Заметив удивление Давьяна, Дрисцин усмехнулся. – Впечатляет, как я уже говорил, – задумчиво произнес он и оглянулся на дверь. – Можешь не прятаться, Шель.
Давьян ожидал, что дверь распахнется, но вместо этого воздух замерцал, как мираж в пустыне, и перед ними невесть откуда объявилась Ишелла. Давьян чуть попятился.
– Впервые видишь? – дерзко улыбнулась девица. Давьян округлил глаза.
– Ты авгур? – это представлялось единственным объяснением. Одна суть, это он точно знал, никого не могла сделать невидимкой. Ишелла наверняка использовала плеву. Потому-то он, конечно, и не сумел прочитать мысли Дрисцина.
– Сюрприз! – рассмеялась Ишелла.
Давьян вытаращил глаза.
– Ты меня отравила, – упрекнул он. В голове понемногу прояснялось, но туман еще не разошелся до конца.
Теперь улыбку Ишеллы можно было счесть извиняющейся.
– Я хотела, чтобы ты точно никуда не ушел. Дрисцин был всего в нескольких часах пути, но у тебя есть неприятная привычка надолго пропадать невесть куда.
Дрисцин небрежно махнул рукой.
– К этому вернемся попозже, – сказал он. – Пока довольно сказать, что мы знаем, кто ты, Давьян.
Тот склонился вперед.
– И кто же эти «мы»? – Он сосредоточился на странном незнакомце, чтобы, по крайней мере, не пропустить лжи.
– Мы – сиг’нари. Ты мог слышать о нас как об «исполнителях», – ответил Дрисцин. – Мы были глазами и ушами авгуров, исполнителями их воли. И когда появились новые авгуры, мы их разыскали.
Брови у Давьяна полезли на лоб.
– Сиг’нари? – с сомнением повторил он. – Слышал я эти сказки.
– Это не сказки, – вмешалась Ишелла. – До меня много лет доходили слухи о них, еще до того, как меня нашли.
– С началом Невидимой войны мы затаились, – продолжал Дрисцин, – но не теряли бдительности. Мы ждали. Когда авгур умирает, через несколько лет рождается новый – круг замыкается. И в ночь, когда началась война, мы уже знали, что скоро в мир явятся новые авгуры. С тех пор мы были начеку.
Давьян нахмурился.
– Предположим, я тебе поверю хотя бы на минуту. Как ты меня нашел?
– В Талмиеле, – ответил ему проницательным взглядом Дрисцин, – один человек… пользующийся не лучшей славой, переправил через границу с Дезриелем двух мальчишек. Он ограбил их, но сразу после того свалился. Едва не умер. Очнулся он через три дня, лишившись памяти об этом случае и заодно о двух последних годах жизни. – Дрисцин пожал плечами. – Талмиель и в лучшие времена был суеверным городишкой. Пошли слухи, дошли до моего человека. Оттуда мы по кусочкам сложили твой путь до Триндара.
Давьян крякнул.
– А дальше?
– Я тебя нашла, – подала голос Ишелла.
– У Шель дар, необычный даже для авгура. Одно прикосновение – и она до конца жизни знает, где этот человек, – пояснил Дрисцин.
Давьян уставился на девушку.
– Вспомнил! – воскликнул он, округлив глаза. – На торгу! Я на тебя налетел, сбил с ног… – увидев ее улыбку, он вздохнул. – Так я тогда подумал.
Ишелла склонилась к нему.
– Я тебя проследила до самого Дейланниса. Но, войдя в город, ты как будто… пропал. Мы знали, что ты собирался в Андарру, вот я и поджидала здесь в надежде, что рано или поздно ты продолжишь путь. – Она помрачнела. – Ждала здесь, в захудалой деревушке, целый месяц. Месяц! Я уже собиралась уходить, когда снова нащупала тебя. – Девушка, прищурив глаза, взглянула на Давьяна. – Как ты это проделываешь? Никто еще не сбивал меня со следа.
– Может, я такой особенный, – предположил Давьян.
Заметив, как она прищурилась, он сдержал улыбку и немного расслабился. Средства они выбирали не лучшие, но Давьян начинал верить, что зла ему эти люди не желают.
– Много ли авгуров вы успели найти? – спросил он, откинувшись на подушку.
Дрисцин замялся.
– Считая тебя и Ишеллу? Двоих. – Он вскинул руку. – Пойми, задача сложная. Она была непроста и прежде, когда авгуры были у власти, но тысячекратно труднее теперь, когда существует договор.
– Думается, я понимаю, – снисходительно отозвался Давьян и скрестил руки. – Итак, ты хотел мне что-то предложить?
– Идем с нами, – умоляюще заговорила Ишелла. – Помоги мне искать таких, как мы с тобой, Давьян. Мы сможем обучить их, будем учиться друг у друга.
– Зачем? – покачал головой Давьян.
– Вторжение идет от Талан Гола, – серьезно сказал Дрисцин. – Мы пока мало о нем знаем, но уже ясно, что Рубеж ослаблен. Без авгуров невозможно будет заново укрепить его, чтобы сдержать угрозу.
Давьян помедлил.
– В этом я бы охотно помог, – признал он. – Но в Триндаре вы отыскали меня, когда вторжение еще не началось.
Дрисцин не лгал, но и не говорил всего, что знал.
– Верно, – согласился Дрисцин. – Полагаю, нам следовало бы заняться последними событиями. До сих пор мы просто старались собрать авгуров, чтобы укрыть их от Надзора, дать возможность учиться друг у друга. И, в конечном счете, проложить для Ассамблеи путь к изменению Договора. Возможно, наступит день, когда авгуры вернутся к власти. – Он пожал плечами. – Это и есть наша окончательная цель.
Давьян задумчиво разглядывал Дрисцина, припоминая свои разговоры с Вирром.
– Я плохо разбираюсь в политике, но не похоже, чтобы это случилось скоро. Вряд ли на моем веку, – тихо заметил он.
– Это всегда был план с дальним прицелом, – невозмутимо признал Дрисцин. – Однако случившееся вторжение может внести в него поправки. Погибли тысячи людей, и это, как ни ужасно, в то же время напомнит народу о значении одаренных.
Он подался вперед.
– Король в последние дни обращается с нами так, что многие встревожены. Теперь ни для кого не секрет, что самое мощное оружие Андарры бездействует из-за предрассудков одного человека. Ручаюсь, когда все кончится, это станет аргументом в пользу перемен. Толы получат поддержку и в Ассамблее, и в народе. Пусть Андарра нас недолюбливает, но начнет признавать нашу ценность. И это признание откроет нам новые возможности.
Давьян задумчиво кивнул.
– Это пойдет на пользу Толу Шен… Хотя
