– Мертва, по крайней мере, уже часа три.
– Она не утоплена, избита до смерти.
Один из мужчин нагнулся и указал на пальцы ребенка. Она боролась с убийцей. Под ногтями были кожа и капельки яркой крови, еще жидкой, еще не свернувшейся.
– Почему не засохла кровь?
– Странно.
– Кровь андроидов не сворачивается.
– У Вандельера есть андроид.
– Она не могла быть убита андроидом.
– Под ее ногтями кровь андроида.
– Но андроиды не могут убивать. Они так устроены.
– Значит, один андроид устроен неправильно.
– Боже!
Термометр в этот день показывал 92,9 градуса славного Фаренгейта.
И вот мы на борту «Королевы Парагона», направляющейся на Мегастер-5. Джеймс Вандельер и его андроид. Джеймс Вандельер считал деньги и плакал. Вместе с ним в каюте второго класса был его андроид, великолепное синтетическое создание с классическими чертами и большими голубыми глазами. На его лбу рдели буквы СР, означавшие, что это один из дорогих, редких саморазвивающихся андроидов стоимостью 57 000 долларов по текущему курсу. Мы плакали, считали и спокойно наблюдали.
– Двенадцать… Четырнадцать… Шестнадцать сотен долларов, – всхлипывал Вандельер. – И все! Шестнадцать сотен долларов! Один дом стоил десять тысяч, земля – пять. А еще мебель, машины, картины, самолет… И шестнадцать тысяч долларов! Боже!
Я вскочил из-за стола и повернулся к андроиду. Я схватил ремень и начал его бить. Он не шелохнулся.
– Должен напомнить вам, что я стою пятьдесят семь тысяч, – сказал андроид. – Должен предупредить вас, что вы подвергаете опасности ценную собственность.
– Ты проклятая сумасшедшая машина, – закричал Вандельер. – Что в тебя вселилось? Почему ты сделал это?
Он продолжал яростно бить андроида.
– Должен напомнить вам, что меня нельзя наказать, – сказал я. – У меня нет чувств.
– Тогда почему ты это сделал? – заорал Вандельер. – Почему ты убил ее? Почему?!
– Должен напомнить вам, – перебил андроид, – что каюты второго класса не имеют звукоизоляции.
Вандельер выронил ремень и стоял, судорожно дыша, глядя на существо, являющееся его собственностью.
– Почему ты убил ее? – спросил я.
– Не знаю, – ответил я.
– Но началось все с пустяков. Мелкие порчи. Мне следовало догадаться еще тогда. Андроиды не могут портить и разрушать. Они не могут причинять вред. Они…
– У меня нет чувств.
– Потом оскорбление действием. Этот инженер на Ригеле… С каждым разом все хуже. С каждым разом нам приходилось убираться все быстрее. Теперь убийство. Боже! Что с тобой случилось?
– У меня нет реле самоконтроля.
– Каждый раз мы скатывались все ниже. Взгляни на меня. В каюте второго класса… Я Джеймс Палсолог Вандельер! Мой отец был богатейшим… А теперь!.. Шестнадцать сотен долларов. И ты. Будь ты проклят!
Вандельер подобрал ремень, бросил его и растянулся на койке. Наконец, он взял себя в руки.
– Инструкции, – сказал он.
– Имя – Джеймс Валентин. На Парагоне был один день, пересаживаясь на этот корабль до Мегастера-5. Занятие: агент по сдаче внаем частного андроида. Цель визита: поселиться на Мегастере-5.
– Документы.
Андроид достал из чемодана паспорт Вандельера, взял ручку, чернила и сел за стол. Точными, верными движениями – искусной рукой, умеющей писать, чертить, гравировать – он методично подделывал документы Вандельера. Их владелец с жалким видом наблюдал за мной.
– О боже, – бормотал я. – Что мне делать? Если бы я мог избавиться от тебя! Если бы я только унаследовал не тебя, а папашину голову!
Даллас Брейди была ведущим ювелиром Мегастера – низенькая, плотная, аморальная нимфоманка. Она наняла саморазвивающегося андроида Вандельера и дала мне работу в мастерской. Она соблазнила Вандельера. Однажды ночью в постели она резко спросила:
– Тебя зовут Вандельер?
– Да, – сонно пробормотал я. Потом: – Нет! Нет, Валентин. Джеймс Валентин.
– Что произошло на Парагоне? – спросила Даллас Брейди. – Я думала, андроиды не могут убивать или уничтожать собственность.
– Я Валентин! – настаивал Вандельер.
– А, брось, – отмахнулась Даллас Брейди. – Я давно поняла.
– Меня зовут Валентин.
– Хочешь доказательств? Хочешь, чтобы я вызвала полицию? – Она потянулась к видеофону.
– Ради бога, Даллас! – Вандельер вскочил и вырвал у нее аппарат. Она рассмеялась, а он упал и заплакал от стыда и беспомощности.
– Как ты узнала? – проговорил он, наконец.
– Все газеты полны этим. А Валентин не так уж далек от Вандельера. Что случилось на Парагоне?
– Он похитил девочку. Утащил в рисовые поля и убил.
– Изнасиловал?
– Не знаю.
– Тебя разыскивают.
– Мы скрываемся уже два года. За два года – семь планет. За два года я потерял собственности на сто тысяч долларов.
– Ты бы лучше узнал, что с ним.
– Как? Что мне сказать? Мой андроид превратился в убийцу, почините его? Они сразу вызовут полицию. – Меня затрясло. – Как я буду жить без него? Кто будет зарабатывать мне деньги?
– Работай сам.
– А что я умею? Разве я могу сравниться со специализированными андроидами и роботами? Для этого нужен потрясающий талант.
– Да, это верно.
– Всю жизнь меня кормил отец. Черт побери! Перед смертью он разорился и оставил мне одного андроида.
– Продай его и вложи пятьдесят тысяч в дело.
– И получать три процента? Полторы тысячи в год? Нет, Даллас.
– Но ведь он свихнулся! Что ты будешь делать?
– Ничего… молиться… Только одно… Что собираешься делать ты?
– Молчать. Но… Мне кое-что нужно, чтобы держать рот на замке.
– Что?
– Андроид будет работать на меня бесплатно.
Саморазвивающийся андроид работал. Вандельер получал деньги. Его сбережения начали расти. Когда теплая весна Мегастера перешла в жаркое лето, я стал вкладывать деньги в землю и фермы. Еще несколько лет, и мои дела восстановятся. Можно будет поселиться здесь постоянно.
В первый жаркий день лета андроид начал петь. Он танцевал в мастерской Даллас Брейди, нагреваемой солнцем и электрической плавильной печью, и напевал старую мелодию, популярную полвека назад:
Нет хуже врага, чем жара,Ее не возьмешь на «ура»!Но надобно помнить всегда,Что жизнь – это все ерунда!И быть холодным и бесстрастным,Душка…Он пел необычным, срывающимся голосом, а руки, заложенные за спину, подергивались в какой-то странной румбе. Даллас Брейди была удивлена.
– Ты счастлив? – спросила она.
– Должен напомнить вам, что у меня нет чувств, – ответил я. – Все ерунда! Холодным и бесстрастным, душка…
Его пальцы прекратили постукивание и схватили железные клещи. Андроид сунул их в разинутую пасть печи, наклоняясь поближе к любимой жаре.
– Осторожней, идиот! – воскликнула Даллас Брейди. – Хочешь туда свалиться?
– Все ерунда! Все ерунда! – пел я. – Душка!
Он вытащил клещами из печи золотую форму, повернулся, безумно заорал и плеснул раскаленным золотом на голову Даллас Брейди. Она вскрикнула и упала, волосы вспыхнули, платье затлело, кожа сморщилась и обуглилась.
Тогда я покинул мастерскую и пришел в отель к Джеймсу Вандельеру. Рваная одежда андроида и судорожно дергающиеся пальцы многое сказали его владельцу.
Вандельер помчался в мастерскую Даллас Брейди, посмотрел и сблевал. У меня едва хватило времени взять один чемодан и девять сотен наличными. Он вылетел на «Королеве Мегастера» в каюте третьего класса и взял меня с собой. Он рыдал и считал свои деньги, я снова бил андроида.
А термометр
