Парк загорается огнями, и все снаружи оживает.
Сотрудники использовали выдержки из ее информационных буклетов: они высвечивались на стекле, на экранах, через огромные расстояния. Информация… Животворящая кровь, струящаяся по толстым электрическим жилам мира. Сэлли могла объяснить целому залу инвесторов, как работает Uniquo. Теперь она не может объяснить, почему дети бросают карточки в ее окно.
Тэм перебрался в кресло у окна, чтобы почитать еще немного. Она не понимает, как он может находиться к окну так близко.
– Уйди оттуда, – говорит она.
– Могу я включить свет?
– Нет.
– Тогда я дочитаю главу.
Вдалеке слышна музыка. Низкая барабанная дробь и назойливое гудение, похожее на сигнал тревоги. Звуки не вызывают у нее каких-либо ощущений. Она вздрагивает. Тэм сказал однажды: «Когда ты на аттракционах, это чувствуется сильнее. Некоторые из них довольно неплохи, Сэл, они дают хорошую раскачку». Это была очередная его попытка вытащить ее на улицу.
Ей нравился открытый воздух, когда парк только начал принимать первых посетителей. Ей нравились его широкие пространства, в особенности те, что простирались вокруг солнечных полей и ветрогенераторов, – воплощенная маркетинговая мечта.
Возвращайте планете энергию, пока катаетесь, играете, кружитесь в десяти тематических зонах будущего!
Легкое прикосновение к перерабатываемой карточке – и вас тут же подключат к электронной очереди, – мгновенный доступ! Даже к Uniquo, первым в мире расширенным американским горкам, которые взлетают и падают по всему периметру парка. Каждая карточка взаимодействует с Uniquo особым образом, что придает поездкам неповторимое разнообразие. Uniquo предлагает множество видений будущего, захватывающих дух и полных веселья.
Сэлли рассказывала все это сотням людей. Она и сама каталась на них, пролетая в этой воздушной машине над стеклянными небоскребами настолько высоко, что чувствовала себя на самом краю космоса. Балансировала на той черте темноты, которая захватывала ее воображение отсутствием ограничений. В молодости она очень любила приключения.
Но «молодость» – это не про возраст; теперь она это знает. Дело в количестве мыслей, которым ты раньше не придавал значения. Понимание потери и того, что все имеет свою цену: эти мысли заставляют ее оставаться в четырех стенах, заставляют стареть.
– Страх перед подростками довольно распространен среди пожилых людей, – сказал психиатр в тот последний раз, когда она выходила из дома. – Его называют эфебифобией.
Сэл состоит в списке очередников на определенный тип терапии.
Внезапно раздается крик, словно свист, которым подзывают собаку, – и ее охватывает страх. Она кладет руки себе на шею. Аттракционы запущены.
Тэм переворачивает страницу.
– Уходи оттуда, – говорит она из своего кресла, стоящего в самом темном углу комнаты.
Он игнорирует ее. Сегодня он не настроен на сочувствие. Быть может, это будет плохая ночь, но есть ли в том ее вина, раз он не собирается успокаивать ее? Она ведь сплошная проблема. Глупая старуха, которая боится выглянуть в окно.
– Ты не можешь ненавидеть меня больше, чем я сама себя ненавижу, – с трудом выдавливает она.
Он швыряет книгу. Та ударяется в стену за ее спиной. Сэл зашла слишком далеко, она это знает. «Что угодно, только не нытье», – сказал он однажды.
– Извини, – говорит она, но разве это может что-то исправить?
Тэм встает, подходит к ней и берет ее за руки. Он никогда не причинял ей боль.
– Хватит, – мягко говорит он.
– Да.
Она попытается как-то обуздать свой страх.
Это ведь просто дети.
Тэм держит её за руки в доме, который принадлежит им. «Пенсия с бонусами», как они это называли, ведь очень немногим вообще удавалось выходить на пенсию. Но всё же опыт и знания Тэма были необходимы, чтобы одряхлевшие Uniquo продолжали работать, поэтому ему предложили постоянное место для проживания на территории парка, в зоне для сотрудников, взамен на три рабочих дня в неделю, и он сказал ей (в привычной роли любимого человека с привычным же сомнением и загадочностью – или же это всё просто являлось побочным эффектом возраста?):
– Давай жить вместе? Комната на двоих.
Что ж, он инженер. Сэлли знала, что эта профессия далека от романтики, но так даже лучше. Ей нравится практичность. Раньше она считала, что любая проблема имеет логичное практичное решение
Резкий треск оконного стекла вернул ее в реальность, к этому хорошо знакомому страху, сметающему все на своем пути. Прошлого нет. Она слышит только их смех. Их много, слишком много, и все они смеются над ней. Она застывает в его руках, как камень.
– Вот так, – говорит Тэм, отпуская ее руки.
– Не ходи туда, – умоляет она.
В худшие ночи он бегает за ними, кричит и, вернувшись, выглядит намного старше, чем прежде.
Он хватает ее за руку.
– Идем.
– Нет.
Сэл находит в себе силу, давным-давно забытую силу, и сопротивляется. Значит, у нее все еще есть решимость; это чувствуется в пощечинах и царапинах, и разум ее проясняется, что хорошо.
Он отпускает ее и выходит из комнаты. Она слышит его шаги в коридоре и звук открывающейся двери. Он даже не пытался ее закрыть.
Ее нельзя оставлять открытой, просто нельзя.
Она должна подойти к двери. Она передвигается короткими шагами, отрывисто дыша. Добирается до прихожей, пряча глаза, не глядя на пространство впереди. Ее охватывает паника.
Но огни…
Сэл хватается за дверную раму и выглядывает на улицу. Безумный восторг и ощущение простора. Проходящие мимо дети, и урны в конце небольшой лужайки, куда они, с большей или меньшей точностью, небрежно бросают свои карточки. Тэм стоит возле урн спиной к двери. Высокий, стройный, отсюда он выглядит моложе.
А впереди видна бесконечная цепочка ярких огней Uniquo и слышны крики на их поворотах и изгибах. Дети на Uniquo сейчас не здесь, не в этом парке. Они погружены в собственные фантазии.
Пробегающий мимо мальчик бросает свою карточку, и маленький кусочек пластика, ударив Тэма в грудь, падает на траву. Мальчик не извиняется, однако оглядывается, и Сэлли четко видит его лицо. На нем заметно напряжение и желание принести извинения – но нужно спешить, необходимо срочно куда-то успеть. Он похож на кого-то, кого она некогда знала, но не может вспомнить. И вот он исчезает, а к Тэму приближается следующая группа. Стильно одетые, с высоко зачесанными волосами, они шагают в ногу, они причинят ему боль, она это знает…
Проходя мимо Тэма, они протягивают ему свои карточки, он их берет.
Почему они думают, что он стоит там, чтобы их собирать? Они не смотрят ему в глаза, не обращают внимания на дом.
Они его не видят.
Но это не реальный
