– Мне тоже. Думаю, это Бог дает нам знак, – старуха вытаращила глаза и подняла палец вверх. – Напоминает о заветах. Дает возможность исправиться. Возможно, для кого-то эта возможность – последняя.
– Может быть, – согласился Андрей, – зачем такие прозрачные намеки? Мне кажется, для всех было бы лучше, если бы он выражался яснее.
– Нет. Бог прячется. Если помните, и воскресшего Христа видели только апостолы. Бог не может вдруг явить себя людям. Это противоречит его плану.
Андрей потер подбородок, скрывая улыбку.
«А мы его нашли», – мог бы сказать он бабушке и рассказать о проекте.
Но слушать до конца полета протухшие цитаты из священных писаний не было никакого желания. Ради приличия он покачал головой, словно задумавшись над услышанным. Потом отвернулся к иллюминатору.
Мозг экстраполировал не слишком оригинальную «Гипотезу прозрачных предупреждений» на события последних дней. Витя покончил с собой. Дима лишился руки и рассудка. Самолет, в котором летит Андрей, трясется так, что, кажется, вот-вот упадет, завершив зловещую картину. Богопротивный образ проекта проступал грязным черным пятном сквозь белые листы с химическими формулами.
7Из соседней комнаты донесся пронзительный будильник жены. «У „Нокиа“ самый мощный динамик», – всплыли в памяти слова продавца-консультанта МТС. Андрей открыл глаза.
Как было бы хорошо, если бы и смерть Вити, и увечья Димы – все оказалось сном. Длинным, очень сложным, логичным, неестественно реальным сном. Но на прикроватной тумбочке лежали купленные в Екатеринбурге перчатки, а у двери стояла дорожная сумка, к ручке которой был приклеен стикер «Багаж Аэрофлота». Вчера он вернулся слишком поздно, чтобы разобрать ее.
Андрей встал с кровати и вышел в прихожую. Сережка спускал воду в ванной. Юля заправляла за собой диван, хотя вчера в кровать они ложились вместе. На ней была белая майка и красные пижамные шорты, что означало начало цикла. На все остальные дни у нее была длинная ночнушка голубого цвета.
– Еще раз с возвращением, – сказала жена. – Выспался?
– Да.
– Счастливчик.
– Я снова храпел? – Андрей изобразил улыбку из серии «извините, что так глупо вышло, но ничего не мог с этим поделать».
– Хуже. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Ты ничего не помнишь?
– Нет. А что случилось?
Юля села в кресло, набрала в легкие воздуха и шумно выдохнула. Психологическая практика подготовки к серьезному разговору.
– Не знаю что, но выглядело это довольно жутко. Около трех ты начал ворочаться и бормотать.
Она говорила вдумчиво, глядя прямо перед собой, как будто припоминая детали минувшей ночи.
– Я толкнула тебя локтем и отодвинулась на край. Когда я проснулась во второй раз, ты уже крутил головой по сторонам и дергал ногами так, как будто схватился руками за высоковольтный кабель. Я включила ночник. Лицо у тебя посинело и перекосилось. Вены разбухли, как вшитые под кожу черви. Сперва мне даже показалось, что это не ты. Я подскочила с кровати. Хотела вызвать скорую. И как дура два раза подряд набрала на сотовом ноль-три. Во сне ты повторял одно и то же. Сначала мне показалось, что это пустой набор звуков. Черт. До сих пор мурашки по коже. Лучше бы я не вслушивалась.
Она на секунду замолчала, ожидая комментариев или объяснений. Но Андрей промолчал. Прежде чем выдвигать предположения, он хотел бы услышать всю историю до конца.
– И что я сказал?
– Ты сказал, что если мы не остановимся, то умрем. Так и сказал. Повторил это раз сто. И говорил ты это не просто в темноту. Да, глаза были закрыты. Но я уверена, что ты обращался ко мне.
Андрей стал кое-что понимать. Остановитесь, или вы оба умрете. Так говорил Дима. Проклятые слова засели в мозгах и вывалились изо рта ночью. Как у Сережи год назад после «Властелина колец», когда он всю ночь во сне убегал от голлума.
– А потом все вдруг закончилось. Как будто ничего и не было. Ты перевернулся на бок и замолчал. Лицо расслабилось и посветлело. Дыхание выровнялось. И трясти начало меня. За остаток ночи я выпила полфлакона валерьянки, но все равно не смогла заснуть. И вернуться в кровать тоже.
Юля замолчала. Немой вопрос «так что это было?» повис в воздухе. Ответ мог быть либо формальным, либо пугающим. Андрей выбрал первое.
– Это из-за похорон. Все время об этом думаю. Прости.
Юля подняла брови и заглянула ему в глаза. Из жены она моментально превратилась в психолога, жаждущего конкретики. И возможно, вопреки желаниям Андрея, она бы ее получила, но в комнату вошел Сережа.
– Привет, папка, – крикнул он и бросился Андрею на шею.
– Привет, парень.
Андрей даже не знал, чему обрадовался больше: возможности избежать дополнительных расспросов или встрече с сыном.
– Как дела в школе?
– Новых оценок нет. На четверг Пушкина наизусть задали.
– Вчера ходил на плаванье?
– Да. А что ты мне привез?
«Два кармана сомнений и сумку со страхами», – хотел сказать Андрей первое, что пришло в голову. Но шутка вдруг показалась не смешной. Совсем не смешной.
8После обеда, вернувшись из столовой, Андрей заглянул в почтовый ящик. Там лежало непрочитанное письмо от Виктора, отправленное четыре дня назад, тем вечером, когда они в последний раз разговаривали по скайпу.
«Я не удержался и позвонил Диме. Хотел, как ты говорил, разобраться. Разобрался. У парня съехала крыша. Вторую неделю он разговаривает с Богом. А с понедельника уходит из института. Думаю, он рассказал начальству о своем Новом Знакомом, и его попросили. Не хочется думать, что проект произвел на него такое воздействие, но взаимосвязь „тема исследования – бред больного“ прослеживается.
Дима собирается уехать на побережье. К тетке, под Туапсе. Сказал, что купит участок и построит теплицу. Огурцы-помидоры и все такое. В общем, все. Тук-тук, я в домике. Я посоветовал ему на следующем свидании спросить у Бога выигрышную комбинацию „Русского Лото“, чтобы было, с чего начать карьеру огородника. На том мы и простились.
Теперь что касается дела. Я отправил данные Валере (его электронка в прикрепленном файле) и посылаю их тебе. Посмотри, что получается. Из шестидесяти семи твоих номеров по меньшей мере четыре будут работать. Остается только выяснить которые. До конца года он обещал закончить. Готовься к золотому дождю и продвижению по службе. Я думаю, это будет Нобелевка с одновременным причислением к лику святых. (История повторяется. Про апостола Андрея я уже где-то слышал.)
Материалы в „Физиологию“ я сдал. Публикация будет в январе.
Вчера по пути с работы заходил в автосалон „лексуса“. Шкура неубитого медведя будоражит воображение. Хотя разумнее, наверное, сначала сменить квартиру на дом.
Все. Пока. До связи.
P. S. Только по-прежнему не пойму, почему это не сделали до нас. Чисто технически работа могла быть проделана еще в восьмидесятых. Эти четыре тысячи локусов выглядят как заросший бурьяном пятак посреди огромного перепаханного поля. Дай бог, чтобы этот огрех был в мировой микробиологии, а не в наших
