– Эй, мужики, яйца никому не мешают? – спросил Вадик, разглядывая что-то в мониторе.
– А что, кто-то покупает? – поддержал кто-то шутку.
– Не, тут ты еще и сам приплатишь. Госпоже Марьяне, – присвистнул Вадик.
Под заказанную пиццу долго обсуждали баб, которые кастрируют и унижают желающих мужиков, и мужиков, которые к этим бабам ходят.
– Платить, чтобы тебе по яйцам надавали? Вот это я понимаю – изврат.
– Ты, Феденька, еще не дорос, – ласково сказал Олег. Феденька был детиной – косая сажень в плечах – и мог бы играть богатыря. – Это для искушенных.
Все заржали, видимо, представив Феденьку в роли раба. Чего Олег даже представить не мог, так это что скоро сам окажется у госпожи Марьяны.
Найти статью оказалось делом несложным, и госпожа Марьяна, почуяв запах хорошего навара, была сговорчива, как рабыня.
Олега передернуло. Он трясся в вагоне пригородной электрички под лязг колес. За мутными стеклами ползли унылые ноябрьские пейзажи. Все было какое-то грязное, серо-коричневое. «Как в дерьме», – подумалось ему. Хотелось отмыться от этой унизительной сцены, от своей нынешней жизни и себя самого.
Олег ехал по полученному адресу, плохо представляя, кто его встретит. Но действия, даже такие взбалмошные, возможно не самые умные, были лучше бездействия, придавали хоть какой-то, возможно иллюзорный, смысл этим тягучим дням, заполненным ожиданием и чувством вины. А дни утекали, беспощадно быстро, безрезультатно.
Звонил следователь. Кто-то из прохожих в тот день видел женщину в зеленом пальто, с двумя детьми. Все. Сколько теток в городе носят такие серо-зеленые пуховики?
Олег вышел на перрон в полном одиночестве, быстро отыскал нужную дорогу в маленький коттеджный поселок. Дома поселка были обнесены глухими заборами, сквозь резные калитки просматривались лужайки, неопрятно покрытые опавшими листьями. Сюда не доносилось никаких звуков, кроме стихающего перестука колес и редкого лая невидимых собак.
Нужный дом ничем не отличался от прочих: высокий забор, дверь вместо калитки.
– Слушаю? – как-то вопросительно произнес низкий голос.
– Актеон, – повторил Олег по уговору. – Курьерская доставка.
Домофон запищал, разрешая войти. Чисто выметенная мощенная серой плиткой дорожка вела к крыльцу аккуратного дома. Олег с удивлением увидел на участке ровные ряды теплиц, заботливо укрытые грядки, клумбы, присыпанные еловой хвоей. По столбикам крыльца поднимался сухой вьюнок, на дощатом полу лежал секатор.
Олег ожидал увидеть едва ли не мясника из фильмов, лысого гномоподобного мужика в сомнительных наколках и в резиновом фартуке. Но высокий худощавый мужчина с аккуратной бородой, с русыми с проседью волосами был скорее похож на моряка, бравого капитана, какими их изображают в приключенческих книжках.
– Игорь, – представился он, быстро оглядывая Олега с головы до ног. – Свое имя можешь не говорить, если не хочешь. Но как-то все-таки хотелось бы к тебе обращаться. Вон, тапки надень, – сказал он совсем по-домашнему, точно Олег пришел чай пить.
– Дэн, – Олег не стал изощряться. Влез в клетчатые тапки такого гигантского размера, что снова ощутил себя как в детстве, приезжая к дедушке с бабушкой. Разношенные дедовы тапки соскакивали с ног, но ходить босиком не разрешалось. По мнению матери, это сразу же означало простуженные почки, пневмонию и почему-то глистов.
– Проходи, не стесняйся.
Игорь буднично и просто провел его внутрь, куда-то направо, затем по лестнице, вниз, в подвал. Распахнул дверь. Здесь было прохладно, очень чисто, стояли железные шкафчики, стол, медицинская кушетка.
– Присаживайся, Дэн.
– Прямо здесь?
– А где? А, ты об этом, – Игорь улыбнулся, улыбка у него была приятная, не приклеенная, как это бывает у людей, оказывающих другим услуги. – Не беги вперед паровоза.
Игорь открыл шкафчик, достал какие-то коробочки.
– Давление, температура, давай-ка под мышку. Сейчас заполним небольшую анкету. Ничего личного, – к удивлению Олега, Игорь достал стопку бумаги, расчерченной явно вручную, и принялся задавать простые понятные вопросы, какие обычно задают врачи. Заболевания, аллергия, операции, наследственность.
– Тебя хоть в космос, – подытожил Игорь, разглядывая его исподтишка, но с явным любопытством. – Пошли, если не передумал.
– За это можете не беспокоиться.
Игорь почему-то покачал головой, отодвинул занавеску. За ней оказалась дверь, за дверью – еще одна комната, холодная, с гладкими белыми стенами, операционным столом, большой круглой лампой, ящиками, полками, железным многоэтажным столиком вроде того, что был у Дианы.
– Прошу. Пора переодеваться.
Олег влез в прихваченные из дома старую футболку и треники. Игорь облачился в белый халат, шапочку, и сразу превратился из капитана во врача.
– Устраивайся.
Олег послушно забрался на стол. Ему никогда не приходилось бывать в операционных. Вопреки всем маминым опасениям и паранойе, здоровьем Олег отличался крепким – вот уж точно ей назло. Он лег на спину, и его ослепил пронзительный белый свет, усиленный отражающим покрытием. Теперь он только слышал: вкрадчивое шуршание целлофана, металлический звон, сухой треск вскрываемых ампул. Игорь коснулся его руки, стянул крепко. Олег дернулся.
– Ну ты чего, зафиксирую тебя, не бойся. Чтобы ты не помешал во время процесса.
– Извините. Я это… – Олег не договорил.
– Да не извиняйся. Но взялся за гуж – не говори, что не дюж, – Игорь подмигнул, и Олег улыбнулся этой внезапно всплывшей поговорке. – Могу музыку включить.
– Спасибо, не надо.
Олег смотрел строго на лампу, словно пользуясь возможностью впитать это сияние обоими глазами. Все тонуло в неприветливом голубоватом свете, и Олег старался ни о чем не думать, даже радуясь, что уснет, даст мозгу краткосрочный, но отдых.
– А я скоро проснусь?
– Проснешься? Да ты и не уснешь, такое под местным наркозом делают. Но это только звучит страшно, чувствовать ничего не будешь, гарантирую. Да и переносится легче.
Олег задержал дыхание, ощущая, как кожа впускает в себя иглу.
– Сейчас погодим маленько, потом второй сделаем. В глаз. И начнем.
Он шуршал чем-то, Олег слышал, как гулко и громко бьется сердце. В глаз.
– Я под общим не делаю, – продолжил Игорь, фиксируя ноги. – Небось, думаешь, что попал к бандиту? – Олег не видел, но почувствовал, что Игорь усмехнулся. Что-то зашуршало, с коротким звоном шлепнулось в ведро. – Почти так и есть. Я был обычным хирургом. Говорили, хорошим. Оперировал. Хотел людей спасать.
Запахло сладко и резко, Игорь склонился над Олегом, оттянул нижнее веко, рассматривая глаз. Что-то звякнуло, холодно и зло.
– Девчонка умерла на столе. Очень молодая. Жить и жить, все впереди, но аппендицит упустили. В общем, такое дело. Никто меня не винил, даже косо не смотрел, но я на себя смотреть не мог. Смотрел на пациента, а видел ту девчонку. Ну, здравствуйте, чего глаза-то закрыл?
Олег очнулся. Усталость навалилась, как песочная гора, и он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он сморгнул от холодной капли, упавшей в глаз, и в мути успел увидеть отблеск металла.
– Смотри прямо, не дергайся.
Игла вошла под веко легко. На секунду показалось,
