачу. Всю жизнь полагался только на себя. Но когда в глубокой штольне обрушились подпорки и завалило всех, кроме меня, я подумал: может, не все так просто? Когда стал заканчиваться воздух в пещере, а я стоял по грудь в черной воде, то смотрел в эту ядовитую воду и загадывал: если я сейчас нырну, проплыву под завалом, а на той стороне окажутся воздух, выход, спасение, – я больше не буду терпеть и бояться. И я нырнул. И, как видишь, выжил. После этого мне ничего не стоило пойти прямо на пулеметы блюстителей, чтобы пробиться со своими людьми в Центральный сектор. Теперь мы здесь все держим вот так… – он продемонстрировал жилистый кулак. – Но еще там, под завалом, я понял: это не главное. Наша жизнь под землей – это просто завуалированная форма смерти. Это ад как он сесть, только мы не осознаем этого.
Новичок рассмеялся сухим трескучим смехом, от которого становилось не столько весело, сколько жутковато. Со странной кривой улыбкой он сказал:
– А я хочу увидеть небо. И не просто увидеть – прикоснуться к нему. Когда ты рассказал про Запретную гору, я понял: вот оно! Вот то, чего я действительно хочу. Я хочу наплевать на этот запрет – и подняться на вершину, чтобы потрогать небо. Я хочу поговорить с Мудрецом – у меня к нему накопились вопросы. Одним словом… – Он сделал паузу, внимательно поглядел на видящего. – Я хочу того же, чего и ты.
– Выйти из Карфагена, – тихо закончил за него Змей. – Ты прав. Больше ничего не остается.
– Более того – сама судьба тебя подталкивает к этому, – кивнул Новичок. – Ну а у меня теперь просто нет пути назад.
– Так ты нарочно убил своих? – спросил видящий. – Чтобы сжечь все мосты у себя за спиной?
– Они были не готовы идти дальше, – равнодушно объяснил Новичок. – Они стали такими же, как те, кого мы ненавидели. Мне все равно с ними не по пути. Я предпочту путь наверх.
– Вы с ума сошли, – прошептала Тана. – Там смерть!
– Смерть – здесь, – твердо сказал Змей. – Я собирался уйти один. Но если кто-то готов идти со мной вместе…
– Когда выступаем? – быстро спросил Новичок.
– Погоди… – Змей нахмурился, разглядывая главаря чумазых подонков, у которого нездорово заблестели глаза. – А как же твои люди? Они тоже?..
– Нет. – Новичок покачал головой. – Это мои и только мои заморочки. Да и не поймет никто.
– Значит, идем вдвоем, – решил Змей.
– А я? – дрожащим от возмущения голосом спросила Тана. – Про меня ты забыл? Ты бросишь меня здесь одну, заставишь ходить на допросы и врать этим ублюдкам, что увел меня силой? Что это не я спасала тебя, прятала, смотрела в твои бессовестные глаза, как глупая кошка?
– Но, Тана… – Змей растерянно разглядывал эту девушку, которая не переставала его удивлять. – Шансов сгинуть там куда больше, чем добраться до цели…
– Трус, – коротко бросила Тана.
– Я не могу так рисковать тобой… – немного опешив, пробормотал Змей.
– Лжец.
– У нас нет ни оружия, ни еды, ни снаряжения, наконец! – с нажимом продолжил видящий. – Мы с голыми руками пойдем через пространство, где нет толщи земли над головой, где негде укрыться от «дыхания смерти», кислотного снега и ядовитых ветров! У нас нет даже теплой одежды!
– А вот тут вы все врете, папаша, – возразил Новичок. – Снаряга и кое-какие припасы найдутся. Не хватает одного – и без этого все остальное может потерять смысл.
– И чего не хватает? – спросил Змей.
– Эдакого «золотого ключика» от одной потайной дверцы. Взрывчатки.
Змей задумался, приподнял бровь:
– С собой этого добра у меня нет. Но я знаю, под каким ковриком поискать этот «ключик».
Глава восьмая
Наверх
Они стояли перед штабелями ящиков в свете тактического фонаря, закрепленного на трехствольном дробовике Новичка. Крышка одного из ящиков была сдвинута, и можно было видеть провода, торчащие из взрывателей, воткнутых в пару брикетов пластита.
– Охренеть, – удивился Новичок. – Прямо у нас под носом заложили, гниды. И как это мы не заметили?
Отдаленный шум градирни настойчиво подтверждал близость убежища чумазых беспредельщиков. Раньше Змей бы позлорадствовал на эту тему, даже пожелал бы этим подонкам оказаться поближе при взрыве. Теперь же ему было все равно. Точнее, он сопереживал одинаково всем обитателям обреченного Карфагена. Такова судьба пророков: ты знаешь неизбежное – и ничего не в состоянии сделать. А главное – тебе никто не верит.
– Что они задумали, эти идиоты, ума не приложу, – задумался Змей. – Если взорвут реактор – всем кирдык.
– Пожалуй, – спокойно отозвался Новичок. – Но думаю, это не столько для того, чтобы всех угробить, сколько для шантажа или запугивания.
– Не понимаю, – поежилась Тана. – Шантажировать всех полным уничтожением? А смысл? Они же и сами на тот свет отправятся!
– Вряд ли. – Змей пожал плечами. – Организация хочет власти. Зачем ей власть над мертвой скорлупой, что останется от Карфагена, если тут жахнет?
Новичок поглядел наверх, усмехнулся:
– Над нами система охлаждения реактора. Наверное, думают уничтожить ее – тогда реактор автоматически заглушится. Карфаген погрузится во тьму. Если заранее подготовиться к такой ситуации – можно неплохо погреть на этом руки.
– Вот суки! – в сердцах произнесла Тана. – Свет им мешает, тварям.
– Понимаю твои чувства, девочка, – кивнул Новичок. – А потому берем для себя пару ящиков и забираем взрыватели. Без взрывателей этот пластилин годится лишь для художественной лепки.
* * *Змей даже не представлял, что в Карфагене есть такие отдаленные, такие заброшенные и дикие места. Даже рабочие шахты, вроде той, где его держала Организация, выглядели вполне благоустроенными и живыми на фоне бесконечных, наполовину осыпавшихся коридоров, с начисто сгнившей проводкой, где под ногами хлюпала черная вода и ледяные капли разъедающей жижи норовили лизнуть щеку и затечь за шиворот. Кое-где встречались человеческие останки – никто и не думал убирать, а уж тем более хоронить погибших шахтеров.
– Наверное, люди здесь не бывали лет десять, – предположила Тана.
– Ну да, конечно, – хмуро усмехнулся Новичок, опуская на камень ящик с пластитом, чтобы перевести дух. – Еще год назад эти места считались у нас курортом. Уходить стали только полгода назад, когда переход между уровнями затопило. В моей шахте ты бы не смогла стоять в полный рост, да и запах тебе не понравился бы.
– Не понимаю… – пробормотала Тана. – Но зачем люди соглашаются жить в таких условиях?
– А кто их спрашивает? – Змей с натугой поднимал тяжелый ящик. Локтем поправил за спиной автомат. – Таков уговор: они отрабатывают право
