– А где бабушка? – спрашивает Элли, пока Джеймс собирает свои баночки.
– Спит. Я заглядывал к ней в спальню, но она и не думает просыпаться.
Джеймс убегает наверх, и Элли кидает свой рюкзак в угол.
– Может, чаю? – спрашивает Дэлил.
– Знаешь, ты лучше иди уже, – говорит она, не глядя на него, и потом добавляет: – Спасибо, что принес эти вещества для Джеймса. Но я не хочу, чтобы из-за этого всего были проблемы.
Дэлил бросает на нее быстрый взгляд.
– А у вас уже есть какие-то проблемы?
– Что тут Джеймс тебе наболтал?
– Ничего. Думаю, ничего особенного. Он сказал, что разговаривает с тем человеком, который летит на Марс. – Дэлил качает головой: – Чего только дети не придумают, да?
– Да, и у нас все в полном порядке. А ты-то как вообще сюда добрался? Это твой велосипед стоит у стены на улице?
– Ну да. Так быстрее, чем на автобусе. – Он треплет пальцами свои волосы. – А почему ты так много работаешь в этой бургерной?
– Не только там. Еще я работаю в польском магазине. Мне нужно быть там сегодня вечером. И завтра. А в воскресенье я занимаюсь сваркой корзинок.
– Похоже, ты тащишь всю семью на себе, – говорит Дэлил. – А ваша бабушка… она ведь это… немного того, да?
– А это вообще не твое дело.
– А почему твой отец в тюрьме?
Джеймс с грохотом сбегает по лестнице, шмыгает на кухню и через несколько секунд появляется оттуда с миской, наполовину наполненной водой.
– Пора бы тебе уже научиться держать рот на замке, – говорит ему Элли.
Джеймс смотрит на Дэлила:
– Можно я позаимствую твои очки?
– Он уже собирается уходить.
– Конечно, бери, – говорит Дэлил, снимая очки и отдавая их Джеймсу. – Для чего они тебе?
– Техника безопасности, – бросает Джеймс, прежде чем снова умчаться наверх по лестнице.
Дэлил, прищурившись, смотрит на Элли.
– А ты такая хорошенькая, когда на мне нет очков.
– Да пошел ты! – Она садится на диван: – Мама погибла в автомобильной аварии. А отец в тюрьме. Вот и все, о чем тут еще говорить?
– Но почему он в тюрьме?
Элли отправила Джеймса в школу, но сама не пошла, попросив бабушку позвонить и сказать, что она заболела. Их отцу в этот день должны были вынести приговор в Ливерпульском суде короны за участие в ограблении склада-магазина неподалеку от Скелмерсдейла. Суда присяжных не было, потому что все пятеро сообщников полностью признали свою вину в совершении преступления, когда были задержаны на следующий день после налета. В то утро Даррен Ормерод позвал Элли и бабушку в гостиную, чтобы поговорить.
– Кое-что случилось, – говорит он. – Не хочу вдаваться в подробности, но, в общем, я перевел все деньги со своего счета на твой, мама, и оформил платежные поручения на квартплату, оплату счетов и так далее. Так что просто оставь все это как есть. Там достаточно денег на все расходы на то время, пока… короче, на долгое время. Там к тому же и деньги, полученные по страховке.
– О чем ты говоришь? – спрашивает Элли. – Что случилось?
– Я потом тебе расскажу. А сейчас иди в школу. Может быть, это все ерунда.
– Ты будешь сегодня работать? – спрашивает Элли. Фургон Даррена стоит перед домом, а его инструменты сложены на кухне. В последнее время у него было мало работы.
– Поговорим вечером.
Когда Элли возвращается домой из школы, бабушка сидит в своем кресле и плачет.
– У нас была полиция, – говорит она, глядя на нее красными от слез глазами. – Они забрали его. Твоего отца.
Судья в Ливерпульском суде короны надевает очки и изучает лежащие перед ним записи. Элли смотрит из зала на своего отца, которого держали в камере с тех самых пор, как он был арестован четыре недели назад. На дворе июль, почти конец учебного года. Даррен Ормерод выглядит бледным и напуганным, стоя у скамьи подсудимых вместе с четырьмя другими мужчинами, которых Элли никогда раньше не видела.
Судья откашливается.
– Как стало совершенно ясно из этого и предыдущих слушаний, данное преступление поражает своей нелепостью с самого начала. Итак, вы пятеро задумали вскрыть склад и похитить партию алкоголя, чтобы затем продать его и сорвать неплохой куш. Если бы вы заранее изучили свой объект, то, надо полагать, были бы в курсе, что на складе имелся охранник, обходивший территорию ночью. Однако, очевидно, присутствие охранника оказалось для вас полной неожиданностью, и вы лишь несколько минут складывали похищенное в машину, когда были обнаружены.
– Если бы в тот момент вы остановились, то, вероятно, сейчас не стояли бы в этом зале суда. Однако, столкнувшись с охранником, мистером Стефенсоном, один из вас, подсудимый Гэри Уилкинс, ударил его молотком, причинив ему тяжелые телесные повреждения.
Между вами возник спор, и, как часто случается в подобных плохо спланированных налетах, вы в панике покинули место преступления, прихватив то немногое, что успели погрузить в свой фургон. Вы поставили фальшивые номера на машину, но сделали это плохо: когда вы в спешке ретировались, одна из табличек отвалилась, и, несмотря на свое серьезное ранение, мистер Стефенсон смог записать настоящий номер.
Судья смотрит поверх очков поочередно на каждого из подсудимых и продолжает:
– Короче говоря, ваш налет провалился, господа. Помимо того, из-за нападения подсудимого Уилкинса на охранника мистера Стефенсона вы оказались замешаны в куда более серьезном преступлении, чем кража. В вашу пользу говорит то, что все вы сразу признали свою вину, и суд учтет это при вынесении приговора.
Судья вновь откашливается и на некоторое время погружается в изучение своих бумаг. Элли чувствует себя так, словно вот-вот взорвется или потеряет сознание. Бабушка крепко сжимает ее руку. В конце концов судья говорит:
– Сначала я рассмотрю дело Даррена Ормерода. Вас, мистер Ормерод, полагаю, можно считать наименее значимой фигурой в этом преступлении. Вас втянули в это остальные подсудимые, до этого едва вам знакомые: они знали, что у вас есть подходящая машина, которую вы использовали для своей работы строителем, и, кроме того, им было известно, что в последнее время у вас были некоторые финансовые затруднения и работы было недостаточно.
Судья снимает очки и пристально смотрит на Элли и Глэдис, а потом снова переводит взгляд на Даррена.
– Я знаю, что некоторое время назад вы потеряли свою жену и теперь вам приходится одному растить двоих детей. И я понимаю, что у вас сейчас тяжелые времена, мистер Ормерод. Но это не оправдание для того, чтобы позволить втянуть себя в преступление – даже ради того, чтобы обеспечить лучшую жизнь своим детям.
Элли никогда не была религиозной, но в тот момент она вдруг обнаружила, что обращается к неведомому богу – бесформенной и размытой фигуре, извлеченной из недр детского воображения. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пожалуйста, сделай так, чтобы они не отправили моего папу в тюрьму».
– Вы полностью
