– К тебе посетитель.
Его довели до конца северного коридора, до пересечения с тремя остальными главными коридорами госпиталя. Там, на гигантском перекрестке, располагались административные помещения и мастерские. Фойла втолкнули в непроглядную темень комнаты и закрыли сзади дверь. Перед ним маячил слабо мерцающий силуэт, едва уловимый контур, не более чем призрачный намек, очертания тела и головы самой Смерти. Два бездонных провала на черепе – глазницы или инфракрасные очки.
– Доброе утро, – произнес Дагенхем.
– Вы?! – воскликнул Фойл.
– Я. У меня есть пять минут, не больше. Садитесь. Стул сзади вас.
Фойл нащупал стул и медленно опустился.
– Довольны? – поинтересовался Дагенхем.
– Что вам надо?
– Замечаю перемену, – сухо сказал Дагенхем. – В нашу последнюю встречу вы ограничивались исключительно «убирайтесь к черту».
– Убирайтесь к черту, Дагенхем, если угодно.
– Ого, вы начали острить; и речь улучшилась… Вы изменились, – задумчиво проговорил Дагенхем. – Изменились чертовски быстро. Мне это не нравится. Что с вами случилось?
– Я посещал вечернюю школу.
– Вы десять месяцев посещали эту вечернюю школу.
– Десять месяцев! – изумленно повторил Фойл. – Неужели так долго?
– Десять месяцев во мраке и тишине. Десять месяцев полного одиночества. Вы должны быть сломлены.
– О, я сломлен, не беспокойтесь.
– Должны были просто взвыть… Я прав. Вы не обычный человек… Таким темпом это займет слишком долго… Мы не можем ждать. Я хочу сделать новое предложение. Десять процентов. Два миллиона.
– Два миллиона! – воскликнул Фойл. – Почему вы сразу не сказали?
– Я неправильно оценил ваш масштаб. По рукам?
– Почти.
– А что еще?
– Я выбираюсь из Жофре Мартель.
– Естественно.
– И кое-кто еще.
Дагенхем напрягся.
– Сделаем. Дальше.
– Открытый доступ к архивам Престейна.
– Это исключено. Вы с ума сошли? Будьте благоразумны.
– К его корабельным архивам.
– Зачем?
– Мне нужен список команды одного из кораблей.
– Так. – В голосе Дагенхема вновь зазвучало оживление. – Обещаю. Что-нибудь еще?
– Нет.
– Значит, договорились. – Дагенхем был доволен. Мерцающий контур поднялся со стула. – Приготовления для вашего друга мы начнем немедленно. Вас выпустим через шесть часов. Жаль, что мы потеряли столько времени. Фойл.
– Почему вы не подослали ко мне телепата?
– Телепата? О чем вы говорите? На всех Внутренних Планетах не наберется и десятка телепатов. Каждый их час расписан на десять лет вперед. Никто бы из них не согласился нарушить расписание.
– Прошу прощения, Дагенхем. Я думал, вы плохо знаете свое дело.
– Вы меня обижаете.
– Теперь я вижу, что вы просто лжете.
– Вы мне льстите.
– За долю в двадцати миллионах можно нанять любого телепата.
– Правительство никогда…
– Не все они работают на правительство. Нет. Дело не в этом. Тут кроется что-то слишком важное.
Пятно света метнулось через комнату и схватило Фойла.
– Что вам еще известно?! Что вы скрываете? На кого работаете? – Руки Дагенхема тряслись. – Господи, какой я глупец! Конечно, вы не простой космонавт… Отвечайте: на кого вы работаете?
Фойл резко стряхнул руки Дагенхема.
– Ни на кого, – сказал он. – Ни на кого, кроме себя.
– Да? Включая друга в Жофре Мартель, которого вы так стремитесь спасти?.. Боже мой, вы чуть не одурачили меня, Фойл. Передайте капитану Йанг-Йовилу мои поздравления. Его люди лучше, чем я думал.
– Не знаю никакого Йанг-Йовила.
– Так вот, вы и ваш коллега здесь сгниете! Издохнете! Я переведу вас в самую страшную камеру. Я брошу вас на самое дно Жофре Мартель. Я… Охрана, сюда! Охра…
Фойл схватил Дагенхема за горло, повалил на пол и стал бить головой о каменную плитку. Дагенхем раз вскрикнул и затих. Фойл сорвал с его лица очки и надел их на себя. В мягком розовом свете вернулось зрение.
Фойл раздел Дагенхема и быстро, разрывая по шву, влез в его костюм. На столе лежала широкополая шляпа. Фойл надвинул ее на самый лоб.
Из комнаты вели две двери. Фойл подскочил к ближайшей и осторожно ее приоткрыл. Она выходила в северный коридор. Он закрыл ее, бросился к другой двери и вырвался в противоджантный лабиринт. И сразу потерял ориентацию. Он отчаянно заметался по переходам и вбежал снова в ту же комнату. Дагенхем силился подняться на колени.
Фойл повернулся и кинулся назад в лабиринт, распахнул первую попавшуюся дверь и оказался в просторной и ярко освещенной мастерской. На него ошеломленно уставились двое рабочих. Фойл схватил кувалду, прыгнул на них и двумя ударами свалил. Донесся крик Дагенхема. Фойл затравленно огляделся, ворвался в следующую дверь и вновь потерялся в лабиринте. Заревела сирена. Фойл замахнулся кувалдой, пробил тонкий пластик перегородки и оказался в южном коридоре женской половины, освещенном инфракрасным светом.
Навстречу бежали две надзирательницы; Фойл страшным ударом повалил их. Перед ним тянулся бесконечный ряд камер, на каждой двери красным огнем горел номер. Фойл привстал на цыпочки и разбил инфракрасный фонарь над головой. Весь коридор погрузился во мрак… даже для оснащенных очками.
– Теперь мы на равных, – выдохнул Фойл и побежал дальше, на ощупь считая двери по пути к «Югу-900». Он налетел на охранницу, расправился с ней, обнаружил, что сбился со счета, пробежал еще, замер.
– Джиз! – взревел Фойл.
До него донесся ее голос. Он помчался вперед, уложил еще одну охранницу, нашел камеру Джизбеллы.
– Гулли, о Гулли, боже мой…
– Отойди, детка! Назад! – Он трижды яростно ударил молотом, и дверь поддалась. Фойл ввалился внутрь. – Джиз?.. – задыхаясь, выдавил он. – Проходил мимо. Дай, думаю, загляну.
– Гулли, ради…
– Да-а… Ничего себе встреча, а? Идем. Идем, девочка. – Он вытащил ее из камеры. – Назад через приемную пути нет. Я там не понравился. Где ваша Санитария?
– Гулли, ты сошел с ума!..
– Вся половина обесточена. Я разбил силовой кабель. У нас есть полшанса. Идем, девочка. Идем.
Он подтолкнул ее вперед, и она повела его по проходам к автоматическим стойлам женской Санитарии. Пока механические руки удаляли одежду, мыли, опрыскивали и дезинфицировали их, Фойл нащупал контрольное медицинское окошко и разбил его молотом.
– Лезь, Джиз.
Он протолкнул ее сквозь окошко и последовал за ней. Голые, намыленные, изрезанные, окровавленные, они искали дверь, через которую входили врачи. Вдруг Фойл поскользнулся и с грохотом упал.
– Не могу найти дверь, Джиз. Дверь. Я…
– Тсс!
– Но…
– Тихо, Гулли!
Мыльная рука нащупала и зажала его рот. Поблизости раздался топот ног – закоулки Санитарии вслепую обшаривали охранники. Инфракрасное освещение до сих пор не исправили.
– Окно могут не заметить, – прошептала Джиз.
Они скорчились на полу. Шаги прогромыхали мимо кабинок и затихли.
– Все в порядке, – выдохнула Джизбелла. – Однако в любую минуту включат прожектора. Идем, Гулли, живей!
– Дверь в клинику, Джиз… Я думал…
– Двери нет. Врачи спускаются по убирающейся винтовой лестнице. И это предусмотрено. Надо попытаться найти грузовой лифт. Хотя бог знает, что это нам даст… О, Гулли, ты идиот! Ты совершенный идиот!
Они полезли обратно через контрольное окошко и стали лихорадочно искать лифт, в котором увозили старую одежду и подавали новую. А механические руки в темноте снова мылили, опрыскивали и дезинфицировали их.
Внезапно надрывно взвыла сирена, заглушая все прочие звуки, и наступила полная тишина, удушающая, как мрак.
– Нас выслеживают геофоном, Гулли.
– Чем?
– Геофоном. Им можно уловить шепот за целую милю.
– Грузовой лифт… Грузовой лифт… – лихорадочно бормотал Фойл.
– Нам не найти.
– Тогда идем.
– Куда?
– Мы
