– Капитан Билли, – позвала Эдит, застав врасплох милующуюся пару.
Билли Ли застыл столбом и прищурился. Он перевел взгляд с Эдит на Сенлина и обратно, осмысливая, что за долговязая фигура маячит рядом с его первым помощником.
– Это что за лазутчик, Эдди?
– Он хочет купить наши услуги, – объяснила она без намека на беспокойство, от которого у Сенлина по хребту бегали мурашки. – У него есть посылочка, и ей нужен карман.
– Это законно? – спросил Билли и сплюнул, дернув шеей словно гусь.
– Нет, – ответила Эдит.
– Опасно?
– Ну. Так себе. Он сказал, восемь мин сейчас, а когда доставим в порт Орланд, который нам по пути, капитан, получим еще шестнадцать от адресата.
– Это большие деньги за «так себе» опасность.
– Я плачу за благоразумие, – сказал Сенлин, впервые подав голос, и обрадовался, что тот прозвучал твердо.
– Я благоразумен, как усатая шлюха. – Изо рта Билли Ли опять вылетела слюна и застряла в бороде. Женщина с декольте в виде «замочной скважины» фыркнула. – Ну давай, давай, раскошеливайся, выдай мне мои деньги.
– Отправлю их завтра вместе с посылкой, – сказал Сенлин. – Когда отчаливаете?
– Завтра вечером. Не забудь прислать мои деньги. А теперь пошел вон с моего корабля! Сегодня ночью палуба мне нужна целиком, – сказал Билли Ли и шлепнул спутницу по заду.
Эдит проводила Сенлина в небесный порт, где он прошептал:
– Не похож на типа с наклонностями монстра.
Позади нее разбилась бутылка и раздался громовой смех. Она вздрогнула и беззвучно проговорила:
– Бешеный пес.
Сенлин понял, что снова медлит.
– Посылка, которую я пришлю утром, – пожалуйста, позаботься, чтобы никто ее не открывал, – сказал он, и Эдит кивнула. Мрак, который раньше казался космическим, теперь ощущался интимным. – Спасибо, Эдит.
– О нет, не благодари. Я твой первый помощник. Я повешу на тебя каждую ошибку, каждый пустой живот, каждую вахту сверх нормы и вялый ветер. Ты меня возненавидишь.
Глава четырнадцатая
Каждое важное путешествие, что я совершил, начиналось одинаково: со скомканных простыней, смятой подушки, брошенных раскрытых книг и полнейшей бессонницы. Сегодня я добавил к этому списку новый способ убить время – шитье. Я, по крайней мере, решил вопрос, где спрятать картину, хотя в процессе испортил подкладку сюртука.
Т. Сенлин. Башня для всех, муки для одногоПридя на следующее утро в кабинет капитана порта, Адам обнаружил Сенлина с закатанными рукавами, облокотившимся на маленький сосновый ящик на столе. Грязноватый платок, скрывающий нижнюю часть лица, делал его похожим на полевого хирурга. Плечи ходили ходуном, как будто он только что сбросил с себя сильное напряжение.
– А, славно! Ты как раз вовремя, – сказал Сенлин, снимая импровизированную маску и хлопая в ладоши. Молоток, гвозди и пучки упаковочной соломы покрывали его рабочий стол, выглядя неуместно среди бумаг и книг. – Закрой дверь, быстрее. День настал! И поскольку нельзя, чтобы меня заметили разгуливающим с дорожной сумкой, я превратил в сумку самого себя. На мне три рубашки и все мое нижнее белье. – Он похлопал себя по груди, которая немного увеличилась в объеме. – С трудом ботинки натянул. Мне впервые за много месяцев жарковато. Хватило карманов на четыре книги, но как их выбрать! Это не давало мне спать полночи…
Сенлин болтал без умолку, и Адам поспешил вклиниться, когда он остановился, чтобы перевести дух.
– Что ты делаешь?
– А! Ну, я только что закончил мастерить взрывающуюся ловушку из этого ящика.
– Что? Зачем?
– Чтобы ты его доставил. – Сенлин дважды стукнул по деревянному кубу на столе. – Не переживай, он опасен только в открытом виде.
– Внутри картина Комиссара?
– Нет, приманка. – Сенлин прижал пальцем ноздрю. – Приманка-ловушка! Вероломно, не так ли? Ты отнесешь это Эдит на «Каменное облако». Не забудь сказать, чтобы не открывала и не позволила никому открыть. А вот восемь мин, которые я пообещал капитану Билли Ли. Не потеряй. Здесь все мои деньги до последнего шекеля.
Не тронутый энтузиазмом Сенлина, Адам с несчастным видом посмотрел на конверт; он был полон монет.
– Кто эта женщина, Том? Она действительно заслуживает такого доверия? – Он вздрогнул. – Кем бы Эдит ни была раньше, последние полгода она якшалась с пиратами. Это меняет человека. Она может предать тебя не моргнув глазом.
– Ну конечно! Любой бы смог. Но я думаю, она сочувствует нашему бедственному положению; она в той же беде, что и мы, – в кабале и в долгах. Да, она жила среди пиратов, но мы-то жили среди контрабандистов, сутенеров и воров. Мы не должны становиться похожими на тех, в чьей компании находимся. Мы можем надеяться на лучшее и цепляться за людей, разделяющих с нами надежду. – Сенлин пытался излучать веселое спокойствие, хотя на душе скребли кошки. Эдит и Адам справедливо подвергли сомнению его план. Он был дерзким, мягко говоря, и если не сработает, то Сенлин всех погубит. Такое бремя он не мог нести легко. Но что еще им оставалось? Ждать спасения? Работать до бесконечности, выплачивая выдуманные долги тем, кто может измыслить новые? – Мы просто должны пережить этот день.
Широкие губы Адама сжались и изобразили напряженную улыбку.
– Ладно. Но, Том, – пожалуйста, для моего спокойствия, скажи, что картина у тебя. Если твоя игра пойдет не так, это наша последняя фишка.
Сенлин улыбнулся:
– Конечно она у меня.
– Тогда почему ты не хочешь сказать, где она? Если тебе дадут по башке или сбросят с пирса…
– Вот спасибо, – с шутовским видом ответил Сенлин.
– Да я серьезно! Что будет со мной и Волетой? Мы окажемся беззащитны.
– Знаешь, что Красная Рука сделал с единственным человеком, который знал, где картина? Замучил до смерти. Он сам сказал. Художник Огьер умер, потому что знал. То же самое почти случилось со мной. Это небезопасное знание, Адам. Я тебе ничего не скажу, потому что… это небезопасно. – У Сенлина пропал голос, и пришлось размять шею, чтобы снова его обрести. – Все, о чем ты должен беспокоиться, – это Волета. Держи ее рядом. Доставь на корабль и сделай все, что сумеешь, чтобы подготовить его к отбытию. Я, возможно, буду занят. И, Адам, если я… – он подыскал деликатные слова, а потом улыбнулся: ответ ему подсказали, – если мне дадут по башке, немедленно отчаливай. Не уверен, что ты сумеешь управлять кораблем без команды, но лучше рискнуть, чем остаться.
Адам хотел поспорить, но передумал. Слух у него был острее, чем у Сенлина, и он навострил уши.
– Ирен на лестнице.
– А-а, мой последний «Восьмичасовой отчет», – поспешно сказал Сенлин. – Бери ящик. Осторожнее. Ступай, ступай же. Если не получится раньше, увидимся в порту сегодня в девять. – И Сенлин выгнал Адама, взмахнув платком, который стянул с шеи.
Амазонка прошла мимо Адама в коридоре и вскоре заняла собой дверной проем. Она и сама могла бы сойти за дверь. Сенлин смахнул соломинку со стола, пытаясь в суете скрыть волнение,
