Катя натянула капюшон едва ли не на глаза, укуталась в шарф, чтобы спрятаться от снега. При очередном порыве ветра непроизвольно схватила Андрея за руку, и он крепко сжал ее ладонь, повел сквозь намечающуюся пургу. Как-то сразу стало безлюдно, снег стер краски и обратил мир в серое. Через сотню метров из-за домов показался забор стройки, а над ним оранжевым прямоугольником высился кран. На открытом участке дороги ветер набросился на путников с особой злобой, взвыл, принялся дергать за одежду, швырять в лицо колючие капли. Погода будто с цепи сорвалась.
Андрей старался идти чуть впереди, чтобы оградить Катю от ветра. Лаки трусил сбоку, низко опустив голову. Вокруг совсем потускнело. Катя подняла взгляд к фонарю и увидела, что лампа обмотана тряпьем. Со следующим было то же самое.
Лаки замер. Зарычал, обнажив клыки, шерсть на загривке встала дыбом. На дороге показалось несколько псов, и Катя сильнее сжала руку Андрея.
– Чтоб тебя, – пробормотала она.
Сзади послышался лай, и Катя вздрогнула, оборачиваясь. Из дворов пятиэтажек выходили собаки. Пять или шесть диких псов, грязных, потрепанных, озлобленных.
Лаки крутанулся на месте, готовый броситься в бой. Собаки медленно окружали. Оскалившиеся, пригнувшие головы.
Андрей попятился к забору, увлекая за собой Катю.
– Что будем делать? – пробормотала Катя, осматриваясь.
– Бежать. Что же еще? Это как в прошлый раз, что я рассказывал, видишь?
Лаки рванул было вперед, звонко клацнув челюстями. Две щуплые на вид собаки бросились на него одновременно. Они как будто выросли в размерах. Одна тяжело ударила Лаки лапой в бок, вырывая клок шерсти, вторая ухватилась зубами за загривок. Лаки взвизгнул, вырвался, отскочил к ногам Андрея и зашелся хриплым лаем.
Псы застыли на расстоянии.
Андрей тихо выругался, скрестил руки таким образом, чтобы можно было использовать их в качестве ступеньки.
– Быстро, забирайся. Уходим через забор.
– Ты серьезно? А Лаки? Он как же?
– Он постоит за себя, не бойся. В крайнем случае драпать умеет не хуже своего хозяина.
Раздался протяжный нестройный вой, от которого по позвоночнику пробежал холодок. Катя больше не раздумывала, оперлась на подставленные руки, подтянулась, повисла на заборе. Перегнулась через него и чуть не упала спиной назад, но успела соскользнуть вниз. Она приземлилась на твердые комья земли, огляделась. Собак тут не было. Справа высились синие строительные вагончики, слева стоял кран. Всюду сверкали подмерзшие лужи.
Наверху показался Андрей, ловко перебрался через забор и спрыгнул. Мокрый снег облепил его волосы, ресницы и брови.
– Мне страшно, – пробормотала Катя очевидное.
– Это правильно. – Андрей потянул Катю за руку и торопливо зашагал по деревянным мосткам в обход строительного крана. – Страх способствует выживанию. Главное орудие эволюции, между прочим.
Снегопад усилился, и уже сложно было разобрать, что находится в паре метров впереди. Из размытой серости показался деревянный, грубо сбитый забор. В центре него трепыхалась на ветру строительная оранжевая куртка, прибитая гвоздями за шиворот. Чуть дальше была распята еще одна.
Андрей дернул Катю в сторону от забора, они побежали по заснеженной тропинке. Из сугробов торчали пучки связанных арматур, высились холмы песка, укрытые брезентом стопки кирпичей. Тропинка заводила в самый центр стройки.
– Если это секта, то надо полицию вызвать, – предположила Катя. – Пусть разбираются. Наплодили собак бездомных…
– Что-то мне подсказывает, что лучше надеяться на себя, а не на полицию, – ответил Андрей.
Он споткнулся и чуть не упал. Посмотрел вниз: на снегу лежал большой резиновый сапог со следами зубов. Катя пнула его в темноту, словно этим можно было избавиться от проблемы.
Ветер снова взвыл – звук этот распался на несколько отдельных. Выли сзади, спереди, вокруг. Андрей остановился. Плечи, голова, руки были густо покрыты снегом. Катя тоже остановилась, разглядев в десяти шагах впереди то самое зданьице – то ли церквушку, то ли домик с башенкой, то ли еще что, непонятное. Ясно было только, что здание это опасное и страшное, выросшее посреди стройки, как гриб-поганка.
– Главное, не заходи внутрь, – проговорил Андрей, увлекая Катю назад, в снежное марево. Подальше от окон, в которых плясали красные огоньки. – Что бы ни случилось.
– Да что это за место? Как… – Голос Кати дрогнул, она прикусила губу, всхлипнула.
Андрей обнял ее за плечи, заглянул прямо в глаза.
– Я тебя в обиду не дам. Поняла? Даже несмотря на то, что пришлось раньше времени раскрыть мои планы насчет Нового года.
Катя издала нервный смешок.
– Дурак.
– Еще какой.
Они побежали дальше. Больше всего Катя боялась, что случайно выпустит руку Андрея и останется одна в этом белесом аду с блуждающими тенями и звуками. Под ногами хрустели льдинки, строительный мусор. Снег заполнял все свободное пространство – Катя с Андреем будто пробивались сквозь рой насекомых. Но в конце концов они нашли дорогу. Ту, которую для них приготовили.
– Не убежать, – пробормотал Андрей.
Казалось, снег огибает церковь, не задевая ее стен с прибитой одеждой, крыши и стоящего на крыльце человека. На нем была куртка с большим капюшоном, который скрывал лицо. Рядом с незнакомцем сидело два пса, еще двое крутились у двери. Самый крупный стоял на земле, расставив лапы и опустив голову. Он не сводил взгляда с Андрея и Кати.
– Устали с дороги, путники. Многие ходят, да не многие находят, – произнес человек громко, чудным образом перекрикивая ветер. – Не хотите зайти, раздеться, погреться?
– Нет, спасибо, – мрачно буркнул Андрей. Катя сжала его ладонь. Ей хотелось бежать без оглядки, в пургу, куда угодно. Но она знала, что все равно вернется сюда. Каким-то невероятным образом.
– Не отказывайтесь. Не положено так. Без подношений пришли, вас все равно приглашают, а вы? – Человек сделал шаг в их сторону, синхронно сдвинулись и псы.
– Вы кто такой? – спросила Катя. – Откуда взялись?
– О, я человек маленький. Поступки мои мелкие. Но, как и все, под боженькой хожу. Да вы не стойте, проходите к жилью.
За его спиной медленно отворилась дверь, и изнутри дыхнуло теплом. Наверное, там действительно было хорошо. Уютно и спокойно. Можно зайти, сбросить одежды, повесить их на большие гвозди с широкими шляпками, что вбиты прямо в деревянные стены…
Катя шагнула к церквушке, к открытой дверце. Человек выдернул руки из карманов куртки, обнажив длинные болтающиеся рукава, в которых не было видно кистей, распахнул объятья. Ветер вытащил из-под капюшона седые, чудовищно длинные волосы, стал трепать их и рвать. Человек походил на чучело из какого-то мультфильма…
– У меня нюх на таких, как вы, – продолжал он. – Мы с моими друзьями давно вас унюхали… Чистых, красивых, здоровых. Как раз для боженьки. Он от своего тела отнимет и вам передаст. Заполнить. А?
Андрей резко дернул Катю, останавливая, и в тот же миг на него прыгнул большой пес. На руке сомкнулись челюсти, затрещала одежда. Андрей завалился на снег и закричал.
– Боженька заполнит ваши пустоты, – сказал человек из церкви. – Или
