– Почему высшие увидели противников в элларах?
Снисходительно улыбнувшись, повелитель Эрадараса поинтересовался:
– Уже не считаешь их тщеславными гоблинами, нежная моя?
– Вы постоянно за мной следите? – несколько враждебно поинтересовалась в ответ.
Кесарь ответил все той же полуироничной-полуснисходительной улыбкой, которой улыбался, кажется, лишь мне. Или это все вино, и я просто напилась.
– Ты знаешь ответ, – произнес вдруг кесарь, улыбаясь уже несколько расслабленнее.
– Вы сейчас о высших или ваших улыбках? – уточнила я.
– Первое, – вновь делая глоток вина, пояснил император. – Что касается второго… полагаю, мне следовало бы давно прояснить этот вопрос… но не будем о грустном.
Не будем так не будем. И я перешла к главному:
– Нам конец!
Все так же иронично улыбаясь, кесарь сделал еще глоток вина и неожиданно предложил:
– Сдадимся без боя?
Раздраженно глянув на него, поднялась, сходила за вторым бокалом, вернувшись, рухнула на подушки и, налив себе вина, ехидно заметила:
– Сомневаюсь, что высшие примут нашу капитуляцию.
Правда, с попыткой выпить ничего не вышло – волосы, полураспущенные ранее, окончательно распустились, отказываясь держать себя в рамках тех нескольких шпилек, что все еще имелись на моей голове, и теперь одна прядь совершенно бессовестным образом свесилась на мое лицо, несколько мешая попытке бывшей оитлонской наследницы банально спиться.
– Пфф, – дунула я на прядь, но ей это нисколько не помешало мешать мне и далее.
Катриона, ты напилась и скатываешься в тавтологию.
– Мой кесарь, – предприняв еще одну попытку избавиться от волнистого локона попыткой сдува, позвала я. – Вы не могли бы одно мгновение подержать бутылку?
Повелитель Эрадараса молча протянул руку, но вместо того, чтобы лишить, как я и просила, меня собственно бутылки и тем самым освободить мою руку, как-то очень нежно отвел прядь, открывая мое лицо, скользящим движением коснулся щеки, задержался на подбородке и как-то бессильно уронил ладонь.
Я встревоженно проследила вот за этим его движением, нервно сделала глоток вина и напряженно спросила:
– Что-то не так, мой кесарь?
Сама поняла, насколько идиотский вопрос задала, усмехнулась и добавила:
– Помимо того, что вам, как я понимаю, не удалось преодолеть Эхею и Акьяр все еще жив, ну и, конечно, опустив предстоящее сражение с высшими.
– Преодолеть Эхею? – задумчиво отозвался император. В его льдистых глазах промелькнуло что-то странное, словно ускользала какая-то мысль, после Араэден произнес: – Ты имеешь в виду мокрую рубашку?
Улыбнулся и пояснил:
– Это не воды Эхеи, нежная моя. Эллар, коснувшийся вод Эхеи, теряет магию на месяц как минимум. Возможно, – он задумчиво смотрел на меня, – возможно, сейчас с новыми способностями, мне стоило бы попытаться… но ты как никто осознаешь – это не то, что я мог бы себе позволить в данный момент.
Вот тут я была с ним полностью согласна: чего-чего, а такой глупости, как потеря магии, пусть даже временная, кесарь себе точно не мог позволить. Как минимум по той причине, что это станет мгновенным приговором и для него, и… для меня.
– Именно так, – немного устало подтвердил император.
Мне в целом во всем этом что-то не нравилось. Впрочем, говоря откровенно, мне все здесь не нравилось, но по крайней мере для меня это был «ад номер один», а для кесаря, похоже, «ад номер два».
– Ты не права, нежная моя, для меня это дом. Это мой мир.
– И рано или поздно его разрушат, – сделала я крайне оптимистичное заявление.
Кесарь едва заметно улыбнулся.
– Полагаете, я не права? – с хмельной воинственностью поинтересовалась я.
И так как ответа на мой вопрос не последовало, подавшись к императору, зло отчеканила:
– Рано или поздно, хотя, зная вас и меня, скорее рано, чем поздно, мы подчиним Тэнетр, распространив свое влияние на весь Нижний мир. И рано или поздно высшие узнают об этом. Я убеждена, что узнают. Я не зря назвала их тщеславными гоблинами – ведь ваши высшие тщеславны. Тщеславны настолько, что в один прекрасный день, если не уже, озаботятся, к примеру, тем, почему на новой светлой территории нет ни одного храма!
Кесарь продолжал молчать, внимательно глядя на меня. Я же продолжила говорить, раз уж мне предоставили такую возможность:
– И учитывая перспективу, возможно, нам стоит договориться с темными? Их как минимум больше. Я так понимаю – как маги они и многочисленнее и сильнее. И в случае…
– Нет, – холодно прервал меня император.
Ну и ладно.
Сделав глоток вина, продолжила:
– Возможно, в таком случае мы заключим договор с орками? Насколько я поняла из беседы с Тэхарсом, орки достаточно многочисленны и развиты, по крайней мере, у них хватает мозгов на разведение скота и применение собственной магии и…
– Нет, – обрубил и эту идею на корню кесарь.
Я мрачно воззрилась на него, разглядывая хищные черты властного лица, полные тщательно скрываемой ледяной насмешки глаза, слегка искривленные в саркастичной усмешке губы, все еще мокрые пряди волос, редкие капли с которых стекали на широкие плечи властителя Эрадараса и следовали вниз по идеальному, даже для создания его лет, телу. Внезапно поняла, что любуюсь природой. Здесь не было Аршхана, который мог уличить меня в этом, и…
Стоп. А собственно, почему здесь не было Аршхана, в том смысле, что ракардов?
– Все достаточно просто, нежная моя, – все с той же усмешкой глядя на меня, произнес кесарь. – Ты видела гномов?
Я неуверенно кивнула, напряженно пытаясь понять, на что он намекает.
– Орки массивнее, – пояснил император.
– И когда элларов останавливали подобные мелочи? – с откровенной издевкой поинтересовалась я.
Кесарь хотел было ответить, но тут лично мне вспомнился владетель Туманного дворца и, собственно, сыновья лорда Таграна. Араэден, считавший эту мысль, улыбнулся и произнес:
– Если рассматривать в подобном контексте, то да, признаю твою правоту, нежная моя.
Я победно отсалютовала ему бокалом, сделала глоток вина, и почему-то в голову полезли скабрезные мысли, на тему: а было ли у кесаря что-то с орчанками…
– Не смей, – но почему-то скорее иронично, чем угрожающе, потребовал император.
Или с гномками?.. Я представила себе ту самую могучую бородатую девушку с выдающимися объемами и…
– Кари. – Теперь звучало на порядок более сурово.
И как минимум с дриадами у кесаря точно что-то было. А если учесть, что они лесные воительницы, то это самое что-то несомненно происходило в лесу и…
– Нежная моя!
Да-да, конечно, мне не полагается видеть книг с похабными картинками, раздетых гаремов и, собственно, в принципе задумываться о подобном. Идеальный ценный, лично вывезенный из другого мира кадр должен быть безукоризненно и безупречно целомудрен и непорочен.
– Помянем! – провозгласила я и махом допила вино.
– Кого? – холодно поинтересовался кесарь.
Не отвечая на его вопрос, я вручила императору бутылку и целенаправленно поползла с кровати, в стремлении узнать, что с Эллиситорес. Просто мысли о разврате и прочем в конечном итоге привели к напоминанию о событиях сегодняшнего утра и собственно знакомству с этим самым покинутым кесарем гнездом сластолюбия и прочих пошлых излишеств и,
