Список был подробным, и начинался он, ну так легко и ни на что не намекая, со сравнительной характеристики положения женщин в Эрадарасе и на Тэнетре. Различия в положении были кардинальны. И если единственным вариантом для эллары был выход замуж, то тэнетрийки обладали абсолютной свободой от рождения и до смерти. Они не были ограничены ни в чем – ни в количестве и качестве партнеров, ни в выборе профессии, ни в частнособственнических правах. Вступая в брак, темная полностью сохраняла за собой право на владение приданным и, расторгнув брак, практически всегда оставляла право на опеку детей за собой. И я бы поверила, но… история Адраса была прямым противоречием всему написанному принцем Ночного ужаса.
– Ваше высочество Акьяр, – я подняла голову и посмотрела на севшего напротив меня темного, – указанное вами относится ко всем слоям населения?
Адрас подошел сзади, наклонился, прочел, хмыкнул и посмотрел на брата. Принц Ночного ужаса, которого теперь можно было смело переименовывать в принца Ночных эротических грез, прищурился, но в присутствии брата лгать не стал и спокойно ответил:
– Есть исключение, касающееся принцев дома Ночи.
– Какое? – уже догадываясь, о чем пойдет речь, поинтересовалась я.
Акьяр посмотрел мне в глаза и уведомил:
– Нам запрещено отказывать. И любой ребенок, рожденный от семени принца, принадлежит отцу. Вас это шокирует, пресветлая императрица?
– Нет, – абсолютно спокойно ответила я. – Это было ожидаемо.
Кьяр определенно предполагал, что я продолжу, но, одарив его милой улыбкой, я указала Адрасу на стул рядом с собой и продолжила чтение.
И да, различий было до невероятности много.
К примеру, светлые воспитывали поколение в жестких рамках тех самых трактатов типа «Путь войны» и «Шепот шагов дочери света», у темных ничего подобного не было. С самого рождения тэнетрийцы имели возможность самостоятельно выбирать свой путь вне зависимости от пола. К примеру, в армейского типа учебные заведения свободно набирали и парней, и девушек, и среди генералов Сумрака женщин было не намного меньше мужчин.
И все бы ничего, но взглянем на ситуацию шире. Итак, мы имеем общество, выросшее в атмосфере свободы и равных прав. И в этом вот обществе существует группка, считающая себя выше всех прав, законов и свобод… Как интересно. В смысле, исключительно интересно как долго продлится подобное положение дел? По идее – до смерти главного арахнида, после чего общество, вероятнее всего, восстанет против существующего порядка вещей.
Между тем Эдогар, взяв себя в руки, окончательно пришел в норму и сообщил:
– Владетели великих дворцов ожидают.
Я кивнула и, продолжая читать, спросила:
– Ларден, моя речь готова?
Светлый мгновенно подошел и с поклоном подал основные тезисы для сегодняшнего заседания.
И все бы ничего, но тут Кьяр произнес:
– При всем моем уважении, пресветлая императрица, но вы на ногах едва стоите, какое заседание?
Поднявшись, я, не удержавшись, весело подмигнула явно потрясенному темному и, подхватив как список тезисов от Лардена, так и список Акьяра, направилась на заседание моих представителей на местах, пусть они и именовались владетелями Великих дворцов. Они могли называть себя как угодно, но в политике важен смысл, а не красивый титул.
* * *Войдя в соседнее с канцелярией помещение, я произнесла прежде, чем они попытались осуществить свой долгий ритуал приветствия:
– Да озарит вас сияние белого светила, да продлит свет ваши дни, да наполнит сияние мысли. Всех рада видеть, все сели, у нас не так много времени.
И все поднявшиеся при моем появлении лорды и леди просто молча сели, а их секретари встали с пола, на котором пребывали в коленопреклоненной позе, и торопливо юркнули на свои места, рядом с повелителями.
Столы разместили полукругом, мой стоял в центре напротив «месяца», рядом со мной сел Эдогар, как и полагается, Адрас занял свое любимое место у дверей, Акьяр под всеобщими потрясенными взглядами прошел в глубь белоснежного с полухрустальными стенами помещения и, сотворив себе кресло, устроился так, чтобы демонстративно смотреть на меня. Если меня это и напрягало каким-либо образом, то секунды две, пока лорд Гейром, владетель Золотого дворца, не произнес:
– Пресветлая императрица, касательно вашего пожелания по поводу детей рабов.
Ну и, собственно, на этом было забыто все постороннее, и я приступила к битве на арене, которая была знакома настолько, что дебаты я могла вести в состоянии любой степени алкогольного опьянения и даже будучи разбуженной в самую глухую полночь:
– «Пожелания»? – переспросила холодно.
Лорд Гейром несколько замялся, после чего мгновенно исправился:
– Приказ.
Милостиво кивнула, принимая его извинения и позволяя продолжить. И владетель Золотого дворца продолжил:
– Ваш приказ передать детей рабов их матерям лишен смысла, пресветлая императрица, у людей не существует семьи как понятия. Понимаете, человечество – тупиковая ветвь эволюции, они не способны строить семьи, общество и прочее, это все равно что животные и…
Он умолк под моим взглядом. Умолк, а следом и побледнел, потому что я улыбалась, и даже не сразу поняла, насколько моя улыбка сейчас похожа на ту убийственно-ласковую, коей кесарь частенько одаривал тех, кого собирался уничтожить с особой жестокостью. Судя по тому, насколько утратил краски жизни в лице лорд Гейром, эта улыбка была ему знакома, как, впрочем, и ее последствия.
А я… отчаянно пыталась сдержаться. Человечество – тупиковая ветвь эволюции? У людей не существует семьи как понятия?! Это все равно что животные?!
Я смотрела на лорда Гейрома и чувствовала желание как минимум врезать, как максимум – сжечь! Эти пресветлые вторглись в этот мир, уничтожили, похоже, весьма развитые человеческие государства, разводят людей, как скот, и что-то еще смеют мне заявлять?!
К счастью, открылась дверь, впуская секретаря кесаря. Пресветлый гордо прошествовал ко мне и передал свиток.
Открыв, с удивлением прочла написанное на оитлонском:
«Я медленно приникаю к твоим устам… осторожно и бережно, касаясь пальцами обнаженного плеча… Мои пальцы скользят ниже, заставляя тебя страстно изогнуться в моих объятиях… Успокоилась?»
Резко выдохнула, внезапно осознав, что после гномьей выпивки мне определенно стало жарко. Взяв перо, несколько секунд нервно постукивала им по столу, приводя мысли в порядок, затем отписалась:
«Я так понимаю, ключевым в вашем сообщении является слово «медленно». Не удивлена, если учесть, что дорог я так и не дождалась еще. Мой кесарь, вы просто уточните, насколько медленно…»
Но я действительно успокоилась. И, передав свиток секретарю императора, вновь обратила все свое внимание на владетеля Золотого дворца, чтобы мягко, вежливо и даже практически с нежностью сообщить:
– Я – человек, лорд Гейром.
Последующие десять часов были полны напряженной и сложной работы. Начали, раз уж лорд Гейром поднял вопрос, с рабства. Жесткие ограничения по возрастным категориям,
