А потом сложил руки вместе и подул на них. Когда он раскрыл ладони, в воздух оттуда поднялся нераспустившийся цветок и поплыл через зал. Сияние его прогнало тени.
– Я никогда не брошу тебя в темноте.
С этими словами Амар ушел.
* * *Дождавшись, когда дверь за ним закроется, и рухнув на трон, я спрятала лицо в ладонях и надавила на глаза. Когда Амар обещал мне власть тысячи королей, я совсем не на такое рассчитывала. Это неправильно. Мне предлагали менять судьбы людей, словно это искривившиеся конструкции, а не жизни, полные мечтаний, причуд и амбиций. Мои размышления прервал стук в дверь.
– Готовы переодеться к ужину? – спросил Гупта.
Я хмуро уставилась в окна тронного зала. Я была уверена, что, когда вошла сюда, снаружи царил солнечный день, теперь же прозрачные, как кожа призраков, облака ползли по багряному небу.
– Да, – ответила я, все еще пытаясь разобраться с потерянным временем.
По дороге из тронного зала обратно в мои покои Гупта не проронил ни слова, но в молчании его не было чопорности или неловкости. Он улыбался сам себе, а порой, перехватывая мой взгляд, буквально сиял.
– Я подожду вас здесь.
– Нет нужды, я помню путь в обеденный зал.
Гупта покачал головой:
– Я настаиваю.
– Ну если настаиваете, – немного раздраженно протянула я и скрылась в комнате.
В глаза сразу бросилось новое сари, изящно сложенное на кровати, – ярды серо-голубого шелка, усыпанного жемчугом. Я быстро переоделась, вернулась к Гупте, и мы направились в обеденный зал. Зеркала-порталы вдоль коридорных стен сверкали странными отражениями. Мимо меня мелькали сочные зеленые холмы, испещренные синими цветочками; усеянный огоньками лес и храм из белой кости, балансирующий на краю скалистого обрыва. Но внимание мое привлекло нечто иное, притаившееся в углу коридора, которого я прежде не видела: дверь, обугленная по краям и увитая железными цепями.
При виде нее сердце отчего-то сжалось. А затем тишину прорезала песня, как легкий шорох:
Столь сладких грез мы не вкушали преждеЖемчужной плоти, скрытой под одеждой.Ах, королева, если б ты только знала,Сердце свое бы раскромсала.Я замерла:
– Гупта, что это за дверь?
– Дверь? Какая дверь? – нахмурился книжник, обернувшись, а затем резко спросил: – Как она выглядела?
Я засомневалась. В голове эхом вспыхнули слова матушки Дхины: «Сохрани некоторые секреты при себе». Ответ застрял в горле, и я решила, что этот секрет, только этот, оставлю при себе, пока его не разгадаю. Я провела в Акаране всего день, не стоило совсем ослаблять бдительность. И этот голос… казалось, он пел для меня одной.
– Не помню, – солгала я.
Гупта пожал плечами.
Пока мы шли, я все оборачивалась, надеясь хоть краем глаза еще раз увидеть закованную в цепи дверь. Но она так и не появилась.
Обеденный зал со вчерашнего дня изменился. Сегодня на ковре красовалось стадо слонов, шагающих сквозь джунгли. Тарелки оказались серебряными, подушки – перламутровыми, а не шафрановыми и лежали они на стульях, а не на полу. К моим ногам словно бросили все богатство Акарана. Но никакие чудеса не спасали от холода, пронизывающего комнату. Я обхватила себя руками. Рядом что-то было… Я чувствовала его, будто чужое дыхание на моей шее.
Амар не пришел, и стул для меня выдвинул Гупта.
– Прошу, присаживайтесь, – сказал он. – Амар не сможет сегодня поужинать с нами.
– О. – Меня охватило разочарование. – Почему?
– Он должен срочно решить вопрос с возвращением…
– Возвращением чего?
Гупта напрягся и захрипел, а когда снова смог дышать, молча указал на ночное небо с призрачным серпом луны.
– Точно, – буркнула я.
Я все время забывала правила Иномирья – ни слова о тайнах Акарана до новолуния.
Я гневно уставилась на луну.
Гупта покаянно покачал головой и указал на стол:
– Прошу, поешьте.
Расправляясь с едой, я искоса поглядывала на книжника. Он что-то яростно писал, перо скрипело по пергаменту, заполняя строчку за строчкой чернильными символами.
– Чем ты занят?
Гупта поднял глаза, перо зависло в воздухе, а затем постучало по свитку:
– Веду учет. Ничто не определено, пока чернила не высохнут.
– Что не определено?
– Жизнь, – обыденно ответил он.
На меня недовольно зыркали тарелки с недоеденной пищей. Впервые в жизни у меня странным образом пропал аппетит.
– Когда закончите, у вас будет свободный вечер, – сообщил Гупта, разглядывая свитки. – Я с удовольствием покажу вам свою коллекцию учетных записей по распределению листьев на ветках. Это одно из моих самых примечательных достижений.
Я посмотрела в сторону коридора, откуда вновь доносился шелестящий голос из-за обугленной двери. Воздух шипел от невидимого жара и магии. Гупта все говорил и говорил, но слова его переплетались со стихами, которые я толком не могла разобрать, как ни напрягалась…
О, вероломная луна, о, дорогая королева, я умоляю…
– Я же вам еще не рассказывал о том, как опрашивал моллюска? Очаровательный…
…отыщи, освободи меня из древа, коль ты…
– …постоянно голодный, а значит…
Пульс замедлился. Из-за внезапной боли цвета стали невыносимо яркими, тошнотворными. Я даже ковра под ногами не чувствовала. Пальцы будто погружались во влажный песок. О лодыжки билась вода. В горле клокотало имя. Имя, которое я должна была кричать, но не могла вспомнить. Голос за обугленной дверью звал, и я знала только, что надо немедленно уйти отсюда. Надо найти дверь.
Я встала, опрокинув стул.
Какое бы заклинание боли на меня ни наложили, оно мгновенно рассеялось. Я посмотрела вниз и увидела лишь шелковый ковер. Гупта взирал на меня растерянно. Мне нужно было выбраться отсюда. Нужно было как-то его отвлечь.
– Может, поиграем в загадки? – вдруг выпалила я. – Я задам вопрос, а сама подожду снаружи, чтобы ты спокойно все обдумал. Когда будешь готов, назови мое имя. Идет?
Гупта распрямился и по-птичьи склонил голову набок.
– Какой вопрос?
– Я загадаю тебе целых три загадки. Ты в них, похоже, мастер.
Он просиял:
– Я славился…
– Отлично, – перебила я. – Я кошмар для большинства и мечта для сломленных – кто я? Вторая загадка: я твое будущее – кто я?
Гупта беззвучно повторил вопросы.
– И последняя?
– Я прячу звезды, но боюсь солнца. Я не ночь, кто же я?
– Восхитительно! – захлопал книжник в ладоши. – Вы подождете снаружи?
Я улыбнулась:
– Конечно.
Он рассеянно кивнул, и я выскользнула из трапезной.
Жгучее как огонь любопытство пробежало по спине. Я пыталась позвать таинственный голос, но тщетно. Стоя там в одиночестве, я уже начала думать, что все это лишь чудачества дворца. Амар и Гупта предупреждали, что он попробует меня испытать. Возможно, это и была проверка.
Я огляделась. Величественные коридоры Акарана разбегались передо мной точно каменный лабиринт, и я устремилась по одной из его тропинок, касаясь пальцами стен и фресок. Лунный свет затопил дворец, лишив его торжественности и наполнив холодной мерцающей красотой.
Гупта был прав вчера. Мне не нравилась тишина. Она казалась слишком подавляющей. О дворце он
